Джулия Джонс - Крепость Серого Льда (Меч Теней - 2)
Почти весь отряд перебрался уже через осыпь, когда начался оползень. Сбоку на Райфа дунуло, и послышался рокот пришедших в движение камней. Райф еле держался на ногах среди стекающего вниз щебня. Прямо перед ним в ужасе бились вьючные лошади. Они шли в одной связке - если хоть одна упадет в обрыв, то потянет за собой и других.
Райф отчаянно боролся с течением камней. Что-то стукнуло его в спину, вышибив воздух из легких, что-то двинуло по колену, и он зашатался. Повод выскользнул из пальцев, и держаться стало не за что.
Позади него упал Мертворожденный. Райф протянул ему руку, но встретил только пустоту. Потом сила оползня развернула его, и пальцы Мертворожденного вцепились в его ладонь. Райф зажал их в кулаке.
Мертворожденный перевалился за край, увлекая его за собой. От боли в руке, которую чуть не вывернуло из плеча, из глаз посыпались искры. Оползень стал медленнее, и Райф что было сил уперся ногами в щебень. Ноги скользили, но правая наконец-то нащупала камень, стоящий на месте.
Найденная опора остановила Райфа на самом краю. Он до боли стиснул зубы, рука у него тряслась. Ему казалось, что мускулы на плече и боку вот-вот порвутся. Внизу виднелась макушка Мертворожденного.
- Вытащи меня, - крикнул он.
В голове у Райфа шумело от боли. Еще немного, и они оба полетят вниз. С большим трудом разжав зубы, Райф сказал:
- Отдай мне стрелу.
Снизу послышалось нечто нечленораздельное.
Правая нога Райфа, которая удерживала от падения их обоих, начала дрожать, но он, вопреки рассудку, обрел спокойствие.
- Мою стрелу, Искательницу Кладов. Отдашь?
- Отдам, только вытащи, - прохрипел Мертворожденный.
После этого спокойствие пропало, осталась только боль. Линден Мади и Адди Ган перелезли к нему и помогли вытащить Мертворожденного на карниз. Когда это наконец осуществилось, Райф трясся весь, с ног до головы. Он упал, и Мади не стал его поднимать, что Райфа вполне устраивало. Тучи поредели, показалась луна. Переправив через осыпь Мертворожденного, Мади вернулся за Райфом.
- Подымайся, парень, нечего тут. - Он протянул Райфу руку, и в его голосе появилось что-то новое, ворчливо-уважительное. - И как ты только умудрился удержать этого здоровенного ублюдка - я думал, тебя пополам разорвет.
- Мне сдается, что разорвало. - Райф пытался сохранить достоинство, но его шатало, как пьяного. Мади обхватил его за пояс и помог перейти на твердое место.
Лагерь разбили прямо на карнизе. Горели факелы, над костром жарилось мясо. Палаток у них не было, и они ночевали в спальниках около костра. Откупорили бочонок с медом. Райфа встретили веселыми криками и поднятыми рогами.
Мертворожденный успел рассказать о заключенной ими сделке, и это упрочило репутацию Райфа в глазах Увечных. Мало того, что он спас Мертворожденного - он сделал это с выгодой для себя! Ничего лучшего Братья Рва даже представить себе не могли. Райфа усадили у костра и втиснули ему в руку рог с густым черным медом. Райф стал пить и пролил половину себе на кафтан, так что достоинства опять не удалось сохранить. У него тряслись руки, и во рту стоял вкус каменной пыли.
Он сидел на куче лошадиных потников и старался остаться в сознании. Юстафа извлек откуда-то дощечку со струнами и забренчал, сочиняя на ходу: "Каньон был черен, и узок карниз. Дюжину Зверей потащило вниз".
Райфу песня понравилась - верный признак того, что он малость свихнулся. Моргая, он крепко держал рог. Адди хлопнул его по плечу и сказал, что даже заправский овчар не сладил бы с оползнем лучше. Другие тоже говорили разные лестные вещи. Время шло, праздник продолжался, и Увечные напились допьяна.
Напились, да не все. Через некоторое время Райф заметил, что рядом с ним сидит Фома Аргола. Остальные, утихомирившись, спали, ели или играли в кости. Изредка кто-нибудь еще предлагал выпить за Райфа или Мертворожденного, и в ответ слышалось одобрительное мычание. Чужестранец дождался, когда Райфа окончательно оставили в покое, и спросил:
- Знаешь, из-за чего произошел оползень?
Райф осторожно, оберегая ноюще шейные мускулы, покачал головой.
- Это они выходят наружу. Взятые. Некоторым, самым сильным, уже удалось выбраться через трещины. Давление нарастает, и скоро где-нибудь неизбежно случится прорыв. Последние пошлют в мир своего слугу, Шатан Маэра, сильнее которого нет никого во вселенной. Он один способен пробить дыру в Стене Провала - и он действует в эту ночь, я чувствую.
Райф, воспарив над своим страхом, спросил:
- Ты тоже из них? Из фагов?
- Мне случалось иметь с ними дело.
Ответ не был прямым, но Райф, все еще парящий высоко, не стал на этом задерживаться.
- Когда это произойдет?
- Не знаю.
- И где - тоже не знаешь?
- Нет. Там, где земная кора тоньше всего.
У Райфа вырвалось что-то вроде сдавленного смеха.
- Зачем ты тогда рассказал мне про это?
Фома повернулся к Райфу лицом. Левый глаз у него налился кровью.
- Потому что ты тот, кто способен этому помешать.
- "Того, кто преступил обет, вернее нет".
Фома смотрел на него с недоумением, и Райфа это порадовало. Выходит, и фаги знают не все. У кланов есть свои сокровенные знания.
- Стало быть, ты мне ничем помочь не можешь, - сказал Райф с ожесточением и понял, что больше уже не парит. Фома вернул его на землю.
Кто-то кинул в огонь горстку птичьих костей, и чужестранец, глядя на идущий от костра черный дым, спросил:
- Помнишь, как открывается мост? - Райф кивнул. - Сам он неказист, и многие, видя его впервые, испытывают разочарование. Они делают ошибку, полагая, что весь секрет заключен в самом мосту. Это не так. Секрет заключен в том пространстве, что соединяет клановые земли со Рвом. Все построенное там становится невидимым. Такова власть Древних: то, что создано их магией, живет вечно.
В Глуши и Рву после них осталось множество руин. Некоторые из них мы видим, другие скрыты от нас. Отыскивая место, откуда выйдет в мир Шатан Маэр, нужно смотреть очень пристально.
Райф ощутил вдруг, как он устал. Спину и плечи ломило, и от речей чужестранца не было никакой пользы - они лишь увеличивали давящее на Райфа бремя. Райф уже заметил, что все чародеи и праведники действуют на него именно так.
- С чего ты заговорил о Древних? - потирая плечо, произнес он. - Искать нужно пролом, а не какие-то давно позабытые развалины.
Увечные, готовясь ко сну, тушили факелы, выплескивали подонки из рогов и расстилали одеяла. Юстафа заиграл на своей дощечке колыбельную.
- Древние не так уж сильно отличались от нас с тобой, - поднявшись, сказал Фома. - Они знали, что такое ужас. Мы бросаем в Ров тела, чтобы запечатать его, а они с той же целью построили город. Их руины должны привести тебя к месту, которого они боялись больше всего.
