Перпендикулярность (СИ) - Любарская Анна

— Да, понял, — подтвердил он, усаживаясь в кровати поудобнее.

Запись воспроизводилась ноутом с гибким монитором и клавиатурой, твердеющей при нажатии одной из иконок.

Роман Сергеевич поднял ладонь, привлекая внимание, и включил звук, шепотом пояснив: «первая пошла».

— Леша, своди Ксюшу на неделе в районную поликлинику, ей надо анализы для бассейна сдать, лады?

— Хорошо. Ма, ты сегодня к ужину будешь?

— Да, как обычно. Купить что-то по дороге?

— Ксюше печенек, а мне батончиков протеиновых, с арахисом.

— Договорились.

Разговор закончился. Алексей растерянно водил пальцем по виску, дыхание участилось.

— Что скажешь? — поторопил Роман Сергеевич.

— Это слово в слово разговор, который был у нас на прошлой неделе, в понедельник. И я уже сводил сестру в поликлинику, и анализы на электронку пришли, и маме об этом сказал второго, в пятницу.

— Она ведь не могла забыть об этом и продублировать свою просьбу? Да и ты тут отвечаешь так, словно слышишь об этом впервые, верно?

— Верно! Этот диалог был неделю назад! И что это значит, как это возможно?

— Спокойно, Алексей, а то нас врачи выгонят, — Роман Сергеевич, наклонившись, сжал его плечо, — Давай пока прослушаем все, а потом будем делать выводы. Вторая звуковая дорожка!

— Мама! Ты где? Что случилось? Авария на испытаниях?

— Ты попал в аварию⁈ Леша! Почему ты молчишь?

Издалека раздаются крики. Мамин голос отдаляется от телефона, но она кричит, поэтому слышно каждое слово:

— Илья, отмени задачу! Отмена! Отмена!

Снова крики, грохот, телефон падает, и пространство заполняет шум помех.

Тишина стала почти осязаемой. Алексей забыл, как дышать. Спросил, с трудом овладев голосом:

— Кто этот Илья? Он мог сделать что-то… совершить диверсию?

— Илья Ладьев. Сейчас мы изучаем его биографию под микроскопом. Но пока рано что-то утверждать. Мама когда-нибудь говорила о нем?

— Нет, никогда. А как я мог спросить ее об аварии до того, как она произошла?

— Давай послушаем третью дорожку, — Роман включил звук.

— Леша! У нас авария! Это второй поток…

— Мама! Ты где? Что случилось? Авария на испытаниях?

— Зона расширяется! Свяжись с Игорем, мы не можем! Это поток…

Снова повисла тишина. Леша шумно выдохнул, съежился на кровати, обхватив плечи руками:

— Это диверсия! Почему кто-то смог нарушить ход эксперимента, отключить все защиты⁈ Как? Зачем⁈

— Мы изучаем такую версию. Пока известно, что твоя мама смогла позвонить третий раз. Значит, есть надежда, что они справились с тем, кто вызвал аварию. Если такой человек действительно есть. По этим диалогам нельзя сделать однозначный вывод.

— Почему три разговора сложились в один? Что там делает диалог недельной давности? — прошептал Леша. Ему стало душно и страшно.

— Это пока гипотеза, но среди изучаемых экзо-частиц были ранее неисследованные. Им еще не дано название, их свойства не определены. Этот эксперимент проводился с целью попытаться сделать это. Предположительно, экзо-частицы имеют отношение к гравитации. А гравитация влияет на свойства времени. Разговоры из разных дней могут означать какие-то изменения во времени. У нас по этому вопросу сейчас такие дебаты, что к ученым подходить страшно, могут и убить ненароком, — Роман виновато развел руками.

А потом они ушли, объяснив, что им, зная хронологию диалогов относительно жизни Алексея, нужно еще раз все проанализировать. А ему не мешает отдохнуть перед разговором с отцом.

Леша почти испытал раздражение от того, что обсуждение не продолжилось при нем. Попытался подумать обо всем происходящем, и о том, как можно вытащить маму и остальных. Но понял, что дико устал. И если не поспит хотя бы час, то разговора с папой не получится, потому что он сможет только нечленораздельно мычать и зевать в экран.

