Роджер Желязны - Доннерджек
– Какие замечательные имена.
– Нечего язвить, Рэндалл. При переводе имена большинства ваших богов звучат нисколько не лучше.
– На самом деле я вовсе и не собирался язвить. И с кем же вы хотите объединиться? С Террамой? Квинана передернуло.
– Ни в коем случае! Вот уж расчетливая сука. Рядом с ней мне всегда становится не по себе.
– Звучит так, будто вы с ними знакомы лично.
– Не совсем. Хотя когда что-то является частью твоей базовой программы, уходящей корнями в далекое прошлое, очень трудно не испытывать определенных, пусть и примитивных, эмоций.
– Наверное... боюсь, что моя родная культура растеряла столь сильные религиозные чувства.
– Как и большинство культур Веритэ, ориентированных на развитие науки, – именно это и привлекло большинство прихожан в Церковь Элиш. Однако я отвлекся. Морепа и Небопа всегда соперничали друг с другом. Сомневаюсь, что Морепе понравится, если Небопа получит преимущество. Я предлагаю вот что – мы заключим союз с Морепой, дадим ему необходимую информацию и поможем уравнять силы. Таким образом мы сумеем до некоторой степени контролировать деятельность Небопы.
– Очень интересно, но у меня возникло ощущение, что вы говорите далеко не все. Зачем я вам? Нужные вам данные можно добыть и по другим каналам.
– Конечно. Однако мне необходим помощник, способный путешествовать между Вирту и Веритэ.
– Для чего? Я не стану саботировать проведение праздника – если только мы не придумаем способа отменить его навсегда, – иначе пострадает слишком большое количество ни в чем не повинных людей.
Квинан перестал расхаживать взад-вперед и посмотрел на Келси, которому показалось, что фигуру его собеседника вдруг окутало едва различимое золотистое сияние.
– Хорошо, в таком случае поговорим откровенно. Мне нужно, чтобы вы спрятали дубликат переходного устройства внутри одного из зиккуратов. Тогда, если у нас возникнет кризисная ситуация, Морепа пошлет своих слуг, которые сумеют справиться с приспешниками Небопы, прежде чем те захватят Веритэ.
– Странно как-то. Несколько минут назад вы сказали, будто хотите, чтобы боги, сующие нос не в свои дела, не могли попасть в Веритэ. Теперь же оказывается, что вы намереваетесь обеспечить еще одно существо, обладающее неограниченной властью, доступом к переходному устройству.
– Только затем, чтобы изгнать из Веритэ слуг Небопы – и лишь в самом крайнем случае.
– Так вы утверждаете.
– Вы сомневаетесь в истинности моих слов?
– Не особенно. Просто трудно осмыслить такое количество информации сразу. До торжеств осталось несколько недель. Я могу подумать?
– Вы никому ничего не скажете?
– Естественно. По-моему, мы уже обсудили этот вопрос. Кроме того, на меня произвели впечатление ваши слова о том, что боги Вирту представляют серьезную опасность для Веритэ. Обещаю вам отнестись серьезно к вашему предложению.
– Тогда мне придется смириться с вашим желанием немного подумать. Порой я забываю, что у людей нет блока обработки данных.
– И что у нас есть легкие, мышцы и органы чувств, – демонстративно зевнув, заявил Келси, – которые устают после длинного и тяжелого рабочего дня. Вы не могли бы попросить эйона, отвечающего за перенос, чтобы он вызвал мне такси?
– Хорошо. И благодарю вас.
– Был рад с вами поговорить.
Оглянись назад.
Беги, убегай, убегай скорей, убегай подальше.
Не забудь щеколду поплотней закрыть,
Руки дрожат, испуганный взгляд.
Спасся, убежал?
Ты в безопасности, пока он не уйдет?
Призови призраков.
Призови демонов о пяти конечностях.
Собери все страхи и ужасы.
За воротами тебя поджидает порядок.
Спрячь его назад, в сосуд.
Хаос плодороден.
Хаос силен.
Хаос..
(о, мои сладостные демоны о семи конечностях)
Хаос
Напуган.
Когда Алиса Хаззард вернулась домой после исключительно тяжелого дня, проведенного в поисках материала для статьи, она обнаружила в прикрепленной к входной двери корзинке для почты, которой практически никто никогда не пользовался, сообщение от матери, написанное темно-зелеными чернилами на листке бумаги цвета слоновой кости.
По краям листка были нарисованы крошечные орхидеи – Лидия всегда так делала, когда ждала пациента или разговаривала по телефону. Она с удивительным мастерством изображала неровные и одновременно бархатистые лепестки и длинные листья, черным карандашом закрашивала более темную сердцевинку (в реальности темно-красную), а серебристо-серым – тычинки и пестики. Ничего другого она рисовать не умела, но страшно гордилась тем, как здорово у нее получается этот цветок.
Алиса улыбнулась и совершенно неожиданно заскучала по дому (странное ощущение – ведь она была дома). Развернув записку, она прочитала:
«Алиса!
Не могли бы мы встретиться? Я хочу, чтобы ты провела со мной несколько дней. Отметим мой день рождения, и я познакомлю тебя с моим старым другом, тебе давно пора его увидеть. Я нахожусь по одному частному адресу, но если ты приедешь в университетский кампус сегодня вечером, встретимся возле пруда с лебедями. Извини за таинственность, но иначе нельзя.
Очень тебя люблю. Мама».
Алиса была заинтригована и озадачена одновременно. Она провела пальцем по контурам одной из орхидей и размазала чернила. Значит, письмо действительно от мамы. Никто над ней не подшутил.
Алиса задумалась. Они с Драмом активно занимаются элишитами, но в настоящий момент зашли в тупик. Небольшой отпуск, возможно, позволит ей посмотреть на происходящее свежим взглядом. Зная, что Лидия обязательно поинтересуется ее успехами в школе, Алиса проверила, как обстоят дела. Если не считать письменного задания, все в порядке. Нажав на несколько клавиш, она отослала копию статьи, напечатанной в «Виртрополисе», в почтовую корзину своей учительницы. Вне всякого сомнения, работа, принятая газетой, вполне сойдет за сочинение.
Затем Алиса полила цветы, собрала вещи (не забыв, естественно, прихватить и подарок для Лидии), написала письма бабушке с дедушкой, Гвен и Драму, в которых сообщала, что уехала поздравить маму с днем рождения. В 6.45 она улеглась на кушетку переноса и задала координаты кампуса.
Лидия стояла на коленях у самой воды и кормила лебедей – все, кроме великолепного черного самца, были ослепительно белыми. Он снизошел и взял кусочек хлеба прямо из ее ладони. Алиса тихонько стояла в стороне, зная по собственному опыту, что запрограммированные лебеди могут быть такими же пугливыми, как и их родственники из реального времени.
