Григорий Адамов - Тайна двух океанов (Изд. 1941 г.)
— Мы спешили к нему изо всех сил, — так же тихо ответил Скворешня. — Коли б вин ще одну минуточку продержался!
— Не могу простить себе! — взволнованно продолжал зоолог. — Зачем я выпустил его, слабого, еще не совсем оправившегося? Зачем я это сделал?
— Его и здорового смял бы в два счета Горелов, — возразил Скворешня. — Силен, бугай! Ошибку допустил бедняга лейтенант. Бросился, наверное, очертя голову, хотел задержать… А ему нужно было только следить за ним и вызвать подмогу с подлодки. Эх, згинув, бидолаха, ни за понюшку табаку!
Со стиснутым сердцем слушал этот печальный разговор Павлик. Подступавшие слезы обжигали веки.
Помолчав и еще раз тяжело вздохнув, зоолог сказал:
— Капитан назначил похороны через два часа…
Понурив головы, лишь изредка перебрасываясь короткими или незначительными фразами, друзья отправились в столовую обедать.
Когда Скворешня, Марат и Павлик возвратились в красный уголок, караул уже сменился, и у тела лейтенанта, помещенного в быстро сделанный гроб, стояли Крутицкий и Матвеев. Там же они застали почти всех научных работников и команду подводной лодки.
Вскоре появился капитан, одетый в полную форму, с двумя орденами на груди. Капитана сопровождали комиссар Семин, главный акустик Чижов, главный электрик Корнеев и начальник научной части профессор Лордкипанидзе. Старший лейтенант Богров оставался на вахте в центральном посту управления.
Открыв траурный митинг, капитан произнес краткую речь над гробом погибшего. Он сказал, между прочим, что лейтенант совершил в результате беспечности серьезный проступок, выпустив изменника Горелова из подводной лодки за несколько минут до подготовленного последним взрыва. За это он должен был бы понести суровую кару, но своей мужественной борьбой с предателем при попытке его задержать он во многом искупил свою тяжкую вину перед родиной. Еще слабый после перенесенного ранения, он погиб славной смертью героя. И родина и все его боевые товарищи прощают ему проступки, допущенные им по молодости и отсутствию выдержки. Задача, поставленная перед подводной лодкой партией и правительством, будет выполнена. Порукой этому являются безграничный энтузиазм и решимость, с которыми вся команда и все научные работники не покладая рук, не разгибая спин работают сейчас над восстановлением корабля и его боеспособности. Результаты этой работы только что успел почувствовать враг. Он будет чувствовать их и впредь, когда только пожелает…
Капитан приблизился к гробу, пристально, с глубокой печалью посмотрел на открытое, спокойное и примиренное лицо лейтенанта, наклонился и отдал ему последний отцовский и товарищеский поцелуй.
Через час небольшой холмик высился над могилой, высеченной в дальнем углу подводной пещеры, в твердом базальте ее дна.
***
Сейчас же после окончания печальной церемонии, в двадцать часов, команда вернулась к прерванным работам.
Дюзовое кольцо, приваренное к корпусу, уже прочно стояло на месте; вода из камеры газопроводных труб была удалена. Предстояло еще поставить новые трубы взамен уничтоженных взрывом и восстановить автоматическую аппаратуру сигнализации и контроля в камере. Этим немедленно занялись Козырев, Скворешня, Ромейко и Матвеев. Было также много второстепенных недоделок и у других бригад.
Весь вечер и всю первую половину ночи продолжалась радостно-напряженная работа во всех отсеках корабля.
Оставались считанные часы. В час тридцать минут девятнадцатого августа «Пионер» должен был произвести первые взрывы в дюзах и выйти из своего убежища в просторы океана.
Работа кипела. В восемнадцать часов главный акустик Чижов доложил капитану, что все ультразвуковые прожекторы в порядке. В двадцать один час сорок пять минут электрики с помощью освободившихся акустиков закончили восстановление всей автоматики в камерах баллонов с газами, подготовили аппаратуру для газопроводной камеры и перешли к заделке проводов всех сетей под внутреннюю обшивку переборок и корпуса корабля. Зоолог, Цой и радисты заканчивали очистку и шлифовку кормы и дюзового кольца от следов работы на них. Старший лейтенант Богров, Шелавин и еще два человека из команды в последний раз осматривали, выслушивали, просвечивали дефектоскопами корпус подводной лодки изнутри и снаружи.
Все нервничали, ежеминутно посматривая на часы. Особенно волновались в газопроводной камере. У механиков что-то не ладилось. Несколько труб, уже поставленных на места, после новой проверки показались Козыреву подозрительными, и он их забраковал. Пришлось подниматься в склад, отбирать и ставить другие. Время уходило, часы показывали уже двадцать два часа, а работы в камере оставалось еще немало. Между тем электрики нетерпеливо ждали, когда освободят камеру, чтобы заняться установкой уже подготовленной аппаратуры. Им тоже нужно было на это не менее часа — часа с четвертью.
Наконец в двадцать три часа в газопроводной камере люди распрямили спины и смогли вытереть пот с лица. Козырев в последний раз проверил трубы и их крепление, и все вышли из камеры. В нее устремились электрики. В двадцать четыре часа зоолог, Цой и радисты окончили очистку и шлифовку кормовой части корабля, дюзового кольца и дюз. Еще через пятнадцать минут из пещеры вернулся старший лейтенант со своей партией: корпус «Пионера», по проверке, оказался в идеальном состоянии.
Капитан приказал старшему лейтенанту взять всех свободных людей и начать уборку и погрузку материалов и оборудования, накопившихся вне подводной лодки, в пещере. На погрузку пошли водолазы, радисты, Шелавин, зоолог, Цой и многие другие. Больше всего времени и усилий требовали разборка помоста и клетки вокруг дюзового кольца, распутывание тросовой сбруи «Пионера», снятие электролебедки, прожекторов и осветительной сети.
С каким-то трудно передаваемым ожесточением люди бросились в эту последнюю атаку. Лишь сознание, что это действительно последнее напряжение, последнее требующееся от них усилие, помогло им мобилизовать остатки своей воли, энергии и сил. В ноль часов сорок пять минут все находившееся в пещере было собрано под выходной площадкой. Началась торопливая погрузка. Вдвоем или в одиночку, надувая воздушные мешки, а в трудных случаях пуская в ход винты, люди поднимали трубы, лебедку, бухты тросов, прожекторы, мотки проводов, инструменты и все это сваливали в выходной камере, в углу, чтобы уже потом, на досуге, разобраться и разложить по местам. Беспорядочная гора в углу быстро росла и скоро заняла целую стену.
