Софья Непейвода - Наследники предтеч. Выживание
— Вы закончили? — поинтересовался зеленокожий, выходя из узкого коридора с несколькими костями в руках. Наскоро упаковав вещи в найденные тут же рюкзаки, мы поспешили покинуть место чьей-то гибели.
— Выходим к реке, делим добычу и по домам? — практично спросила Ина.
После долгих споров мы рассортировали найденное на три кучки, поскольку Марк отказался от своей доли, сказав, что у него и без этого большие запасы. После этого амазонка вновь предложила возвращаться.
— Нет, у нас тут еще дела не закончены, — покачал головой Росс.
Убедившись в нашем с Марком молчаливом согласии с зеленокожим, женщина пожала плечами.
— Ну вы как хотите, а я домой, — и кратко попрощавшись, удалилась вверх по течению.
Когда амазонка скрылась из вида, Росс впился в оборотня хищным взглядом, задумчиво поглаживая бороду. Марк занервничал, потоптался на месте, почему-то виновато опустив голову.
— Я, пожалуй, тоже пойду? — негромко, с явным оттенком грусти и едва заметной ноткой надежды спросил он.
— Хорошо, — с облегчением кивнул зеленокожий, прежде чем я успела возразить.
— Занести твою долю в лагерь? — пока я раздумывала, что бы это могло значить, обратился ко мне оборотень. — Не к посвященным, а к себе. А потом ты зайдешь и заберешь.
— Да, спасибо, — все еще не понимая причины поведения Росса, кивнула я и, подождав, пока Марк скроется за поворотом скалы, раздраженно повернулась к хирургу.
— Объясни, что здесь происходит? Что Марк такого натворил, что ты его прогнал?
— Он не из нашей группы, — спокойно пояснил зеленокожий.
Я задохнулась от возмущения.
— Да какая разница?!
— Большая. Не стоит забывать, что мы — посвященные, и должны хранить свои тайны. В самой этой находке нет ничего тайного, наоборот, о ней стоит рассказать, а вот о наших соображениях и последней разведке — нет, — Росс твердо встретился со мной взглядом.
— Марк бы не разболтал!
— Он — не из нашей группы, — еще раз повторил собеседник.
— Забыл?! Не понимаешь, что он не может быть с нами из-за Рыси! — почти выкрикнула я.
— Это-то как раз не главное, — покачал головой Росс. — Его кандидатура еще не обсуждалась. Да он ни разу и не высказывал желания войти в посвященных.
— Росс, — я замолчала, пораженная его жестокостью. — Конечно, тебе плевать на Рысь и…
— Уймись! — резко прервал меня зеленокожий. — Я прекрасно понимаю, что жить с нами Марк не сможет. Но ведь мог же попытаться договориться, чтобы числиться хотя бы заочным посвященным. Нет, он не предпринимает никаких попыток сблизиться. Или… — Росс сделал выразительную паузу, с насмешкой и пониманием окинув меня немигающим взглядом. — Или у него есть для этого веские причины? — и, подождав, пока до меня дойдет его намек, продолжил. — Как бы то ни было, он ни разу не предпринял ничего для того, чтобы мы — не мы вдвоем, а наша группа — могли рассматривать его как своего.
Действительно, оборотень даже косвенно не пытался высказать свое желание участвовать. Но вовсе не обязательно просто из-за того, что не хочет стать одним из нас. Слова зеленокожего помогли понять, что есть и другая причина. Когда-то я резко и, фактически не дав надежды, (последние слова не в счет, особенно учитывая, каким тоном они были произнесены) выгнала Марка из каравана. Да, во время эпидемии он вернулся, но теперь, когда положение исправилось и надобность в лишней паре рабочих рук отпала… Марк вполне может опасаться, что мне достаточно даже не провинности, а лишь повода, чтобы снова попытаться избавиться от него. Может, именно поэтому, чем дальше отступала болезнь, тем тише и скромнее старался вести себя оборотень: не вмешивался в разговоры, не навязывал свое общение и вообще старался держаться как можно незаметнее и казаться безобиднее. А я так и не дала ему понять, что за это время его положение в моих глазах укрепилось настолько, что выгонять его (по крайней мере, из каравана) больше не собираюсь. Даже если им снова завладеет детоубийственный инстинкт, просто потребую увеличить дистанцию на безопасную.
— А если все изменится? — мне понадобилось совсем немного времени, чтобы осознать свою ошибку и принять решение, как можно попытаться ее исправить.
— Если изменится — тогда и обсудим, — пожал плечами Росс. — А пока надо возвращаться к реальности. Как по-твоему, кто погиб первым: тот, чей ажурный череп лежал у входа, или замурованный в камень?
— Замурованный, — твердо заявила я, с готовностью переведя тему. — А Йорик пытался сбежать и погиб уже… Стоп. Дверь-то была закрыта, а сама она не закрывается и одним хлопком ее не закроешь, так что если кто-то бежал в панике, то бросил бы пещеру открытой. А если наоборот, они бежали от опасности снаружи, но даже в пещере от нее не удалось скрыться…
— Снаружи только череп, — напомнил зеленокожий. — Так что причины смерти могут быть разными. Мы должны вернуться.
— Опять? — возмутилась я.
— Опять, — кивнул Росс. — Кто и от чего погиб — это принципиальный вопрос. Кстати, полюбуйся, — он протянул мне вытащенную из пещеры кость. — Ничего не напоминает?
— Еще один Йорик, — кивнула я, с первого взгляда узнав тонкую работу неведомого врага, превращающего кости жертвы в ажурное кружево.
День – вечер 313 суток (27 августа 1 года).
Горы
Оставив вещи рядом с рекой, приладив на ноги камнеступы и вооружившись длинными шестами, мы с Россом в третий раз вернулись к пещере. Зеленокожий предложил сначала осмотреть окрестности, и в результате, совсем близко и чуть выше двери, за поворотом выступающей скалы, мы нашли небольшое кладбище. Шесть овальных возвышений из крупных, практически неподъемных, камней располагались вдоль нависающей над ними скалы, на которой рядом с каждым из холмиков выбит могильный крест. Впервые за свою жизнь в новом мире я видела настоящее захоронение и, возможно, поэтому оно произвело на меня сильное впечатление. Древний Земной обычай напомнил, что за каждой из этих шести смертей стоял как минимум кто-то один, кому были не безразличны эти люди.
— Ага, ясно, — сломал возвышенный настрой Росс. — Йорик, скорее всего, отсюда.
Крайняя могила оказалась частично разрушена, так что из-под камней виднелись такие же сетчатые, как и остальные найденные останки, суставчатые ребра.
— Как раз головы не хватает, — констатировал зеленокожий, еще раз осмотрел полураскопанную могилу, а потом направился к целой и начал осторожно ее разбирать.
— Зачем? — удивилась я.
— Проверить, над всеми ли поработали «ювелиры», — пояснил хирург.