— А ты повзрослел, — с монитора улыбался такой же огненно-рыжий, как Леша, только сороколетний мужчина, со светлой кожей и веснушками по всему лицу. Глаза у них отличаются, у отца ярко-голубые, у Леши ближе к серому цвету, но с темной окаемкой.

— Пап, я маму вытащу! Все будет хорошо! — он сильно постарался, чтобы голос звучал убедительно. И еще сильнее старался верить в это сам.

— Зная, сынок. Но будь осторожен. Твоя задача сначала — добыть данные, которые помогут специалистам понять принципы существования этой супер-аномалии. Держи эмоции под контролем.

— Да, буду осторожен…

Они проговорили полчаса, больше обычного. По отцу было видно, что он сильно переживает, но держится. И все же разговор успокоил Лешу, он почувствовал любовь и поддержку на расстоянии. Раньше не особо обращал внимание, это было данностью –радующей, но обыденной. А сейчас Леша остро ощутил, как крепко они связаны: папа, мама, он, сестренка, и крылатая Дуська.

Ольга пришла вечером с осмотром, и после проверки показателей сказала, что завтра ему разрешат встать ненадолго. Он тут же выпросил свидание с Дусей. Врач согласилась, взяв обещание, что тискать лекошку он не будет. А то знает она некоторых, которые кидаются к животному с воплями и объятиями, а оно и убежать не может. Алексей рассмеялся и уточнил, не Ксюша ли это была. Ольга воздела брови кверху, ответив на его вопрос.

Настала ночь, и Леша снова уснул, успев на грани между дремой и глубоким сном задаться вопросом, почему она сказала, что его сны о падении могут быть связаны с аномалиями. И почему днем не спросил об этом у Романа Сергеевича?

И вот, он снова на крыше двенадцатиэтажки. Смотрит вниз, на асфальт, четко различая каждую точку на абсолютно гладкой поверхности. Откуда он знает, что она абсолютно гладкая? Как может видеть столь мелкие детали так четко с расстояния почти пятьдесят метров? Почему каждый раз он летит вниз, перпендикулярно поверхности, но не врезается в нее, а тонет? Перпендикулярность — в ней можно застрять. Что и чему перпендикулярно? Что за поток и какая зона расширяется? Почему диалоги из разных временных отрезков сложились в один разговор?

Леша открыл глаза в темноту, сел и не смог подавить возглас: перед глазами пульсировали объемные геометрические фигуры — сложные, светящиеся синим. Постепенно они погасли, и через десяток секунд он смог различать обстановку в темноте. А через полминуты зажегся неяркий теплый свет, в палату вошел Сергей — дежурный врач этой ночью.

— Что-то случилось?

— Просто сон…

— У тебя изменилась электроактивность мозга, — терпеливо объяснил врач, изучая показатели на терминале, соединенном беспроводным способом с круглыми мягкими наклейками на висках Алексея.

— Сначала сон, который мне и раньше снился, правда, слегка измененный. А потом я проснулся, и еще несколько секунд видел что-то вроде светящихся фигур…

— Фосфены? Да, так бывает при усилении электрической активности мозга. Как сейчас себя чувствуешь? Видишь что-то постороннее?

— Хорошо чувствую. Нет, все прошло.

Сергей вышел, погасив свет и прикрыв дверь. Алексей снова улегся, но около часа не мог заснуть. Вопросы, которые он задал себе во сне, не отпускали. Их с мамой диалоги, которые по факту произошли в разное время, как они сложились в один диалог? Время, время. Время — это стрела, из прошлого в будущее, верно? Одна стрела, один поток времени. А второй…

Он резко сел. Вытаращился в темноту. Второй поток времени! Перпендикулярный первому. Что произойдет для человека, который находится в первом потоке времени, но одновременно окажется на пути второго, перпендикулярного? Для человека из первого потока второй будет выглядеть как точка, в которой происходят сразу все события, от прошлого к будущему, одномоментно!

Но этот второй поток чем-то ограничен. Он же не услышал все телефонные разговоры с мамой, за все время ее работы в лаборатории. Значит, этот второй поток времени имеет рамки, это довольно короткий отрезок. Мама сказала что-то о зоне, которая расширяется. Он видел, как умножаются интерьеры с людьми внутри аномалии. Может, отрезок перпендикулярного времени каким-то образом умножается?