Стив Альтен - Завещание майя
Он наблюдал, как постепенно лицо Доминики обретает осмысленное выражение.
— Мик? — Она широко улыбнулась и бросилась в его объятия, крепко обхватив его руками.
Мик обнял ее, чувствуя, как любовь переполняет его душу.
И тут в его голове снова зазвучал тоненький голосок, требующий немедленно найти объяснение всему происходящему.
— Подожди… Что ты имеешь в виду, говоря «наши души»? Я что, тоже мертв?
— Нет, милый, пока нет. — Мария указала на обсидиановый нож.
— Ты должен принести себя в жертву — жертву, искупающую все грехи, — чтобы спасти человечество от гибели.
Мик уставился на нож, его руки задрожали.
— Но почему? Почему я должен умереть?
— Иначе нельзя, Майкл. Есть множество вещей, которые ты пока не в силах осознать. — Мария снова коснулась его щеки. — Я знаю, что тебе страшно. Но все будет хорошо. Это лишь мгновенная боль, необходимая для освобождения от пут физической оболочки, вот и все. А затем — вечный покой.
Доминика поцеловала его в щеку.
— Я люблю тебя, Мик. Теперь я все понимаю. И я чувствую тебя всем сердцем. Мы предназначены друг другу.
Он коснулся острого лезвия, на пальце выступила капелька крови.
Кровь была синей!
Воспоминание о комнате Тескатлипоки сменили слова Стража. Это был едва слышимый шепот из подсознания: «Два повелителя Нижнего мира выйдут тебе навстречу и бросят вызов…»
— Мик, ты в порядке? — Доминика прижалась к нему, обеспокоенно заглядывая в глаза. Он крепче сжал пальцы на рукояти ножа. — Я люблю тебя.
— И я тебя люблю.
Она обняла его, потерлась носом о его шею.
— Я пожертвовала земной жизнью, потому что не могла оставаться там без тебя. Думаю, мы с тобой и вправду родственные души.
Родственные души? Он обернулся к Марии.
— Где мой отец?
— На пути сюда из Шибальбы.
— Юлиус в Шибальбе?
Неуверенность, промелькнувшая на ее лице, быстро исчезла.
— Юлиус сейчас в другой реальности. Ты должен умереть, чтобы снова встретиться с ним.
— Но я ведь вижу тебя. И я вижу Доминику.
— Доминика — твоя Изначальная Мать, а я твой проводник. Но как только ты придешь к нам, сможешь увидеть всех…
Он вспомнил, как его отец прижимал подушку к лицу умирающей матери, и поднял нож, рассматривая лезвие.
— Мам, Юлиус действительно любил тебя, верно?
— Да.
— И он всегда говорил, что вы с ним родственные души.
— Как и мы, — вставила Доминика.
Мик не обратил на ее слова внимания, фокусируясь на своей догадке.
— То, что он сделал, уничтожило его душу. Он страдал до конца своих дней.
— Да, я знаю.
— А я был таким эгоистом… Я никогда не задумывался о том, что он сделал и почему. — Мик посмотрел матери в глаза. — Папа так любил тебя, что предпочел страдать до конца своих дней, каждый миг, каждую секунду, лишь бы избавить тебя от мучений. И не покончил с собой. Он остался. Ради меня.
Он развернулся к Доминике, прижал ее к себе, погладил по щеке.
— Теперь я понимаю. То, что сделал мой отец — убил родную душу, — он сделал ради нее, чтобы избавить ее от страданий. Он выбрал самый трудный путь, принеся себя в жертву.
Мик прижал кончик ножа к своей груди, взглянул на небо. Эмоции, которые он так долго сдерживал, вырвались наружу.
— Папа, я тебя люблю! Услышь меня, пап! Я люблю тебя — и я тебя прощаю!
Он встретился глазами с Доминикой, пытаясь заглянуть ей в душу
Его грудь, содрогавшуюся от рыданий, сжало в тиски от ярости, и на шее выступили вены.
— Я Хун-Ахпу, и я знаю, кто вы такие!
Молниеносным ударом Мик вогнал нож в горло Доминики, сбивая ее с ног и заваливая на спину. Черная жидкость растеклась по лезвию, когда он провернул нож, вонзив его поглубже.
Существо в его руках корчилось в агонии, хрюкало, стонало, его кожа потемнела, стала темно-коричневой и начала разлагаться на глазах.
С воинственным кличем Майкл дернул нож, отделяя голову врага от тела, а тем временем тварь, притворявшаяся его матерью, зашипела. Ее золотистые вертикальные зрачки красных глаз испепеляли ненавистью, клыкастый рот превратился в черную дыру.
Мик ударил существо ножом, целясь в сердце. Плоть стекла с лица Марии, обнажая демоническую маску. Долю секунды спустя существо рассыпалось в прах.
Доминика закричала, когда пернатый змей прямо у нее на глазах растворился в воздухе, схватилась за сердце и рухнула на землю прежде, чем Чейни успел подхватить ее.
На борту «Джона С. Стенниса»Адмирал Джеффри Гордон навел бинокль на инопланетный корабль.
— Последняя ракета достигла цели! Силовое поле исчезло, продолжайте огонь!
Еще две крылатые ракеты «Томагавк» врезались в иридиевый купол, когда адмирал наблюдал, как инопланетный корабль исчезает с лица земли.
29
Майяская площадка исчезла.
Майкл Гэбриэл стоял в изумрудном водовороте энергии, вокруг него с невероятной скоростью вращались стенки светового тоннеля. Он чувствовал, как небесно-голубая энергия Стража струится по его телу, обволакивает его силовым щитом, защищая от разрушительной мощи космической червоточины.
Слева от него в стене тоннеля находился портал, ведущий к северной грани пирамиды. Он видел Доминику. Та лежала на нижних ступенях и плакала.
Справа от него тоже был портал. В его центральной точке виднелся белый огонек, все остальное тонуло в космической черноте.
Его обдало прохладой, отчего он почувствовал, как успокаиваются взвинченные нервы.
— Страж, я добился успеха?
— Да, Хун-Ахпу. Два повелителя Нижнего мира мертвы. Портал закрывается, и бог смерти лишился прохода в ваш мир.
Мик заметил, что портал слева от него постепенно сужается.
— Человечеству больше ничто не угрожает?
— Да. И настало время сделать выбор. Ты можешь остаться Майклом Гэбриэлом или продолжить путешествие к Шибальбе, чтобы выполнить свое предназначение Хун-Ахпу, освободить страдающие души нашего народа.
Нефилим…
Мик вспомнил перепуганные лица детей Шибальбы, души которых навеки застряли в чистилище.
Такие напуганные… такие одинокие…
Шестьдесят пять миллионов лет назад выжившие Нефилим сделали свой выбор и остались на Земле, чтобы спасти будущее неизвестных им существ, чтобы спасти души своих сородичей… если только созданный ими генетический мессия решит быть благодарным.
Мик снова посмотрел на Доминику. Он так хотел обнять ее, утешить. От мысли о другой жизни его, казалось, захлестнули чувства, которых он был с детства лишен. Любовь… Семья… Дети… И долгая счастливая жизнь. Окруженный любовью и заботой Доминики, он никогда больше не будет просыпаться с криком среди ночи в холодной бетонной клетке, не будет чувствовать себя таким одиноким…
