Жюль Верн - Том 7. «ЧЕНСЛЕР». ГЕКТОР СЕРВАДАК
Как уже было сказано, все живые существа галлийской колонии нашли пристанище в пещерах центрального жерла. Действительно, даже животные принуждены были покинуть галереи Улья Нины, где они могли околеть от холода. Лошадей Сервадака и Бен-Зуфа с трудом удалось спустить вглубь вулкана; однако и капитану и денщику непременно хотелось сохранить Зефира с Галетой и доставить их на Землю живыми. Они привязались к этим бедным животным, плохо приспособленным для жизни в новых климатических условиях. Им отвели широкое углубление, обращенное в конюшню, а на складе, к счастью, еще оставалось для них достаточно фуража.
Что касается прочих домашних животных, то ими пришлось пожертвовать. Разместить их в подземельях массива было немыслимо, а оставить животных в Улье Нины - значило обречь их на мучительную смерть. Пришлось всех заколоть. И так как мясо на старых складах при дарившем там лютом морозе могло сохраняться до бесконечности, это значительно увеличило запасы провианта.
Чтобы покончить с перечислением живых существ, нашедших убежище в недрах массива, надо упомянуть еще о птицах, питающихся исключительно крошками и объедками, которые им бросали каждое утро. Мороз прогнал их из верхних проходов Улья Нины в темные провалы вулкана. Однако они были так многочисленны и так назойливы, что приходилось гнать и истреблять их беспощадно.
В этих заботах прошел весь конец января, и лишь к началу февраля переселенцы окончательно водворились на новом месте. Но тут для членов галлийской колонии потянулись дни безнадежно однообразные и унылые. Смогут ли они побороть своего рода отупение, вызванное бездействием? Руководители попытались подбодрить их при помощи более тесного каждодневного общения, частых собеседований, в которых все приглашались принять участие, чтения вслух научных книг и рассказов о путешествиях, имевшихся в библиотеке. Усевшись вокруг большого стола, русские и испанцы слушали и просвещались; если им суждено увидеть родную землю, то они вернутся туда менее невежественными, чем были прежде.
Что же делал все это время Исаак Хаккабут? Интересовался ли он беседами и чтениями? Нисколько. Какую выгоду он мог бы там извлечь? Он проводил долгие часы, проверяя списки товаров, считая и пересчитывая деньги, которые стекались к нему в руки. То, что он нажил здесь, вместе с приобретенным ранее уже достигало по меньшей мере ста пятидесяти тысяч франков, причем наполовину золотом. Взвешивая и пересыпая этот звонкий металл, он знал, что сумеет выгодно поместить его на Земле, и если жалел об уходящих без пользы днях, то лишь с точки зрения потерянных процентов. Здесь ему не представилось еще случая ссужать деньги в рост, как он на это надеялся, разумеется, под надежное обеспечение и с надежной гарантией.
Пальмирен Розет скорее всех отыскал себе занятие и ушел в него с головой. Со своими цифрами он никогда не чувствовал себя одиноким, и сложные вычисления помогали ему коротать долгие зимние месяцы.
О Галлии он знал уже все, что можно было знать, но далеко не так обстояло дело с Нериной, ее сателлитом. Между тем права собственности, предъявленные им на комету, естественно, распространялись также и на ее луну. Следовательно, он обязан по меньшей мере исследовать новые элементы Нерины, изменившиеся с тех пор, как она была похищена из зоны малых планет.
Он решил произвести эти вычисления. Ему еще требовалось определить положения Нерины в различных точках ее орбиты. Получив эти данные и зная массу Галлии, которую ему удалось установить путем взвешивания, он намеревался взвесить и Нерину, не выходя из своей темной каморки. Беда только в том, что у него не было каморки, которую он собирался важно именовать «кабинетом», поистине не имея оснований называть ее обсерваторией. И вот в первых числах февраля он заговорил об этом с капитаном Сервадаком.
- Вам нужен кабинет, дорогой профессор? - спросил тот.
- Да, капитан, такой кабинет, где я мог бы работать, не опасаясь назойливых посетителей.
- Мы подыщем вам уголок, - заверил его Гектор Сервадак. - Не взыщите, если кабинет будет не достаточно комфортабельным, зато вы сможете там уединиться и спокойно работать.
- Я большего и не требую.
- Итак, решено.
Видя, что Пальмирен Розет находится в довольно сносном расположении духа, капитан отважился задать ему вопрос насчет его прежних вычислений, вопрос, которому он придавал особенное значение.
- Дорогой профессор, - сказал он, когда Пальмирен Розет собирался уже уходить, - я хочу вас кое о чем спросить.
- Спрашивайте.
- Ваши вычисления, касающиеся периода обращения Галлии вокруг Солнца, разумеется, совершенно правильны, - продолжал капитан Сервадак. - Но ведь, не правда ли, если движение вашей кометы замедлится или ускорится хотя бы на полминуты, она никогда не встретится с Землей в данной точке эклиптики...
- Так что же?
- А вот что, дорогой профессор, не следует ли проверить точность ваших вычислений?
- Это бесполезно.
- Лейтенант Прокофьев охотно помог бы вам в этой важной работе.
- Мне не нужно помощников, - резко возразил Пальмирен Розет, задетый за живое.
- Однако...
- Я никогда не ошибаюсь, капитан Сервадак, и ваша настойчивость неуместна.
- Черт возьми, дорогой профессор, - воскликнул Гектор Сервадак, - вы не очень-то любезны с вашими товарищами...
Но он тут же осекся: Пальмирена Розета не стоило раздражать, - он еще мог пригодиться.
- Капитан Сервадак, - сухо ответил профессор, - я не стану проверять свои вычисления, ибо они абсолютно точны. Но должен вам сообщить, что, досконально изучив Галлию, я намерен приступить теперь к изучению Нерины, ее сателлита.
- Вот это действительно как нельзя более своевременно, - с серьезным видом отозвался капитан Сервадак. - Однако я полагал, что Нерина одна из малых планет и ее элементы уже известны земным астрономам.
Профессор метнул на капитана Сервадака свирепый взгляд, точно тот усомнился в полезности его труда. Затем заговорил с горячностью.
- Капитан Сервадак, если земные астрономы и наблюдали Нерину и даже определили ее среднее суточное движение, ее годовой период обращения, среднее расстояние от Солнца, ее эксцентриситет, долготу ее перигелия, долготу восходящего узла, наклон ее орбиты, - все это необходимо определить заново, ибо Нерина теперь уже не малая планета, а спутник Галлии. Она является нашей луной, и я желаю изучать ее как Луну! Я не вижу причины, почему галлийцы должны знать меньше о галлийской луне, чем знают жители Земли о своей луне.
Надо было слышать, каким тоном произнес Пальмирен Розет «жители Земли». С каким презрением он говорил теперь о родной планете!
