Яна Завацкая - Холодная зона
Вагонетка подкатила через минуту. На ней стояло всего несколько ящиков тех же габаритов — узких и длинных. Рядом с ними сидел работник в привычной синей форме.
Дверь медленно отъехала в сторону. Теперь Леа хорошо видела то, что там, за дверью — но правда, там не было ничего особенного. Стена и небольшая грузовая тележка, возле нее — лаборант в белом. Вагонетка подкатила, и тележка — видимо, робот — быстренько выехала из двери. Манипулятор перегрузил один из ящиков. Нагруженная тележка въехала в дверь. Там лаборант аккуратно вскрыл непрозрачную крышку ящика.
Леа замерла. Манипулятор поднял из ящика мокрую, обтекающую массу. Свисали бессильно руки, ноги, длинные волосы. Это был труп, похоже — труп женщины. Тело уехало куда-то, зажатое клешнями манипулятора, а тележка уже вынесла наружу пустой ящик и загружалась следующим.
Этот ящик лаборант тоже открыл и достал оттуда нечто. Повернулся — и Леа увидела: он держит в толстых желтых перчатках отрезанную конечность. Чью-то руку. Девушку передернуло.
Лаборант бросил руку куда-то в сторону. Достал из ящика следующую часть тела — ногу. Потом снова руку. Затем что-то, напоминающее здоровенный кусок мяса. Леа зажала зубами палец, чтобы не закричать.
Она отползла из-за ящиков лишь когда вагонетка уехала, и дверь снова закрылась. Рей нетерпеливо ждал за стапелями. Леа добежала до него и молча вцепилась в его руку.
— Ну и что там? Ты чего? — допытывался Рей. Леа лишь молча покачала головой и махнула в обратную сторону. Рей двинулся вслед за ней. Лицо у девушки было такое, что спрашивать ни о чем не хотелось. Они миновали склад, осторожно выбрались на открытое место — здесь на них уже никто не обратил бы внимания. Лишь теперь Рей решился спросить.
— И что все-таки там было, за той дверью?
Леа повернула к нему серьезное лицо.
— Там смерть, Рей. Мы никогда не выйдем отсюда наружу — они убивают нас.
Впереди в углублении пола, в белой неглубокой ванне была видна синеватая жидкость. Лаборант поднял щипцами кусок мяса и показал всем.
— Там — серная кислота. Демонстрирую.
Он аккуратно, без брызг опустил мясо в кислоту. Жидкость зашипела, запузырилась — мясо мгновенно начало перевариваться. Выждав немного, лаборант достал щипцами обваренный, съеженный кусок и показал всем.
— Прикосновение к кислоте очень болезненно, — добавил он, — и вызывает мгновенное разрушение тканей.
И надвинул на лицо маску. Леа скосила глаза — ее товарки по эксперименту, стоящие в ряд, похоже, тоже ничего не ощущали. Ничего вокруг не изменилось. У соседки по ряду, Ренаты, на лице образовалось откровенно скучающее выражение. Женщины переминались с ноги на ногу, поглядывали на симпатичного (хотя и под маской) лаборанта, друг на друга. Секундная стрелка на больших часах описала круг, потом еще один.
А потом сзади пыхнуло жаром. И обернувшись, Леа увидела огонь. Полоса степного пожара двигалась на них. Горела трава, Леа закашлялась — стало нечем дышать от черного дыма, и дымом заволокло небо.
Женщины бросились вперед — там, неподалеку, бежала речка. Спасение. На островке впереди теснились зайцы и косули. Огонь подступал. Скорее… Женщины вбегали в воду, дико кричали, Леа не видела ничего вокруг, ее сердце бешено колотилось…
Но ведь там была ванна с кислотой…
Была — а теперь нет, теперь это вода, ты же видишь, это речка, тихо колышется камыш, и уже стелется над водой проклятый черный дым, а сзади — огненная смерть. Сзади уже нет ничего, кроме огня… Страшный жар коснулся волос Леи, они вспыхнули и затрещали, нестерпимая боль обожгла спину, и девушка бросилась в воду.
Ноги странно щипало, но боль от ожога была куда ощутимее. Потом и это щипание прекратилось. Вода мягко обнимала щиколотки. Леа задышала ровнее. Вокруг плакали и стонали подопытные коллеги.
Река и горящая степь постепенно исчезли, Леа обнаружила себя стоящей в ванне с кислотой, впрочем, теперь это не похоже на кислоту.И поспешно вслед за остальными выбралась на сухое.
— Кислота была нейтрализована, — сообщил лаборант, — как только все вошли в воду. Извините, у вас остались следы. Подходите к медицинскому столу по одной.
Леа огляделась — у остальных были обварены ноги, причем куда сильнее, чем у нее. Соседка, темнокожая Эйлин, плакала, держась за щиколотки. У Ренаты кожа свисала с лодыжек клочьями. Лее еще повезло — и обварены только ступни, и ожог неглубокий. Но правда, зато и на лопатках остался след несуществующего огня — остальные прыгнули в «воду» не сомневаясь и куда раньше.
Леа встала в стремительную очередь к медбратьям в белом, стоящих наготове. Ей досталась медсестричка, которая прижала к шее остро кольнувшую пластинку — видно, инъекция обезболивающего, боль сразу начала спадать. Затем Леа села на кушетку, и женщина залила ее поврежденные ступни белым мгновенно твердеющим гелем. Медсестра заклеила и ожог на спине, и Леа встала. Лаборант, стоящий рядом, положил руку Лее на плечо.
— Отойдем в сторону.
Они подошли к высокому седому человеку в белом, похоже, это был один из руководителей эксперимента. Лаборант произнес.
— Объект ХХQ213. Та самая, с повышенной латентностью.
— Ну-ка, ну-ка, — доктор оттянул Лее веки, заглянул в глаза, — интересный объект. Латентность высочайшая. Что это вы за упрямая девушка? Из-за вас пришлось сдвинуть пределы действия.
— Извините, доктор, а от чего зависит латентность? — поинтересовался лаборант (или, вероятно, какой-нибудь студент-медик). Ученый пожал плечами.
— В целом от многих факторов. Тип личности, конституция, характер, заболевания. Уровень интеллекта, хотя здесь зависимость непрямая. Видимо, есть наследуемые факторы. Вы же понимаете, что это совершенно новая отрасль. Но если, как в данном случае, латентность выше на целый порядок, то мы имеем дело либо с медицинским феноменом, либо, скажем, с очень тренированным психически человеком. Например, агентом спецслужб.
Он улыбнулся, глядя на Лею. Вероятно, мысль о том, что она — агент спецслужб, показалась ему забавной.
— Назначьте девушке дополнительное многофакторное обследование. Ну и ментоскоп, разумеется.
— Стандартную проверку она прошла, как и все, — заметил лаборант.
— Значит, нужна развернутая. Со скополамином и всем остальным.
— Хорошо, — лаборант кивнул, — но у нас сейчас большой ментоскоп на профилактике, а малый бесполезен. Дня через три будет все готово.
— Ну сделайте через три дня, торопиться-то нам совершенно некуда, — ученый отечески погладил Лею по обнаженному локтю и подтолкнул в сторону выхода.
Как и остальным, Лее не хотелось есть. Она забралась на койку. Ноги не болели под повязкой. Говорят, это быстро заживет. Неясное беспокойство грызло ее изнутри.
