Владимир Немцов - Семь цветов радуги
— А кто бритву в сельпо спрашивал? — с ехидцей, прищурившись, сказал насмешник. — Опыты с баранами не удались, но зато у Сережки появились желанные усы. Вот они! Результат эксперимента налицо. Злые языки рассказывают еще об одном факте, — острословил Копытин, вытащив гребенку и аккуратно расчесывая пробор: — что прямо во время опытов у Сергея со свистом и шумом росла борода. Вечером, торопясь на свидание с девушкой — не скажу какой, но вы ее скоро узнаете, — подмигнул Копытин Вадиму, — злополучный изобретатель сбривал эту бороду и бежал в парк. — Борис привстал на цыпочки и таинственно продолжал: Представьте себе такую картину… Луна, тишина… На дороге показывается девушка, она торопится… Вот она подходит ближе… протягивает руку и в ужасе отшатывается. Перед ней стоит абсолютно бородатый Сережка!
Вадим уже позабыл о своем сочувствии изобретателю и покатывался со смеху. Он живо представил себе эту необыкновенную картину. «Со свистом и шумом растет борода», — вспомнил он определение Бориса.
Тетеркин недоумевающе смотрел на москвича.
«Нет, Бабкин не стал бы так насмешничать. А во всем виноват Борька Копытин, он уже не первому рассказывает эту историю. Вот тоже сказку выдумал!.. Абсолютно… Абсолютно», — мысленно передразнил Сергей своего товарища.
Он вежливо пригласил Багрецова зайти к нему на ферму и, сославшись на неотложные дела, попрощался. Сергей снова спешил к Бабкину. «Тимофей Васильевич правильный человек. А этим, что Борису, что Багрецову, только бы побалагурить!» — думал Сергей, спускаясь по ступенькам крыльца.
— У нас были всякие проекты домов, — продолжал Копытин после ухода незадачливого экспериментатора. Он осторожно открывал двери в разные комнаты. — Спорили долго и в городе и здесь. Наконец решили строить двухэтажные. Но старики запротестовали. Неспособно им по лестницам лазить. Лифт в двухэтажном доме, как вы сами понимаете, абсолютная бессмыслица, да к тому же, архитектор развел руками и улыбнулся, — согласились мы со своими стариками. Земли хватит в Девичьей поляне. Чего ж тесниться.
Копытин привел Багрецова в ванную комнату, повернул кран. Мощная брызжущая струя воды весело захлестала по белой эмали.
Длинная блестящая труба, изогнутая, как стебель подсолнечника, с круглым дырчатым диском наверху и никелированным рычагом внизу, была такой же, как 7 Вадима в квартире. Обыкновенный душ. Снова вспомнил Вадим любимого Маяковского:
и каплет
прохладный
дождик-душ
из дырчатой
железной тучки.
Он повернул рычаг, и ванная комната наполнилась шумом дождя.
Как приятно прийти с работы и подставить свое разгоряченное, усталое тело под это «плещущее щекотание», вспоминал Вадим знакомые стихи. В них Маяковский рассказывал, как рабочий Иван Козырев сселялся в новую квартиру. Прошли года, и теперь в такую же квартиру с ванной въедет сельский рабочий Иван Тюрин (отец «главного радиста» Петьки). Он будет вспоминать стихи поэта, чувствуя «ласковость этого душа».
…в рубаху
в чистую
влазь.
Влажу и думаю:
— Очень правильная
эта,
наша
советская власть.
Всюду по городу водил Багрецова колхозный архитектор. Он показывал ему новое здание больницы, новый универмаг, привел его на овощеперерабатывающий завод с мощными сушилками для кореньев, цехом, производящим томатную пасту и томатный сок. В одном из цехов по конвейеру двигались консервные банки. Вадим видел, как машина плотно закрывала их штампованными металлическими крышками. Работница внимательно следила за работой автомата.
Везде на этом производстве ходили люди в белых халатах. И тут невольно подумал Вадим, что люди эти не кто иные, как девичьеполянские колхозницы. Это они стоят у автоматов, смотрят в микроскопы и пробирки. Колхозницы работают в цехах и заводской лаборатории.
Москвич устал от впечатлений. Он видел уже не прежнюю Девичью поляну, а новый агрогород, где сочетались лучшие черты передовой советской промышленности с привольем колхозных полей.
Велосипедные дорожки, покрытые красным песком, выходили за околицу и разбегались в разные стороны. В полях они шли вдоль лесных защитных полос, в прохладной тени деревьев, где струилась по дну канала живая вода.
Лишь к вечеру Копытин привел московского гостя в правление колхоза. Здесь они распрощались.
Багрецов поправил шляпу, небрежно перекинул плащ через руку и зашагал вдоль коридора. На дверях кабинетов Вадим читал таблички. Он искал надпись «агроном».
Под ногами чувствовалась приятная мягкость бархатной дорожки. В окна, затененные белыми прозрачными занавесями, лился спокойный вечерний свет.
«Здесь, наверное, на брошенный окурок смотрят, как на тигра», — подумал Вадим, глядя на блестящий желтый пол. Он вспомнил, как Анна Егоровна поделилась с москвичом своей радостью: год уже как она не курит!
Ольга сидела за столом. Срочные сводки и обработка результатов последних опытов задержали ее здесь, в правлении. Как всегда закусив нижнюю губу, она жмурилась над развернутой картой полей. Лампа под белым молочным абажуром освещала ее озабоченное лицо.
Шульгина не заметила, как, неслышно ступая по ковру кабинета, к ее столу подошел московский гость.
Снова, как и всегда при встрече с Ольгой, Вадим почувствовал что-то неладное с сердцем. Оно совсем некстати запрыгало, будто встревоженная белка. Тесно ему, видите ли, внутри.
Ольга подняла большие серые глаза. Увидев Багрецова, она отбросила карту, которая сейчас же свернулась трубочкой и скатилась на пол.
Вадим кинулся было поднимать ее, но Ольга знаком удержала предупредительного гостя и, быстро вскочив из-за стола, пошла к нему навстречу.
— Удивительная у вас способность, Вадим Сергеевич, всегда попадать вовремя, — с радостной улыбкой приветствовала его Шульгина. — Ну, здравствуйте!
Она протянула руку.
— Мне сказали, что вы бродите по городу. — Ольга высоко подняла темные длинные брови и смотрела на юношу. Вадиму показалось, что в ее широко открытых глазах было такое же теплое материнское выражение, как и у Анны Егоровны. Узнали Девичью поляну? Но вы еще и не то увидите! — Она взглянула на стенные часы. — Через пятнадцать минут за нами заедет Никифор Карпович. Копытин вам все рассказал?
— Нет. Он ссылался на Васютина.
— Ну и чудесно.
Ольга подошла к телефону и, приподняв трубкой волосы, закрывающие ухо, негромко сказала:
— Диспетчера… Это ты, Коля? Наш гость нашелся. Пошлите мотоцикл за другим в гостиницу.
