Альфред Ван Вогт - Бесконечная битва. Планеты на продажу. Человек с тысячью имен. Рассказы
— Я знаком с анатомическими подробностями, которые вы описываете.
— Хорошо. Одно время, — продолжал Модьун, — люди Земли придерживались мнения, что аксон — это просто линия, похожая на телефонный провод, способная передавать электрический импульс, то же касается и дендрита. Однако было обнаружено, что каждая из этих мелких нитей нервного вещества усеяна от пяти до десяти тысяч маленьких пятнышек. Последующие тесты установили, что у каждого из этих пятнышек есть свой вход или выход. Так что представьте себе оригинальный человеческий мозг с двенадцатью миллиардами клеток, каждая с нервными окончаниями, имеющими от пяти до десяти тысяч входов или выходов, и ни одно из них, очевидно, не используется для непосредственной передачи импульсов мозга.
— Я очень хорошо знаком с этими подробностями, — последовал краткий ответ. — Именно благодаря нашим передовым исследованиям этих входов и выходов, которые не были проведены другими расами, и стало возможным наше улучшение человеческой породы и достижение уровня, когда каждый индивидуум обладает совершенными способностями и силой, но применение ее против других существ сдерживается философскими ограничениями — припоминаете это?
Модьун с грустью вспомнил, но упорно продолжал высказывать вслух свои доводы.
— В работающем электронном приборе неиспользуемые входы и выходы создают шум. В человеческом мозгу они стали источником путаницы и неправильных связей. Однако впоследствии было обнаружено, что входы на самом деле принимают все мысли других людей, а выходы передают все содержимое мозга в единое психическое пространство. Но — и это мое мнение — входящая и выходящая информация настолько смешана с шумом, что невозможно было выделить эту информацию, пока не была развита наша система мысленной передачи.
— Я не вижу ничего такого неправильного в том, что вся сила ограничивается философскими установками, кроме тех случаев (я начал понимать это), когда это ведет к общему саморазрушению, — продолжил Модьун. — К тому же я обладаю способностями к мысленному внушению. Думаю, мне вполне по силам помочь вам обойти этот барьер внутри вас или вообще уничтожить его… — Модьун в этом месте нарочно немного помолчал. — Но, — закончил он, — в чем я действительно нуждаюсь, так это в дополнительной информации.
Последовала долгая пауза. Странные глаза внимательно изучали его. Наконец Нунули произнес:
— Я отвечу почти на любой ответ, кроме этого. Я не уверен, что ваши знания превосходят знания члена комитета. Что бы еще хотелось вам узнать?
— Где находится Зувг?
— Я не знаю. Никогда не бывал там. Очевидно, они не допустят близко к вам того, кто знал бы это.
И этот ответ также показался Модьуну правдивым. Он сказал:
— Тогда кратко изложите мне все, что вам известно о комитете.
— Это самая развитая раса в Галактике. Науки, которые они не развили сами, они заимствовали у других рас, применяя свой способ мысленного контроля. Они — единственная раса по-настоящему бессмертных существ…
Модьун прервал его:
— Вы хотели сказать, живущие дольше всех? — Он улыбнулся. — Человек в настоящее время живет около тридцати пяти сотен земных лет. Возможно, что эволюция в конце концов доведет этот срок до десяти тысяч. Существуют причины, из-за которых обычная человеческая клетка в конце концов угасает, что и приводит к смерти.
Гладкое загадочное лицо смягчилось, как никогда раньше.
— Я повторяю, они по-настоящему бессмертны. Некоторым членам комитета за сотню тысяч земных лет. Вы слышите?
— Н-но ведь это невозможно на данной стадии эволюции Галактики, — запротестовал Модьун, — если не считать одного пути. — Модьун казался встревоженным. — Давным-давно мы, люди, приняли решение не идти таким неестественным путем.
— Вы не смогли идти по нему из-за своей философии, правильно?
— В основном, думаю, да. И, кроме того, потому что…
Модьуна прервали.
— Это была ваша ошибка, — последовал спокойный ответ. — Природе нет дела до правильных или неправильных методов. Только фактическое положение дел имеет значение. А фактом является то, что все они невероятно старые индивидуумы, и вам никогда не достигнуть того, чего они добились. — Инопланетное существо на матраце замолчало. — Несомненно, теперь вы закончите этот допрос, и мы сможем расстаться.
— Да, — согласился Модьун. — Остальное я узнаю, когда побеседую с членом комитета. Можете вы устроить такую встречу?
— Невозможно, по причинам, которые я уже объяснил Они не принимают сообщения. Они только посылают их в форме приказов.
— Если это все же это когда-нибудь окажется возможным, — сказал Модьун, — то вы знаете, где найти меня.
— Разумеется, я знаю, где вы находитесь, — последовал ответ, в котором прозвучало удовлетворение, — и куда вы собираетесь.
— Куда же?
— В никуда.
22
Все закончилось.
По крайней мере вроде бы со всеми проблемами людей-животных было покончено. Четверо приятелей сначала нервничали, когда вернулись в свою спальню. Но ничего не случилось, а когда неожиданно их товарищи по спальне обступили их и принялись хлопать по плечам и пожимать руки, были даже аплодисменты, они быстро возобновили свое беззаботное существование.
Но они, несомненно, приобрели суровый опыт Впервые сила потрясения, которое пережили они, проявилась сразу после возвращения в каюту Модьуна. Когда тот после принятия ванны увидел, что они разглядывают все вокруг с удивлением и завистью. Они, похоже, вообще не помнили о том времени, которое они проводили здесь. Они издавали восклицания, поражаясь богатству этой роскошной гостиной. Затем осмотрели великолепно обставленную спальню. Но, оказавшись на кухне с его личной столовой, стали громко выражать свое изумление.
— Дружище! — воскликнул Руузб, подозрительно наклонив голову. — Это действительно класс. Откуда?
— Да, как? — спросил Наррл, вопросительно приподняв свой острый нос, также наклонив голову.
Иччдохз и Дуулдн стояли рядом с округлившимися от любопытства глазами.
Модьун дал им объяснение, исходившее от высокопоставленного офицера-гиены:
— Как мне объяснили, когда я переехал сюда, что поскольку меня не было в списках ни одной из спален, то не оставалось никакого другого места для меня, кроме одной из свободных офицерских кают.
— Дружище! — воскликнул Руузб. — Мне бы тоже стоило стать безбилетным пассажиром.
Модьун великодушно продолжил:
— Почему бы вам, друзья, не навещать меня иногда и не обедать со мной? Так мы сможем держаться вместе.
