Эдгар Берроуз - Принцесса Марса. Боги Марса. Владыка Марса (сборник)
Когда мы с Вулой добрались до конца склона, почва стала мягкой и вязкой, так что дальше мы продвигались вперед с большим трудом.
Вокруг росла тонкая пурпурная трава с красными и желтыми листьями, похожими на папоротник, ее верхушки качались в нескольких футах выше моей головы.
Мириады ползучих растений оплетали все, протягиваясь от дерева к дереву изящными фестонами, и среди них я увидел несколько разновидностей марсианского «цветка-человека» – у него действительно имелись глаза и руки, с помощью которых хищный представитель флоры выслеживал и хватал насекомых, чтобы съесть их.
И еще тут было множество отвратительных кустарников-калотов. Это плотоядное растение размером примерно с крупный куст шалфея, что так часто встречается на наших западных равнинах. Каждая его ветка заканчивается крепкими челюстями, способными схватить и разгрызть даже крупных и сильных зверей.
И Вула, и я несколько раз с трудом уворачивались от этих жадных древовидных монстров.
Иногда мы набредали на участки твердой почвы, что давало нам возможность отдохнуть от тяжкой ходьбы по жуткому сумеречному болоту, и на одном из таких пятачков я в конце концов решил остановиться на ночь, поскольку мой хронометр говорил о ее скором приближении.
Вокруг в изобилии росли разнообразные фрукты, а поскольку марсианские калоты всеядны, Вула с удовольствием насытился тем, что я ему дал. Я тоже перекусил, а затем улегся рядом со своим преданным псом и погрузился в глубокий спокойный сон.
Лес уже был окутан непроницаемой тьмой, когда меня разбудил низкий рык Вулы. Я услышал со всех сторон осторожный шорох больших мягких лап, и время от времени во тьме сверкали злобные зеленые глаза. Вскочив, я обнажил длинный меч и замер в ожидании.
И вдруг почти рядом со мной прозвучал жуткий рев какой-то твари. Каким же я был дураком, не позаботившись найти более безопасное место для ночевки, ведь мы с Вулой могли забраться на ветви одного из деревьев!
При дневном свете я сумел бы сравнительно легко поднять Вулу наверх, однако теперь было слишком поздно. Оставалось лишь защищаться и принимать все как должное. На нас обрушился отчаянный гвалт, который начался явно по сигналу первого подавшего голос монстра, и, судя по шуму, вокруг собрались сотни, а возможно, и тысячи тварей, злобных людоедов джунглей Каола.
Они продолжали шуметь весь остаток ночи, но почему так и не напали, я не понял до сих пор, разве что звери не решались ступить на сухую почву, поросшую красной травой.
Когда настало утро, они по-прежнему сидели кругом, однако держались за границей травяного покрова. Более жуткого сборища свирепых и кровожадных чудовищ и представить невозможно.
Поодиночке и парами они продолжали бродить по джунглям некоторое время после рассвета, но вот наконец последний монстр исчез, и мы с Вулой двинулись дальше.
Порой мы и днем замечали этих тварей, но, к счастью, поблизости всегда находился клочок твердой земли, и, если даже зверье пыталось нас преследовать, погоня всегда заканчивалась у края сухой почвы.
К полудню мы добрели до отличной дороги, идущей как раз в ту сторону, куда мы направлялись. Очевидно, тракт был построен толковыми инженерами, причем в глубокой древности, и несмотря на это, он активно использовался и по сей день. Все говорило о том, что путь приведет нас в один из крупных городов Каола.
Как только мы ступили на тракт, по другую его сторону вышел из джунглей здоровенный зверь и, увидев нас, тут же бешено рванулся в нашу сторону.
Вообразите, если сможете, шершня с лысой мордой, размером с призового герефордского быка, и вы получите некоторое, весьма отдаленное представление о том крылатом уроде, что ринулся ко мне.
Пугающие челюсти и огромное, явно ядовитое жало превратили мой длинный меч в некое жалкое и бесполезное оружие. И я не мог надеяться сбежать от твари, двигавшейся со скоростью молнии, или укрыться от мириада фасеточных глаз, что покрывали три четверти кошмарной головы, предоставляя самый широкий угол обзора.
Даже мой могучий и бесстрашный Вула выглядел беспомощным как котенок перед этим существом. Но поскольку ретироваться было бессмысленно, а поворачиваться спиной опасно, я просто застыл на месте. Вула рычал, стоя рядом со мной. А мне оставалось только надеяться, что я умру так же, как жил, – в борьбе.
Тварь была уже рядом, и в это мгновение мне показалось, что у меня есть некий шанс на победу. Если бы я сумел устранить страшную угрозу, которую несло в себе жало, то борьба между нами стала бы менее безнадежной.
С этой мыслью я велел Вуле прыгнуть на морду чудовища и повиснуть на ней. Могучие челюсти калота сомкнулись на дьявольской башке, а блестящие клыки погрузились в хрящи под гигантским глазом, и я нырнул под огромное тулово в тот момент, когда тварь поднялась, оторвав Вулу от земли, и ядовитое жало устремилось к врагу, неожиданно вцепившемуся в лысую морду.
Очутиться на пути ядовитого острия означало молниеносную смерть, но другого способа не было; и, как только оно метнулось в мою сторону, я быстро взмахнул длинным мечом и отсек жало.
И тут одна из гигантских задних лап зверя ударила меня прямо в грудь, и я полетел, оглушенный, через широкую дорогу в подлесок джунглей.
Мне посчастливилось упасть между стволами; я мог здорово расшибиться о дерево, а то и погибнуть, поскольку монстр отшвырнул меня с ужасной силой.
Слегка одуревший, я с трудом поднялся на ноги и потащился обратно, на помощь Вуле. Они с чудищем сцепились не на шутку, «шершень» отбивался от десяти ног калота своими шестью лапами.
Даже в момент внезапного полета я не выпустил из рук длинный меч и теперь ринулся к двум схватившимся гигантам и принялся колоть крылатое страшилище острием клинка.
Тварь вполне могла бы уйти от моих ударов, но она, похоже, так же не любила отступать перед лицом опасности, как Вула или я, поэтому набросилась на меня и, прежде чем я сумел отскочить, цапнула меня за плечо жуткими челюстями и подняла в воздух.
Снова и снова бесполезный теперь остаток жала тыкался в меня, но это было не страшнее удара лошадиного копыта, впрочем говоря «не страшнее», я мог бы уточнить, что тварь все равно могла размолотить меня в кашу этим остаточным оружием.
Тварь набросилась на меня.
Я висел в нескольких футах над дорогой и видел ее на несколько сот ярдов в обе стороны. Тракт поворачивал на восток. И когда надежда на спасение из бедственного положения уже покидала меня, из-за поворота появился краснокожий воин.
Он ехал верхом на великолепном фоате, из тех некрупных животных, которых держали красные марсиане, а в руке у него было прекрасное длинное копье.
