Микаэль Юрт - Ученик
– Войдите, – сказал Харальдссон, возвращая телефонную трубку на место.
Дверь открылась, и в нее просунулась голова женщины лет сорока пяти, Анники Нурлинг, его секретарши.
– К вам посетители.
– Кто же?
Харальдссон быстро заглянул в лежащий на столе открытый ежедневник. Первая встреча значилась в час. Он что-то упустил? Или, вернее, что-то упустила Анника Нурлинг?
– Государственная комиссия по расследованию убийств, – ответила Анника, – они заранее не записывались, – добавила она, словно читая мысли Харальдссона.
Харальдссон тихо ругнулся про себя. Он надеялся, что интерес комиссии расследования убийств к «Лёвхаге» будет ограничиваться телефонными разговорами. Во время своего пребывания в Вестеросе они обходились с ним не слишком хорошо. Совсем не хорошо. Напротив. Они делали все, чтобы отстранить его от расследования, хотя он раз за разом оказывался исключительно полезным.
– Кто конкретно пришел?
– М-м… – Анника взглянула на листочек, который держала в руке. – …Ванья Литнер и Билли Русэн.
Хотя бы не Торкель Хёглунд. Уже что-то. Торкель тогда, при первой встрече, сказал Харальдссону, что тот станет важной фигурой в их расследовании, а всего через несколько дней выгнал его без малейших объяснений. Фальшивый человек. Особого желания встречаться с Ваньей и Билли Харальдссон, правда, тоже не имел, но что ему оставалось делать? Он посмотрел в сторону двери, где ожидала распоряжения секретарша. У него родилась идея. Он может попросить Аннику сказать, что он занят, и чтобы они пришли в другой раз. Позже. Пожалуй, через несколько дней, когда он успеет получше вникнуть в работу. Будет чуть больше подготовлен. Можно ли просить секретаршу лгать? У Харальдссона прежде никогда не было секретарей, но он исходил из того, что это в каком-то смысле входит в ее служебные обязанности. Она ведь здесь для того, чтобы облегчать ему жизнь. Если она выпроводит визитеров из Госкомиссии, это определенно упростит ему рабочий день.
– Скажи, что я занят.
– Чем?
Харольдссон посмотрел на нее несколько вопросительно. Существует ведь не так много вещей, которыми можно заниматься у себя в кабинете.
– Естественно, работой. Попроси их прийти в другой раз.
Анника бросила на него взгляд, который можно было истолковать только как неодобрительный, и закрыла дверь. Харальдссон ввел в компьютер пароль, повернулся на кресле и стал смотреть в окно, ожидая, пока загрузятся его персональные данные. Будет еще один хороший летний день. К нему снова постучались. На этот раз он не успел даже сказать «войдите», прежде чем дверь открылась и в кабинет решительным шагом вошла Ванья. Увидев Харальдссона, она опешила и остановилась так резко, что Билли чуть не натолкнулся на нее. Выражение ее лица отчетливо говорило, что место и человек никак не связываются у нее воедино.
– Что ты здесь делаешь?
– Я теперь здесь работаю. – Харальдссон слегка развалился в удобном компьютерном кресле. – Начальником учреждения. Уже несколько дней.
– Ты кого-нибудь замещаешь? – У Ваньи это по-прежнему не укладывалось в голове.
– Нет, это моя новая работа. Меня назначили.
– Вот оно что…
Билли почувствовал, что сейчас от Ваньи последует: «Как, черт возьми, такое могло произойти» – или нечто подобное, и поспешно встрял с их истинным делом:
– Мы здесь из-за Эдварда Хинде.
– Я понял.
– И тем не менее не хотел с нами встречаться? – снова подала голос Ванья. Она уселась в одно из кресел для посетителей и посмотрела на него с вызовом.
– У новичка всегда бывает довольно много дел, – Харальдссон развел руками над письменным столом, быстро сообразив, что там несколько пустовато для визуального подтверждения загруженности работой. – Но я могу уделить вам несколько минут, – продолжил Харальдссон. – Что вы хотите знать?
– С ним что-нибудь происходило в последний месяц?
– Что, например?
– Не знаю… Перемена в поведении, что-нибудь новое в привычках, смены настроения. Что угодно необычное.
– Я ни о чем таком не слышал. В его журнале ничего такого не отражено. А лично я с ним не встречался. Пока еще.
Ванья кивнула, казалось, удовлетворившись ответом. Билли взял инициативу на себя.
– Какие у него возможности общаться с внешним миром?
Харольдссон подтянул к себе лежавшую на столе папку и открыл ее. Возблагодарил свою счастливую звезду за то, что сегодня утром привез папку обратно из дома. Наличие перед ним всей доступной информации на следующий день после звонка и вопросов Госкомиссии свидетельствовало о его способности проявлять инициативу.
– Тут сказано, что он имеет доступ к газетам, журналам и книгам из библиотеки. А также ограниченный доступ к Интернету.
– Насколько ограниченный? – тут же спросил Билли.
Харальдссон не знал. Зато он знал, кому следует позвонить. Виктору Бекману, ответственному за безопасность. Виктор ответил сразу и пообещал незамедлительно подойти. Они втроем, молча, ждали в пустом, безликом кабинете.
– Как твое плечо? – минуту спустя поинтересовался Билли.
– Грудь, – автоматически поправил его Харальдссон. – Нормально. Я еще не до конца оправился, но… нормально.
– Хорошо.
– Да…
Снова молчание. Харальдссон подумывал, не следует ли предложить им кофе, но тут как раз вошел Виктор. Высокорослый мужчина в клетчатой рубашке и брюках чинос, очень коротко подстриженный, с карими глазами и усами в форме подковы, непроизвольно вызвавшими у Билли во время рукопожатия мысль о группе Village People.
– Разумеется, никакой порнухи, – ответил Виктор, когда Билли повторил вопрос об ограничениях. – В крайне ограниченном количестве насилие. У нас самая строгая форма возрастных запретов, какую только можно себе представить. Мы спрограммировали ее сами.
– Социальные сети?
– Никаких. Для него они полностью закрыты. Он не имеет никакой возможности общаться с внешним миром через компьютер.
– Можно ли увидеть, на какие страницы он заходил? – вставила Ванья.
Виктор кивнул.
– Мы храним весь веб-трафик в течение трех месяцев. Хотите его получить?
– Да, пожалуйста.
– У него в камере ведь тоже есть компьютер? – вставил Харальдссон, чтобы не чувствовать себя полностью не участвующим в разговоре.
Виктор кивнул.
– Но к Интернету он, естественно, не подключен.
– Что же он с ним делает? – обратился Билли к Харольдссону, который в свою очередь обратил вопросительный взгляд на Виктора.
– Решает кроссворды, судоку, такой тип программ. Кое-что пишет. Так сказать, поддерживает мозг в форме.
– А как насчет телефонных разговоров, писем и тому подобного? – поинтересовалась Ванья.
