Крис Роберсон - Древний Марс (сборник)
Ясон усмехнулся. Само упоминание слова «свобода» в одном предложении со словом «Венд» было совершенно неуместным.
– И сколько же у них денег? – язвительно осведомился он.
Тир повторил его вопрос беженцам, которые отвечали с большим смущением и замешательством.
– Они не понимают, – сказал Тир. – Никто из них никогда не имел и не использовал денег.
В Праксисе всё было общественное и распределялось управляющей Гегемонией каждому по их потребностям. По крайней мере, теоретически. А на практике большая часть населения пребывала в полной нищете, считая, что так уж им не повезло.
– Тогда спроси, что у них есть ценного, – уточнил Ясон. – Ведь они должны были отдать что-то дорогое купцу в качестве платы за перевозку – драгоценности, товары, семейные реликвии. Сколько у них теперь осталось всего этого?
Тир перевёл. Переглянувшись, беженцы ответили ему.
– Они отдали вендскому купцу всё, что у них было, – перевёл Тир, – ничего не осталось.
Ясон с досады въехал кулаком себе по ладони. Он был зол на вендского купца, согласившегося на перевозку беженцев, и на самих беженцев, которые дали себя так легко обмануть.
– Корабль вёз их в Венд вовсе не к свободе! – крикнул Ясон. – Они ехали туда, чтобы стать рабами!
Тир ответил вполголоса, для себя, а не для беженцев:
– Капитан… Ясон… Они и без того так намучились…
– Нет, – яростно ответил тот. – Они должны знать. Ведь ты-то знаешь, о чём я. Обязательно расскажи им.
Мандибулы Тира дрогнули, что у марсиан означало печальный вздох. А затем он повернулся к беженцам и бесстрастным тоном изложил им реальное положение вещей.
Ясон мало что понял из речи Тира, но это было неважно, потому что общий смысл угадать было несложно. На песчаных морях всем было прекрасно известно, что вендский закон запрещал бродяжничество. А бродягой считался любой вступивший в воды Венда, если он не мог предоставить доказательства, что он тут проживает. Задержанные за бродяжничество могли откупиться, если у них было достаточно денег на жильё. Если же нет – их арестовывали на месте, без всякого суда признавали виновными и продавали в услужение. Теоретически такой проданный слуга мог заработать на свой выкуп и стать свободным, но на практике подобного никогда не случалось.
Намерения хозяина галеона были ясны как день. Собранные с беженцев побрякушки могли иметь какую-то ценность, но главная награда ждала купца по прибытии в Венд. В портах Венда расхожей практикой было «договариваться» с капитанами об аресте за бродяжничество бузотёров из команды, причём впоследствии начальник порта делил вырученные от продажи в услужение такого негодного члена команды с капитаном. Капитаны пиратских судов также были замечены за подобными сделками, беря в плен членов команды захваченных судов и отвозя их на север для продажи, практически в рабство. Работорговля, таким образом, благополучно развивалась, причём строго по букве закона Венда.
Вот и выходило, что, желая уплыть от одной формы подавления, беженцы двигались к другой, не менее жестокой.
Судя по горестным воплям с их стороны, было понятно, что Тир довёл это до их сознания.
– Так, и что нам теперь с ними прикажете делать? – спросил один из пиратов, когда Ясон и Тир снова поднялись на палубу.
Теперь, когда ветер, вздымавший песок, улёгся, «Арго» шёл рядом с галеоном и вся команда была оповещена о природе «добычи». Необходимо было решить, как с ней поступить.
– А чего тут решать? – откликнулся другой пират. – Они – не наша забота. Скоро ветер и песчаные акулы о них прекрасно позаботятся.
Ясон должен был признать правоту этого члена команды в одном отношении: с палубы разорённого галеона хорошо видны были плавники песчаных акул, скользивших по песчаным просторам в поисках поживы. Если беженцы предпримут отчаянный шаг двинуться через пески – им долго не продержаться. Даже при условии, что в их переносных опрыскивателях достаточно воды, чтобы не дать им задохнуться и обезводиться сразу, песчаные акулы доберутся до них наверняка и довольно скоро.
Но если одному из пиратов представлялось нормальным бросить праксианских беженцев на произвол судьбы, остальные не могли принять такой исход столь бестрепетно. А особенно – его первый помощник.
Тир судорожно сжимал каменный амулет, висевший на его дыхательном аппарате, на лице застыло обеспокоенное выражение. Скорее всего, он сейчас вспоминал собственную семью и друзей, которых пришлось оставить, когда они с Ясоном бежали из тюрьмы полжизни назад, и представлял, какие гонения они могли претерпеть из-за их веры за минувшие годы. А отчаявшиеся беженцы, вне всякого сомнения, отражали для него судьбу родных.
– Можем отвезти их назад, откуда они явились, – предложил третий.
– Обратно под тот же гнёт, из-под которого они вырвались? – презрительно усмехнулся Тир. – Тогда мы обречём их на страдания и смерть. Может, тогда лучше отвезти их в Венд. По крайней мере, там им оставят жизнь.
Ещё один член экипажа сделал жест, который означал примерно то же, что у нас плевок на землю, – отвращение.
– По крайней мере, праксианцы верят, что делают это ради общего блага. А вендские дьяволы лишь ради собственной выгоды.
– Тогда милосерднее самим будет убить их, и дело с концом, – высказался пятый пират.
Кругом закивали, что говорило о полной приемлемости такого решения моральной дилеммы для многих.
Жизнь на Красной планете была сурова и породила культуры с тенденцией к принятию жёстких решений. А в песчаных морях жизнь была ещё суровее.
– Нет, – объявил Ясон. – Они едут с нами.
Все члены команды повернулись к нему, кто с недоумением, кто с явным неудовольствием.
– С нами – куда? – спросил Тир. – Ты же не собираешься возвращать их в Праксис, верно? И в Венд тоже везти не намерен? В обеих странах они обречены на угнетение и смерть, если не того хуже.
Ясон скрестил руки на груди и покачал головой.
– Нет, они отправятся вместе с нами во Фрихейвен.
Сердитый гомон среди пиратов ясно показал, что это никак не было оптимальным решением для них. Ясон лишь надеялся, что дело не дойдёт до голосования.
Каждый член команды «Арго» подписывал Кодекс Фрихейвена – список правил, регулировавших жизнь пиратской столицы, а также поведение пиратов на борту их кораблей. Помимо всего прочего Кодекс определял и порядок распределения добычи среди членов команды, а также долю, выделяемую в склады Фрихейвена для раздачи обитателям при нужде. Но, вероятно, ещё более важным там было правило, определяющее, кто, как и когда становится во главе, будь то капитаном корабля или всего сообщества.
