Фредерик Пол - Парень, который будет жить вечно
Пожалел его Достигающий.
— Выражаю сочувствие, — провозгласил он, беря Стэна за руку своей скелетоподобной рукой. — Пошли.
Он не сказал куда. Ему это было не нужно. Он был очень силен, а Стэн не сопротивлялся.
Впервые Стэн оказался в закрытой для посетителей части Института. Было интересно и загадочно. Через открытые двери, мимо которых они проходили, Стэн видел странные механизмы (?), или мебель (??), или предметы искусства (???). Несмотря на обстоятельства и на то, что он постоянно задевал головой за низкий потолок, он жалел, что не может как следует все это рассмотреть. Но такой возможности у него не было. У Достигающего была определенная цель. И только когда они почти достигли ее, он остановился и посмотрел на Стэна.
— Должен упомянуть одно обстоятельство, имеющее отношение к только что проведенной вами с Эстреллой церемонии, — заявил он.
Стэн взорвался: у него было о чем подумать, и он не стал терпеть свойственной хичи медлительный способ изъясняться.
— Не тяни, упоминай, — ответил он.
Мышцы живота хичи под туникой бешено извивались.
— Дело, конечно, не самое важное, — сказал Достигающий. — Так получилось, что мы с Соль недавно говорили о будущем. О нашем общем будущем.
Это привлекло внимание Стэна.
— Что значит «общем»? Я думал, брак для вас…
— Да, глупый древний человеческий обычай. И зачем говорить «брак»? Разве я упоминал слово «брак»? Это вообще не обсуждается.
— Что же тогда? — спросил Стэн.
Достигающий расставил костлявые пальцы.
— Только одно. Совместная перемена жилища, одно время я и она живем в одном доме, потом в другом. У нас теперь будет общее жилище.
— А какая разница?
— Очень большая! Общее жилище — исключительно временное состояние. Оно будет продолжаться, только пока воспитывается и становится взрослым ребенок. Ты понял, что я сказал?
— Думаю, да. Временное, но лет на двадцать.
— Совершенно верно. А теперь — вот место для тебя.
Место оказалось прекрасным — роскошный балкон с ароматными папоротниками и цветущим мхом. У маленького столика Стэна кое-кто ждал.
— Составлю тебе компанию, Стэн, — сказал Зигфрид фон Психоаналитик. — Я знаю, каково тебе сейчас.
Стэн не стал спрашивать, откуда искусственный интеллект это знает. Он все еще не мог привыкнуть к мысли, что Достигающий и Соль собираются жить вместе.
— Спасибо, — сказал он и опустился в мягкое — настоящее — кресло.
Зигфрид сказал:
— Пожалуйста, — замолчал и принялся разглядывать Стэна.
Это что-то новое. Невозможно, чтобы в реальном времени он испытывал затруднения с подбором слов, поэтому Стэн решил, что Зигфрид чего-то ждет от него. И спросил:
— Вы хотели о чем-то поговорить со мной?
Зигфрид как будто продолжал колебаться.
— Я знаю, что с тобой говорила Ровена Макклюн, — сказал он.
Стэн испытывал сильное искушение рассмеяться.
— Еще бы! И смотрите, что из этого вышло.
— Но она говорила еще о чем-то?
— О, — с облегчением сказал Стэн. — Она считает, что я должен учиться.
Зигфрид кивнул.
— И что ты об этом думаешь, Стэн?
Стэн думал совсем не об этом. Он без особого интереса пожал плечами.
— Может быть. То есть рано или поздно придется. Но сейчас у меня другое на уме, и к тому же я не знаю, чему учиться.
— Понятно, — ответил Зигфрид, поглаживая подбородок и делая вид, что обдумывает услышанное. Стэн знал, что все это игра. — Что ж, ты можешь изучать все, что захочешь. Все, что должен знать образованный человек. Историю. Политическую науку — впрочем, это неверное название, потому что в политике особой науки нет. Как и экономика, изучение общества и прочее подобное — это в основном изучение поведения людей, так что на деле все это отрасли психологии… О, прости, — сказал он, заметив выражение лица Стэна. — Я не хотел выражаться так… сложно. Кажется, у тебя есть вопрос.
— Определенно. Вопрос — зачем?
Зигфрид как будто обиделся.
— Я не очень уверен в смысле твоего вопроса, Стэн. Если ты спрашиваешь, зачем ты должен учиться, ответ: затем что можешь. У тебя хорошая голова, но в ней не очень много знаний, которые помогли бы тебе в той жизни, которой ты, по-моему, должен жить. Если тебя интересует, почему я упомянул именно эти предметы, — неожиданно лицо его стало очень серьезным, — то вот почему: все они имеют отношение к искусству — не скажу науке — управления.
Стэн начал тревожиться.
— Вы хотите сказать, что я должен знать, как голосовать на выборах. Как выбирать, если у нас будут выборы?
— Или быть избранным, Стэн, — мягко сказал Зигфрид. Он поднял руку, предупреждая возражения. — Если не ты, то кто? Кто-то должен. Миллионы людей в Ядре нуждаются в правительстве.
Стэн смотрел с сомнением — и действительно сомневался.
— Разве не этим занимаются сохраненные сознания?
— Да, они делают это для хичи. Конечно, они мудры, справедливы и все такое. Но они не люди. Они мыслят не так, как мы. Сохраненные сознания отлично это понимают; я уверен, что они откажутся править людьми, даже если их попросят.
Стэн немного подумал.
— Но у нас уже есть правительство, которое может нам помочь. Во внешней галактике столько планет, у них должно быть правительство…
Зигфрид покачал головой.
— Нет, Стэн. Такого правительства никогда не было. Всегда существовали разногласия, которые никто не мог разрешить. А то немногое, что было, давно исчезло. Ты разве не знаешь, что теперь в Ядре больше людей, чем во всей внешней галактике?
Стэн ничего не ответил. Да это ему и не требовалось: выражение его лица было достаточно красноречивым.
— Все это из-за сохранения сознания, Стэн, — говорил между тем Зигфрид. — Началось с мастерских «Жизни После». Сначала людей сохраняли, когда они умирали. Потом, когда люди поняли, каково существовать в виде сохраненного сознания, они перестали бояться смерти. Они стали сохранять сознание, когда хотели, а потом делали все, что вздумается. Создавали себе любое окружение. Создавали для себя других людей или взаимодействовали с другими сохраненными сознаниями. А потом…
Он помолчал, качая головой.
— Помнишь изобретения и открытия, которые приходили Извне? А заметил ли ты, что их почти не стало? Сохраненным сознаниям не нужны изобретения. Они не занимаются исследованиями. Зачем им это, если им не нужно работать и можно наслаждаться любыми удовольствиями? Они праздные мечтатели, Стэн. Люди, которым ничего не нужно, поэтому они ничего полезного не делают.
Он какое-то время смотрел на Стэна, который понятия не имел, что значит «праздные мечтатели». Но решил глубокомысленно кивнуть. Зигфрид ответил тем же.
