Фрэнк Герберт - Дети Дюны
Отверженные трудились как понукаемые дьяволом — и, возможно, так оно и было. Перед каждой трапезой они обращались лицом к Танцеруфту и молились воплощению Шаи Хулуда. Так им виделся Лито и, их глазами, Хэллек видел будущее, где их веру разделит почти все человечество. Хэллек не был уверен, что ему нравится эта перспектива.
Лито заложил основы этому, когда доставил сюда Хэллека и Проповедника на угнанном Хэллеком топтере. Лито разломал канал Шулоха голыми руками, отшвыривая огромные камни более чем на пятьдесят метров. Когда Отверженные попробовали вмешаться, Лито почти незаметным взмахом руки обезглавил первого же, приблизившегося к нему. Остальных он пошвырял назад их товарищам, смеясь над их оружием. Он заорал на них голосом Демона:
— Огонь меня не коснется! Ваши ножи не причинят мне вреда! На мне кожа Шаи Хулуда!
Отверженные узнали его и припомнили его бегство, когда он с обрыва прыгнул «прямо в пустыню». Они простерлись перед ним и Лито отдал свои приказы:
— Я привез вам двух гостей. Вы будете их охранять и почитать их. Вы восстановите свой канал и начнете сажать сад оазиса. Однажды я сделаю это место своим домом. Вы приготовите мне мой дом. Вы больше не будите продавать спайс, вы будете сохранять каждую собранную крошку.
Он продолжал свои наставления дальше и дальше, и Отверженные ловили каждое слово, смотря на него остекленелыми от страха глазами, в священном ужасе.
Вот он, пришел наконец из песков Шаи Хулуд!
Ни намека на эту метаморфозу не было, когда Лито нашел Хэллека с Гиадреоном ал-Фали в одном из мятежных съетчей Гара Рулена. Лито со своим слепым спутником прибыл из пустыни на черве, по старому спайсовому маршруту, через те области, где черви стали редкостью. Он говорил о нескольких обходных петлях, которые вынужден был сделать из-за влажности воздуха, достаточной, чтобы отравить червя. Они прибыли вскоре после полдня, и охрана провела их в общее помещение с каменными стенками. Воспоминания об этом завладели Хэллеком.
— Значит, это Проповедник, — сказал он.
Вышагивая вокруг слепца, изучая его, Хэллек припомнил рассказы об этом человеке. В съетче лицо старика не было закрыто маской стилсьюта, и можно было мысленно сравнивать в памяти черты этого лица с другими. Да, этот человек и впрямь очень похож на старого Герцога, в честь которого назван Лито. Случайно ли сходство?
— Ты знаешь рассказы об этом человеке? — спросил Хэллек, обращаясь в сторону, к Лито. — Что это твой отец, вернувшийся из пустыни?
— Я слышал такие версии.
Хэллек повернулся, чтобы оглядеть мальчика. На том был странный стилсьют с закрученными краями вокруг лица и ушей. Покрывала его черная роба, ноги его были одеты в пескоступы. Очень многое в отношении его присутствия здесь требовало объяснений — как он умудрился бежать еще раз? — Почему ты привез сюда Проповедника? — спросил Хэллек. — В Джакуруту мне сказали, что он работает на них.
— Больше нет. Я привез его, потому что Алия хочет его смерти.
— Вот как? По-твоему, здесь убежище?
— Ты — его убежище.
К этому времени Проповедник стоял рядом с ними, слушая, но ничем не показывая, будто его волнует, какой оборот примет их дискуссия.
— Он хорошо мне послужил, Гурни, — сказан Лито. — Дом Атридесов не до конца утратил чувство признательности к тем, кто нам служит.
— Дом Атридесов?
— Я Дом Атридесов. — Ты бежал из Джакуруту до того, как я успел завершить проверку, о которой распорядилась твоя бабушка, — сказал Хэллек холодным голосом. -Как можешь ты допускать…
— Жизнь этого человека следует охранять так, словно она — твоя собственная, — проговорил Лито, — будто и нет никакого спора, — и он встретил взгляд Хэллека, нисколько не дрогнув. Джессика обучила Хэллека многим из тонкостей умения наблюдать, входящим в Бене Джессерит, но в Лито он не мог разглядеть ничего, кроме спокойной уверенности. Но еще оставались в силе приказы Джессики.
— Твоя бабушка поручила мне завершить твое образование и удостовериться, что ты не одержим.
— Я не одержим, — просто бесстрастное заявление.
— Почему ты сбежал?
— У Намри был приказ убить меня, неважно, что я делаю. Приказ этот исходил от Алии.
— Так ты что, Видящий Правду?
— Да, — еще одно бесстрастное заявление, преисполненное самоуверенности.
— И Ганима тоже?
— Нет.
Туг Проповедник нарушил свое молчание, устремив слепые глазницы на Хэллека, но указывая на Лито:
— По-твоему, ТЫ можешь его проверять?
— Не вмешивайся, ничего не зная о проблеме и ее последствиях, ответил Хэллек, даже не глянув на слепца.
— О, мне достаточно хорошо известны ее последствия, — сказал Проповедник. — Однажды меня проверяла старуха, воображавшая, будто знает, что делает. Как выяснилось, она не знала.
Тогда Хэллек на него поглядел:
— Ты тоже — Видящий Правду?
— Всякий может быть Видящим Правду, даже ты, — ответил Проповедник. -Это дело честности перед самим соей насчет природы твоих собственных чувств. Для этого требуется внутренняя согласованность с легко распознаваемой правдой.
— Почему ты вмешиваешься? — спросил Гурни, кладя руку на нож. Кто он, этот Проповедник?
— Я ответственен за эти события, — сказал Проповедник. Моя мать могла бы возложить на алтарь даже свою собственную кровь, но у меня другие мотивы. И я действительно понимаю твою проблему.
— Ну? — Хэллек теперь был неподдельно заинтригован.
— Леди Джессика приказала тебе отличить собаку от волка, зе'еб и ке'еб. По ее определению, волк — это тот, наделенный силой, кто этой силой злоупотребляет. Однако, между собакой и волком есть предрассветный период, когда ты не можешь отличить их друг от друга.
— Почти в цель, — сказал Хэллек, заметив, что все больше и больше обитателей съетча заходят в помещение, чтобы послушать. — Откуда тебе это известно?
— Потому что я знаю эту планету. Не понимаешь? Подумай, как это. На поверхности — скалы, грязь, осадочные породы, песок. Это — память планеты, картины ее истории. Точно также с людьми. Собака напоминает волка. Всякое мироздание вращается вокруг ядра БЫТИЯ, и из этого ядрышка идут наружу все воспоминания, прямо на поверхность.
— Очень интересно, — сказал Хэллек. — И как это поможет мне выполнить приказание?
— Пересмотри картину твоей истории внутри себя. Приобщись к ней по-звериному.
Хэллек покачал головой. В Проповеднике была подчиняющая себе прямота, качество, многократно встречавшееся ему в Атридесах — и не один намек он уловил, что этот человек пользуется силой Голоса. Хэллек почувствовал, как у него сердце начинает ходить ходуном. Возможно ли?..
— Джессика хочет окончательной проверки, потрясения, при котором проявится подкладочная ткань ее внука, — сказал Проповедник. — Но эта ткань всегда перед тобой, открытая взору.
