Корабль неспасенных (СИ) - Кибальчич Сима

– Кто такой? – Марк запнулся в явном замешательстве, но быстро взял себя в руки. – Я много стал забывать. И не слишком уверенно себя чувствую. Фрагменты, обрывки в голове.

Думает, должен ли признаваться, что знает Женю, или сказать, что имя просто так повторил. Второе может быть правдой. Сознания психов с размножением личности не знают друг друга, а провалы в памяти – классическая симптоматика.

Воронцов начитался кусков из разных справочников, но курса по психиатрии, чтобы загрузить напрямую в мозг, в политеке не нашлось. Наиль, правда, на счет Воронцова высказалась, что допускать психов до психиатрии – все равно, что пропитывать сахарный песок сладким сиропом. Метафоры у квантового разума незамысловатые, но обидные.

– Вот и расскажи эти обрывки. Как оказался на корабле. О себе.

– О, это скучно, уважаемый Павел.

Взялся ерничать. Не выйдет.

– Мне не скучно, поверь. Особенно интересно про бурение, самоубийство, рецидив и контроль. Про Игоря, Женю и прыжок с небоскреба. Знаешь такую историю, Марк?

Опять это выражение на заплатках лица – нарочито слепленная маска. С разбегающимися ниточками трещин. Решает, выпустить ли слом на поверхность? Манипулятор, как назвал его Игорь. Хотя все сознания могут врать, и даже доминирующая личность, если она, конечно, существует.

– Припоминаю, – принял он решение не упираться. – А откуда знаешь ты, дорогой Павел? Не помню, чтобы исповедовался под звездами.

– Ну вот и расскажи свою историю, а потом я скажу откуда.

– Не слишком гостеприимно с твоей стороны. Сначала держать без одежды, потом взаперти и требовать ответов. Ты меня боишься или не доверяешь?

Тон такой искренний и укоряющий. Если бы еще и внешность располагала. Но она безнадежно отталкивает. И нет причин стыдиться собственной жестокости. Тем более – раскрыть объятия.

– Нет. Просто думаю, стоит ли с тобой возиться или просто выкинуть за борт. Поэтому рассказывай. Может, разжалобишь.

Уголки губ расползлись в кривую улыбку. Пульт в короткое движение отлетел в сторону. Напряжение собиралось вокруг Марка электричеством, злым и веселым.

– Все складывается, веришь ли, интригующим образом. Я лечу с небоскреба и вроде бы умираю. По ту сторону жуткая тишина и не менее жуткий холод. Потом занавес падает, и я на космическом корабле, который вроде как идет на Землю. И на всем дурацком корабле только один чудаковатый чувак. Он то запирает меня, то таскает за собой, как куклу. Знает обо мне больше меня самого и требует еще больше. Вот я и думаю, если выбросишь наружу, может поинтереснее мультик покажут.

В словах пряталась своеобразная истина. Существом, не сомневающимся в реальности происходящего, была, наверное, только Наиль. Сексуальный искусственный интеллект. Но Воронцов погружаться в распахнутую Марком бездну не собирался.

– Все это твои проблемы и тараканы, парень. Справляйся с ними сам.

– Я стараюсь, дорогой Павел, как могу, стараюсь. И еще, почему у меня такая страшная кривая рожа? Может, побилась при падении? И в добавок провалы в памяти. Не помню, как очутился в этой каюте, не помню, как тащили меня от выхода в открытый космос. Класс! Либо я окончательно обезумел, либо моя жизнь круче всякого кино. Но тебе, командир неизвестно куда летящего корабля, интересна самая скучная ее часть.

– Очень! Поэтому переходи к делу. Если не решил-таки прыгать наружу.

– Да понял я, – кивнул он нехотя, – значит, история про бурение и самоубийство? Знаешь, как это бывает, когда твоя жизнь вроде как не твоя?

– Не особо, со своей пока управляюсь сам, ну... или так думаю.

