Андрей Круз - Земля лишних. Том 2
– Это знакомо. - кивнул я. - Попробую угадать - дальше вас нашел Родман? Угадал?
– Родман с тем мальчиком из Вашингтона вместе учились в школе, а потом вместе были в одном университетском братстве. И Родман вроде как спас наши задницы, увезя в этот мир, и приставив к работе. Так нас "прикрыл" вашингтонский умник. Насколько нам известно, теперь мы там числимся в бегах и обвиняемся во всем, разве что не в растлении малолетних.
– То есть, у вас есть причина быть благодарным Родману? - немного поиздевался я.
– Шутите? - глянул он на меня изподлобья. - У нас не было выбора.
– Понятно. Смит, я не готов сейчас продолжать разговор на эту тему, но я хотел бы, чтобы вы дождались меня в Нью Галвестоне. Большего пока не скажу. Договорились?
– Вы мне тоже не оставили выбора. Не драться же мне со всей вашей бандой?
– Верно, это не поможет. Да и зачем нам драться? Хотите пообщаться с пленными?
– Давайте попробуем. С кого начнем?
– Предлагаю с девицы. Просто выспросим у нее предварительно, кто есть кто, а затем перейдем к остальным.
Большой Залив. 22 год, судно "Нинья", 2 число 10 месяца, суббота, 19.00.
Допросы пленных длились несколько часов. Девицей занялась Бонита, которую та после подзатыльников боялась как огня. К нашему немалому удивлению, девица оказалась украинкой, и к еще большему удивлению - дочкой Толстого. И оба они, папа с доченькой, были жителями славного города Новой Одессы, причем до недавнего прошлого папа возглавлял охрану морского порта, но потом место потерял в силу передела собственности и организовал транспортную компанию. И эта компания вела дела с Длинным и его бандой в болотах. Сейчас же доченька сопровождала папу в деловой поездке в качестве переводчицы, потому что к языкам у папы способностей не было. На вопрос, как же Толстый, которого на самом деле звали Петро Васильевич Володько, общался с Длинным, которого на самом деле звали Клеанте Диджуни, и который был уроженцем Сардинии, без помощи Алены Петровны Володько, Алена Петровна ответила, что господа Володько и Диджуни знакомы еще с совместного бизнеса в Одессе, "за ленточкой", и синьор Диджуни неплохо владеет русским.
Мы переглянулись - история становилась чем дальше, тем интересней, даже Смит оживился. Тогда я попросил Бониту подержать девицу в нашей каюте, где и проходил допрос, продолжая беседу, а мы вдвоем направились общаться с остальными, прихватив с собой для убеждения лейтенанта Рибейру. Его присутствие должно стимулировать приступы откровенности.
Первым был вытащен из кладовки Клеанте Диджуни, который показал, что его надоумил напасть на судно его непорядочный компаньон Володько, предлагая взять всех в заложники, и вынуждая доставить в болота остальные "стингеры". Как Диджуни не сопротивлялся, терзаемый муками совести, но противостоять Володько не смог, и вынужден был напасть. А связывала их в прошлом совместная работа по распродаже вооружения и имущества армии Незалежной Украйны через одесский порт, где Володько был представителем продавца, а Диджуни - покупателя.
Диджуни был водворен на место, а Петро Васильевич Володько был извлечен на свет божий, отведен туда же на корму, куда водили его партнера, где и рассказал, что идею захватить все "стингеры" путем захвата заложников выдвинул Диджуни, а сам же Петро Васильевич сопротивлялся, сколько мог. Но поскольку Диджуни здесь главный, то все же он решил напасть, за что Петро Васильевич невинно страдает теперь.
В дальнейшем еще не раз пришлось общаться с каждым из них, и даже слегка побить обоих, а заодно пообещать переправить их на часок на борт идущей следом баржи, и, в конце концов, нас оделили чрезвычайно интересной информацией.
Транспортная компания Петра Володько базировалась в новоодесском порту, и "крышей" этой компании был не кто нибудь, я сидящий сейчас в подвале разведуправления в ППД подполковник Силаев. Да, да, тот самый Силаев, с которого и началась вся история с засадами на Дороге. Силаев же предоставил телохранителей своему другу Володько, тех самых, которые были накрыты одной гранатой, причем все они были членами УНА-УНСО и в прошлом воевали в Чечне на стороне нохчей. Работа же компании Петра Володько состояла в основном в обмене оружия со складов московского МВД на наркотики, которые доставлялись обратно в новоодесский порт, а уже оттуда летели специальным рейсом самолета в Нью Рино, где и передавались… кому бы вы думали? В "семью" Томми "Большого Мальчика", который уже платил за них золотом. Диджуни же имел репутацию главного поставщика оружия всем остальным бандам в этом регионе, и золотом они платили уже ему. Впрочем, наркотиками тоже платили, а он их менял на все то же оружие. Получалось, что мы разгромили оптовую базу оружейного торговца.
Правда, недавно Силаев куда то исчез, а вместо него "поднял знамя" бывший глава одного из отделов по экономическим преступлениям из солнечного города Нальчика, некто Кагов, вынужденный покинуть свою должность в силу крайней вороватости, который теперь и "крышевал" Володько. На этот раз Володько был вынужден задержаться на базе у Диджуни, потому что у его тридцатиметрового судна "Ласточка" возникли технические проблемы, и оно ушло в тайную ремонтную базу на Дикие острова на два дня. Вот это жаль, могли бы отличное судно еще захватить в свое распоряжение, да не довелось. И оставшись на бандитской базе, угодил в историю с нападением на "Нинью", причем в данном случае мы были склонные верить скорее ему, чем его сардинцу-партнеру. Сами видели их разговор возле узла связи, да и логичней было, что Диджуни обуяла жадность. Все же оружие - его бизнес и его рынок.
Подумал я, подумал, и заявил удивленному Смиту, что всех троих пленных я заберу с собой. Поскольку, как я ему объяснил, все они связаны с одной неприятной историей, случившейся в Техасе, и техасцы будут им очень рады. А как поступит с ними Орден - неизвестно никому, может еще и по домам отпустит. А отпускать их куда бы то ни было я не хочу, пусть их лучше судом Линча судят и на дереве вешают. К моему удивлению, Смит согласился. Кажется, ему уже стало все равно. Забираю пленных - ну и черт с ними.
К вечеру этого дня Боните удалось связаться с техасским телеграфом и отправить в Аламо сообщение с просьбой встретить нас в Галвестоне с уже двумя грузовиками и машиной из ведомства шерифа Мерфи для сопровождения пленных. Оставалось надеяться, что телеграмма дойдет по назначению.
Большой Залив. 22 год, судно "Нинья", 3 число 10 месяца, воскресенье, 06.00.
В шесть утра следующего дня мы оказались в пятнадцати километрах от Берегового. Перегрузили носилки с "Индийцем Джо" на баржу, туда же перешел Рибейра, уже вполне похожий на военнослужащего, с автоматом, гранатами, в разгрузке и трофейном камуфляже. Я оставил лейтенанту наши координаты в Аламо, и он пообещал в будущем обязательно с нами связаться. На этом мы расстались. Так было проще - не нужно было ни с кем объясняться по поводу того, что у нас в трюме и куда это все едет. Не ссылаться же мне при Смите и экипаже "Ниньи" на приказ начальника разведуправления РА?
