Майкл Крайтон - Стрела времени
– Андре, песок, пожалуйста.
Марек шагнул вперед и поставил миску с песком в ногах Профессора.
– А зачем песок? – не скрывая любопытства, спросил Оливер.
– Предосторожность против ошибки, мой лорд. – Джонстон взял вторую металлическую стрелу, очень осторожно держа ее за торцы стержня, и медленно и аккуратно вставил в жерло пушки. В наконечнике стрелы были выгравированы желобки, заполненные густой коричневой резко пахнувшей пастой. – Это мой порох и моя стрела.
Канонир вручил Профессору тонкую палочку, один конец которой ярко тлел. Джонстон прикоснулся к запалу первого орудия.
Раздался негромкий, чем-то похожий на кашель взрыв, пушка выплюнула облачко черного дыма, а стрела унеслась в поле, но воткнулась в землю, не долетев сотни ярдов до ближайшей катапульты.
– Теперь мой порох и моя стрела. – Профессор коснулся второго орудия.
Взрыв прозвучал гораздо громче, а облако дыма было хотя и густым, но не таким черным. Стрела упала в траву рядом с катапультой, промахнувшись на какие-нибудь десять футов.
Оливер хмыкнул.
– Это что, все? Простите меня, но я… – И в этот момент вокруг стрелы вспыхнуло яркое пламя, из которого во все стороны разлетались бесчисленные искры. Катапульта мгновенно загорелась, со всех сторон побежали люди, ведя в поводу лошадей, груженных бурдюками с водой.
– Вижу… – протянул лорд Оливер.
Но вода, казалось, лишь усиливала огонь, вместо того чтобы усмирить его. С каждым ведром воды пламя становилось все выше, и вскоре люди отступили и лишь в растерянности следили за тем, как догорало огромное сооружение Прошло всего несколько минут, а на месте громадной катапульты осталась лишь куча обугленных, дымящихся бревен.
– С нами бог и святой Иоанн, вы молодец, Эдвард! – воскликнул Оливер. Джонстон, улыбнувшись, склонил голову. – У вас пушка бьет вдвое дальше и стрелы сами собой горят жарким пламенем. Как…
– Порох очень тонко растерт и потому взрывается с большей силой. Стрелы облеплены паклей, пропитанной маслом, смешанным с серой, а сверху все это покрыто негашеной известью. Стоит стреле упасть в какое-нибудь влажное место – сейчас это была трава, – как это вещество загорится. Именно поэтому я приготовил песок: если даже крошечная частица смеси попала бы на мои пальцы, она тут же загорелась бы от влаги, которая всегда есть на руках. Это очень опасное оружие, мой лорд, и с ним нужно очень деликатно обращаться.
Он указал на третью плошку, стоявшую на стене под ногами у Марека.
– А теперь, мой лорд, – сказал Джонстон, взмахнув деревянной палкой, – прошу вас посмотреть, что сейчас случится. – Он ткнул палку в плошку и вновь поднял ее перед собой; конец палки был измазан неприятной на вид вонючей маслянистой смесью. – Как вы видите, ничего не происходит. И ничего не произойдет еще в течение нескольких часов или дней, пока. – С важным видом фокусника он плеснул на палку немного воды из маленького кубка.
Раздалось шипение, поднялся дым, а затем на конце палки вспыхнуло яркое оранжевое пламя.
– Ах! – воскликнул Оливер, вздохнув от удовольствия. – Мне понадобится много этого масла. Сколько людей вам потребуется, чтобы растирать порошки и изготавливать вашу субстанцию?
– Мой лорд, двадцати будет достаточно. Но лучше пятьдесят.
– У вас будет пятьдесят человек или больше, если вы того пожелаете, – ответил Оливер, потирая руки. – И сколько вам на это потребуется времени?
– Работа не такая уж длительная, мой лорд, – сказал Джонстон, – но это не следует делать второпях, поскольку дело очень опасное. А изготовленное вещество будет представлять опасность и для вашего замка, ведь Арно явно собирается забрасывать его зажигательными снарядами.
Оливер презрительно фыркнул.
– Я ни во что не ставлю все это, магистр. Сейчас же принимайтесь за работу, Я хочу пустить вашу субстанцию в дело уже этой ночью.
* * *Когда Джонстон и Марек вернулись в арсенал. Профессор рассадил ратников, которых прислал Оливер рядами по десять человек. У каждого из солдат была ступка. Джонстон, расхаживая вдоль рядов, объяснял, что нужно делать. Время от времени он останавливался и показывал, как правильно держать пест и как им пользоваться. Солдаты ворчали, что им пришлось заниматься «кухонной работой», но Джонстон сказал, что они готовят, как он выразился, воинские зелья.
Спустя несколько минут Профессор, закончив инструктаж, уселся в углу рядом с Мареком. Не отрывая глаз от работавших солдат, он спросил:
– Дониджер произносил перед вами речь по поводу того, что мы не в силах изменить ход истории?
– Да. А при чем тут это?
– Дело в том, что мы даем Оливеру сильные вспомогательные средства для защиты этого замка против Арно. Эти стрелы должны заставить Арно отодвинуть свои осадные орудия настолько далеко, что от них не будет никакого проку. Не будет осадных орудий, не будет и штурма крепости. А у Арно нет возможности вести длительную осаду. Его люди жаждут быстрых результатов; так всегда бывает в подобного рода сбродных войсках. Если им не удастся в течение одного-двух дней овладеть замком, то они двинутся дальше.
– Вы правы… Но, согласно всем историческим данным, Арно удалось захватить этот замок.
– Да, – согласился Джонстон. – Однако это произошло не в результате осады, а из-за того, что какой-то предатель впустил внутрь солдат Арно.
– Я тоже думал об этом, – ответил Марек. – Это, по моему, ерунда. В крепости слишком много ворот, которые пришлось бы для этого открыть. Каким образом предателю удалось это проделать?
Джонстон улыбнулся.
– Вы думаете, что мы можем помочь Оливеру удержать его замок и таким образом изменим историю?
– Ну, я только прикидываю, не может ли такое произойти…
Марек думал о том, что падет или выстоит замок – это явится, выражаясь языком будущего, очень существенным фактором. Историю Столетней войны можно рассматривать как ряд осад и захватов крепостей, повлекших за собой очень серьезные последствия. Например, еще через несколько лет бриганды должны захватить город Муан в устье Сены. Сам по себе этот военный успех был вроде бы незначительным, но благодаря ему бриганды получили контроль над всей Сеной и смогли впоследствии овладеть всеми замками на пути к Парижу. А отсюда возникал вопрос, кто погибнет и кто выживет. Поскольку в большинстве случаев обитатели захваченных крепостей поголовно истреблялись. В Ла-Роке находилось несколько сот человек. Если бы большинство из них выжило, то тысячи их потомков могли бы заметно изменить близкое и отдаленное будущее.
– Мы можем так и не узнать об этом, – сказал Джонстон. – Сколько часов у нас осталось?