– Вот и я врал себе, что управляюсь. Что чую вокруг запах роз, а не дерьма. Пацаном хотел учиться игре на гитаре, но с пропорциями кисти не подфартило. Вот тетушка и приписала к скрипке. С плаванием тоже не вышло. Дыхалка с рождения слабовата, чтобы рассчитывать на победы. Да и к чертям победы. Но когда все вокруг твердят, что твой выбор сделает тебя неудачником, то отступаешь. А дальше все по накатанной. Если пойти в дизайнеры с моими задатками образного мышления, то придется в творческих муках рожать даже штамповки. А вот конструктор получится идеальный. Точный расчет, оценка прочности материалов, оригинальные технические решения, – все уже вписано в мою кровь, и успех обеспечен.

Я и правда стал лучшим. Могу быстро рассчитать, как пройти сквозь самые сложные породы. Сделать игольное ушко в каменной толще со слоями разной прочности. Добраться до ценного, ничего не нарушив и не потеряв. Мои способности оценили точно, и я получил ровно то, на что мог рассчитывать.

В какой-то момент подумал, и черт с этим, зато могу забраться на пост повыше в сырьевой компании. Раз собой не командую, буду другими. Но нет, не прошел тест на должность. Знаешь, есть такая дрянь – эмпатический фактор. Он у меня, видите ли, недостаточный. Руководить людьми не положено. Чуйки на хомо сапиенсов не хватает. Ты что-то там о себе воображаешь, а какая-то абстрактная система правил не позволяет даже дохнуть в сторону. Только поднимешь голову, как ее раз – и в лузу.

Последней каплей стало, когда заявил участие в проекте по прямой доставке энергии магмы. Работать планировалось на Африканском континенте. Знал, что буду первым кандидатом. И проектик такой грандиозный. Генеральный вызвал, я подумал для согласования деталей. А оказалось – отказ.

Шеф сидел, распустив галстук, весь кислый и вроде как извиняющийся. Мямлил, что длительная работа в таком климате как-то там подгадит моему здоровью. Слишком высокие риски показала очередная вычислительная система. Благополучие человека – наивысшая ценность, а значит, проектик, куда я так рвусь, мне противопоказан. И начальник – человек с высоким эмпатфактором – меня к нему не подпустит. Сиди тихо, дыши в тряпочку, и тебе подгонят индивидуальную норку для всестороннего процветания.

Еле из конторы вышел, ног не чуял от бешенства. Домой пришел, дверь входную даже не прикрыл, ботинки на полку не сунул. Просто свернул петлю и узел к седьмому позвонку притянул.

Неудачная вышла попытка. А знаешь, что бывает после неудачной попытки самоубийства, дорогой Павел?

– Бог миловал.

– Вот сразу видно, не из нашего ты времени или там измерения. Такие корабли у нас не строят, чтобы голым внутри расхаживать и киношки смотреть. Поэтому расскажу тебе, как гостю из будущего. Убивать себя в процветающем обществе – это плевать в глаза собственному счастью и предавать Родину. Сразу и в одном флаконе.

Но ничего. Если оступишься – сделают легкую эмоциональную коррекцию. Как говорят: минимальную комплексную корректировку в связи с обнаружением патологии. Общество заботится о заблудших овцах. Воли к самоубийству не останется, отчаяние не будет накрывать всякий раз, когда укажут на место.

Откорректировали меня и прямо радоваться стал тому, как удачно складывается жизнь. Омерзительное чувство – всему вокруг радоваться. Такое омерзительное, что снова хочется покончить с собой. Эта мысль щекочет внутри аж до смеха.

От Марка волнами шла энергетика безумия. Пальцы плясали на диванной подушке. Ломаная мимика завораживала и напрягала одновременно.

– Ерунда какая-то, – Павел растер ладонью лоб. – Как радость может вызвать омерзение?

– О! Просто понимаешь, что стал не похож на себя прежнего. Готов кричалки орать от того, как жизнь хороша. Но это не ты, совсем не ты. Это с тобой сотворил заботливый доктор. Смотришь на себя со стороны и противно от того, что видишь не себя. А это жизнерадостно пыхтящее над чертежами создание убить не жалко.

Я так разозлился, что даже провел маленькое социологическое исследование, наковырял циферок. Чуть более десяти процентов населения из поколения в поколение управляют территориями, ресурсами во благо большинства, обеспеченного всем необходимым . И продлевают себе жизнь до двухсот с лишнем лет. «Поколение вечных» – так говорят об этих стариканах. А семьдесят пять процентов – так называемое общество стабильности – живет по выписанному с детства билетику, но без права посещать самые увлекательные аттракционы.