Вячеслав Шалыгин - Восход Водолея (сборник)
— Газы!
— У кого? — не сразу понял Жутиков. — А-а, в смысле — не дышать? Я так и делаю. Как попадаю в облако — нос на замок.
— Правильно, это парализующий газ, — Гарри кивнул. — Вон видишь, Ивана скрючило…
Паша обернулся. Иван валялся, будто тряпичная кукла, метрах в тридцати позади. Глаза его остекленели, а изо рта вывалился язык. Рядом суетилась медсестра из клиники — Паша ее узнал.
— Значит, издалека надо, — решил Жутиков и продолжил преследовать драпающего во все лопатки врага. — Бей глюковских!
— Гарри, останови его! — заорал из глубокого тыла ополченцев Фил. — Все назад! Это ловушка!
Паша удивленно оглянулся. Все его товарищи притормозили и так же удивленно внимали Филу. Что он им говорит, Жутиков не слышал — слишком далеко вперед вырвался.
Косвенный ответ Паша получил, когда снова взглянул прямо. Солдаты Глюкова больше не удирали, а, наоборот, наступали. Цепью и с оружием наперевес. А еще они приближались справа и слева. И с тыла. Из центра городка ехали серые грузовики. Вот так! Отвлекли и окружили. Жутиков повел стволом, выбирая цель. Выбор был богатым, но поливать всех подряд было бессмысленно. Серых собралось ужасно много, а сколько осталось зарядов в винтовке, Паша не имел представления. Вот если бы найти офицера, который командует этим воинством, а еще лучше — увидеть самого Глюкова. Впрочем, хитрый «тролль» наверняка отсиживался где-нибудь в безопасном месте.
Пока Жутиков размышлял, кольцо окружения сомкнулось и солдаты подошли вплотную. Приняв решение стрелять без разбора, Паша поднял оружие, но тут откуда-то из левой цепи серых взметнулся длинный хлыст, и шею санитара обожгло.
Винтовка выпала из ослабевших рук, ноги подкосились, а глаза заволокло мутной пеленой. Жутиков поморгал, но пелена только сгустилась. Все, что мог различать Паша, — размытые контуры. Оставалось ориентироваться на слух, но и он начал подводить. Слева донесся глухой голос Гарри, затем обреченный выкрик Фила и неожиданно — уже совсем тихо — Светланы. Она кричала что-то неразборчивое, но в голосе угадывалось возмущение. Жутиков обернулся. В плывущем перед глазами тумане он сумел выделить очертания Светы и двух или трех серых фигур. Солдаты куда-то тащили девушку, а она отчаянно сопротивлялась.
— Не трогать! — прорычал Жутиков, поднимая вялую руку с некрепко сжатым кулаком.
Казалось, что рука налилась свинцом. Паша от бессильной злости опять зарычал и сделал шаг к Свете. Багровый мир вокруг поплыл, словно его перемешали чайной ложкой…
Паша упал в пыльную траву и отключился…
Глава 6
— С возвращением, — Раздражаев посветил в глаза Павлу миниатюрным фонариком. — Как самочувствие?
— Как у дырявого барабана, — пробурчал Жутиков. — Счастье дает осложнения. Где Света?
— Рядом, — заверил биолог. — Мы перевезли вас в клинику при космодроме. Светлана в соседней палате. Как ваши видения, не истощились?
— Нормально, — Паша попытался сесть, но сил не было. — Сколько я провалялся?
— Около суток, — Раздражаев деловито прощупал его пульс.
— Вы вроде бы неделю обещали.
— Обещал, — патриот радостно улыбнулся. — Но наша наука окончательно победила! Мы нашли эффективное лекарство! Подходящий иммуноглобулин. Еще одна прививка — и третья атака вам не грозит!
— Как скверно, — огорчился Паша. — У меня там столько дел осталось незаконченных… и морд ненабитых…
— Очнитесь, Жутиков, — приблизившись к койке, строго приказал Совковский. — Вы в реальном мире. Какие еще дела внутри галлюцинации?
— Внутри онейроида, — исправил Раздражаев. — Я тут полистал литературу… Состояние наших пациентов весьма напоминает один из психопатологических синдромов. Грезоподобное помрачение сознания с фантастическими видениями, выступающими в сочетании с кататонической симптоматикой! Вот… уф-ф…
Биолог утер взмокший лоб.
— Это вы мощно завернули, — оценил Паша. — А если попроще? Откуда взялся этот анероид?
— Не анероид, а онейроид, — исправил патриот. — Это я вывел путем тщательного изучения симптомов и поведения выживших больных. Сравнил их с данными в специальной литературе… У вас ведь были яркие и динамичные переживания там, в мире багровой «Земли»?
— Какие? — Жутиков понял ровно половину вопроса. Насчет «ярких».
— Ну, грандиозность в галлюцинаторных событиях присутствовала?
— Чего?
— Война, красочные пейзажи, невероятные животные или путешествия по экзотическим странам… полеты на другие планеты, в конце концов, были?
— Я случайно с ума не сошел? — Паша взглянул на Совковского. — Или он.
Директор пожал плечами.
— Вот! — обрадовался Раздражаев. — Вот о чем я и говорил! Один из типичных признаков начального периода онейроида! Страх сойти с ума!
— Какой же у него начальный период? — засомневался Совковский. — Уже две атаки пережил.
— Я не псих! — уверенно заявил Жутиков.
— Конечно, нет! — охотно согласился биолог. — У вас инфекционный психоз! Эта болезнь серьезно влияет на нервную систему, и в первую очередь на кору головного мозга. Но после излечения вы станете абсолютно нормальным человеком.
— Один хрен непонятно, откуда он все-таки взялся? — Паша умудрился сесть в кровати. — И почему я все помню?
— Это называется ориентированный онейроид, когда ориентировка больного в реальности сосуществует с фантастическими переживаниями и пациент сохраняет память о них, — вновь блеснул Раздражаев.
Даже Павлу было понятно, что гипотеза притянута за уши. Просто она показалась Раздражаеву крайне эффектной, вот он и выпендрился. Но приходилось признать, что кое в чем патриот прав. Багровому миру Земли в окружающей реальности места не было. Только в воспоминаниях выживших больных.
— А почему вы решили, что я должен был видеть животных и всякие там красочные… эти…
— Пейзажи, — подсказал биолог. — Да потому, что это видели все остальные. А еще таковы типичные симптомы онейроида.
— Ну, понятно… — Жутиков почесал в затылке. — Все люди, все одинаково, наверное, работает… Печень, там, почки, башка… Но ведь разные мы все, едрена палка! Как ни крути, а разные…
— А ведь доктор Жутиков прав, — задумчиво произнес Совковский. — Почему в «той жизни» у всех один и тот же сценарий? Они что, своими бредовыми мыслями еще и телепатически обмениваются?
— Это уж точно бред! — запротестовал Раздражаев.
— Тогда как вы объясните, что Павел и… Светлана, например, обменивались мнениями о своем «земном» существовании по выходу из атаки? И, заметьте, не только они, но и все прочие.
