Фрэнк Перетти - Пророк
– Он мог просто выполнять чье-то поручение, мы же незнаем.
– Само собой, не знаем. – Хендерсон открыл блокнот на странице, где оставалось еще место для записей. – Джон, позвольте вас спросить, почему эта пленка оказалась у вашего отца? Я имею в виду, он ведь просто торговал водопроводным оборудованием! Зачем давать такого рода пленку торговцу водопроводным оборудованием?
– Ну... помните, я говорил про его религиозные убеждения?
Хендерсон энергично кивнул.
– Ах да, противник абортов, который настраивает против себя сторонников свободы выбора. То есть он действительно имел влияние в сфере политики.
– И я знаю, он страшно действовал губернатору на нервы. Он написал Слэйтеру письмо о его дочери и явно знал все про аборт еще до того, как получил пленку.
Хендерсон поднял глаза от блокнота.
– Откуда он знал? Джон пожал плечами.
– Он был пророком.
Лицо Хендерсона слегка перекосилось.
– Вы хотите, чтобы я записал это? Джон улыбнулся.
– В настоящее время это основная гипотеза. Да. Хендерсон записал.
– Это дело полно сюрпризов, скажу я вам... – Потом он обвел взглядом всех присутствующих. – Хорошо, теперь я хочу обратиться ко всем вам с практически невыполнимой просьбой. Постарайтесь держать себя в руках. Не болтайте языком. Дело слишком серьезное, слишком опасное, и если что-то где-то сорвется прежде, чем мы полностью подготовимся к наступлению, мы можем потерять все, понимаете? Это в первую очередь относится к вам, господа репортеры!
– И к вам тоже, Хендерсон! – парировала Лесли. – Позвольте напомнить вам, что в вашем полицейском участке постоянно сшиваются репортеры, готовые на убийство ради подобной сенсации. Но и вы, и я знаем, что мы имеем дело с людьми, которые специализируются на лжи и фальшивых имиджах, и если они заподозрят, что мы вышли на их след...
Хендерсон рассмеялся.
– Заподозрят? Да они все знают! Ведь полиция только что арестовала их наемного убийцу, как вы не понимаете! Лесли сбросила обороты.
– Да, резонное замечание. Итак... значит, всем надо действовать быстро и тихо.
– И сохранять спокойствие! Пока мы еще ничего не знаем наверняка. Постоянно повторяйте себе это – и не делайте поспешных выводов. Давайте сначала составим полную и ясную картину.
– Вполне разумное предложение, – сказал Джон.
– Договорились, – сказала Лесли.
– Я бы советовал поторопиться, – сказал Макс.
– Ладно, я пошел, – Хендерсон поднялся на ноги. – Буду поддерживать с вами связь. Лесли, позвоните мне, и мы просмотрим видеозапись. И еще, Джон, если Шэннон захочет добавить что-нибудь к сказанному, дайте мне знать.
Джон встал, чтобы пожать Хендерсону руку.
– Я связался с другом, работающим там на телевидении. Он собирается взять интервью у Шэннон перед камерой и выслать мне весь отснятый материал.
– Отлично.
– И еще, Лесли... – Джон знаком подозвал ее.
– Да?
– У тебя с собой копия «Инструкций на послеоперационный период»?
Лесли полезла в сумочку.
– Да, точно. – Она протянула фотокопию Хендерсону. – Вот... Оригинал мне передала Шэннон, а она получила его прямо в Женском медицинском центре. Наверху страницы вы увидите название и адрес клиники.
Хендерсон с интересом заглянул в бумажку.
Джон продолжал:
– Лесли, обязательно передай одну копию инструкций миссис Вестфол из Центра охраны человеческой жизни. Расскажи ей про Шэннон. Возможно, Мэри выступит с показаниями теперь, когда появился еще один свидетель.
– Возможно, у Мэри есть своя такая памятка, – задумчиво предположила Лесли. Карл хлопнул в ладоши.
– Послушайте, но это будет уже кое-что! Тогда мы сумеем доказать, что оба аборта производились в одной клинике!
– Я позвоню ей завтра, – сказала Лесли.
– И, полагаю, необходимо ввести в курс событий Аарона Харта, адвоката, высказался Джон.
Все они оживленно разговаривали, когда Хендерсон закрыл за собой дверь квартиры Джона и начал медленно спускаться по лестнице – погруженный в раздумья, глубоко озадаченный и все еще не пришедший в себя от потрясения. Сегодня на него свалилась куча информации – почти больше, чем он мог переварить за раз.
Он подошел к своей полицейской машине без опознавательных знаков и с минуту просто стоял, прислонившись к ней.
– Qui bono? – снова спросил он себя, глядя на вечерний город. Похоже, все стрелки указывают в одном направлении. Да-а-а... С таким темным делом ему еще не приходилось сталкиваться.
Хендерсон сел в автомобиль, продолжая мысленно перебирать многочисленные факты, раскладывать их по полочкам, выстраивать в цепочки и приходить к довольно поразительным заключениям.
– Кому это выгодно? – снова спросил он, а потом бессильно уронил голову на руль, поскольку ответ казался очевидным.
Совещание за высокими дубовыми дверями конференц-зала началось рано утром, но все приглашенные на него лица явились точно к назначенному часу и по первому требованию.
Во главе длинного стола стоял Хирам Слэйтер, Справа от губернатора сидел его первый помощник и организатор митингов Мартин Дэвин. Слева сидела Вилма Бентхофф, организатор избирательной кампании губернатора, а слева от нее Мэйсон Хартли и Юджин Роуэн, новаторская команда консультантов по рекламе.
Все прочие присутствующие являлись особыми гостями, выбранными Слэйтером и Дэвином, – людьми, имеющими решающее значение для осуществления тщательно продуманного плана, который собирались сейчас представить губернатор и помощник.
Первой из них была Тина Льюис – хорошая знакомая Мартина Дэвина и исполнительный директор программы новостей Шестого канала.
Справа от нее сидела Гретхен Рафферти – мрачнолицая, рыжеволосая феминистка, политическая активистка и глава движения за право женщин на аборт.
Рядом с ней сидела Кэндис Делано – закаленный седовласый столп радикального феминизма и председатель Объединенного фронта феминисток; женщина, которая ненавидела мужчин и никогда не боялась во всеуслышание заявлять об этом.
Напротив них разместилась привлекательная темнокожая женщина с хорошо поставленным голосом по имени Фанни Вулф – председатель и спикер Общества планирования семьи.
Рядом с ней сидел Мерфи Болен, немолодой мужчина с усталым лицом и гладко зачесанными назад редкими седыми волосами, – редактор отдела новостей крупнейшей в городе газеты «Ньюс Джорнал».
Они только что узнали правду о смерти Хиллари Слэйтер из уст самого Хирама Слэйтера, после чего прослушали короткий доклад Тины Льюис о сюжете, вызревающем в настоящее время где-то за кулисами Шестого канала.
Гретхен Рафферти покраснела и стиснула зубы крепче, чем обычно. Кэндис Делано без всякого смущения изрыгнула несколько непристойных ругательств. Фанни Вулф сразу принялась набрасывать в блокноте некоторые стратегические соображения. А Мерфи Болен поднял брови, подпер подбородок кулаками и длинно, печально присвистнул.
