Олег Дивов - Настоящие индейцы
Держа большой кувшин с теплой водой, я повела Августа за шатер – мыться. Тан уже положил туда деревянную решетку, чтобы не приходилось стоять босыми ногами на земле.
– Извини, – сказал Август, – кажется, мне лучше раздеться догола. Боюсь и гадать, в каких местах у меня может найтись лесная грязь. Наверное, в любых.
– Нормальные люди, чтобы такого не происходило, надевают штаны, – отозвалась я. – Но, поскольку ты шотландец, мыться придется целиком. Может, тебе лучше бадью налить?
– Долго, – отказался Август. – В конце концов…
– Вот именно.
Я поливала Августа теплой водой, смотрела на его широченную спину, на гладкую кожу, под которой бугрились мышцы, и думала: как же вкусно мужчины умеют мыться! Они фыркают, плещутся, разбрызгивают воду вокруг себя на три метра, они шлепают себя по бокам и плечам, крепко протирают лицо. Потом хватают полотенце, и вместо того, что промокнуть, надраиваются им до красноты, но все равно оставляют крупные капли воды на всем теле.
– Ты неплохо выглядишь, – заметил Август, стоя ко мне спиной.
– Я в лазарет забежала и решила проблему с токсикозом. По крайней мере, до вечера.
Август напрягся. Была бы шерсть на загривке – вздыбилась бы.
– Да-да, – сказала я, – Макс, естественно, совершенно невзначай попался мне на пути.
– И?..
– Наговорили друг дружке любезностей, у кого сколько нашлось.
Август осторожно оглянулся через плечо, не поверив моему веселому тону.
– Я сказала, что жить без тебя не могу.
– Этими словами?!
– Нет, другими.
– Надо было именно этими. Другие можно по-разному истолковать.
– Ага, а потом он нашел бы способ довести до твоего сведения…
– И что такого он сказал бы, чего я сам не знаю? Делла, я отлично понимаю, что ты действительно не можешь без меня жить. Именно не можешь, а не «не хочешь». Хотеть – ты как раз хочешь жить самостоятельно. Но не получается. Тебя это возмущает, ты бунтуешь, пытаешься освободиться. А от чего ты пытаешься освободиться? От моей опеки? Делла, а ты когда-нибудь думала о том, какую плотную опеку ты выстроила надо мной?
– Интересный поворот.
– А я и не скрываю, что зависим от тебя. Это и есть мое слабое место. Мой персональный комфорт сделан целиком твоими руками. Конечно, я не хочу его терять. Когда я сказал, что единственный понесу потери, если ты останешься заложницей Патрика, то имел в виду именно это. Я потеряю свой образ жизни.
– Ты его и так потеряешь – с появлением ребенка.
– Брось. Очень просто вписать ребенка в быт. Если, конечно, захотеть. Я хочу, потому что главные, принципиальные для меня моменты сохранятся полностью. – Август стряхнул воду с лица. – Ладно. А что Макс?
– Макс пораспинался на предмет Идиных достоинств и сказал, что женится на ней. Потому что она эталон, и он не заслужил ее любви.
Август хохотнул:
– Ну да. Чего-то подобного я и ждал. Я вчера утром сказал ему, что если он не женится от отлета, то останется здесь. – Он отнял у меня полотенце и повязал его вокруг бедер, лишь потом повернулся лицом. – Делла, я знаю, что от тебя требуется по обычаю. Гольфы стирать не вздумай, возьми у меня в рюкзаке чистые, намочи и повесь сушиться, а эти заверни и спрячь, потом выброшу. Килт просто повесь сушиться, высохнет – грязь отвалится сама. С рубашкой придется как положено, но вроде я не сильно ее заляпал.
Со стиркой я управилась в момент. Рубашку бросила в корыто замачиваться, килт развесила, гольфы подменила. И побежала кормить мужчин. Успела аккурат вовремя, они уже садились – вместе с гостями. Да-да, нас проведали старики и старухи. Во главе с Твином, которому явно понравилось тусоваться с нами. Вот и отлично, будет кому слопать все нажаренное мясо.
Я металась вдоль стола, расставляя плошки с нарезанными травами, редкими острыми овощами и ягодами, с солью и с маслом. Я проверяла, у всех ли есть ложки – большая ценность по индейским меркам. Стол считался очень богатым, если на нем стояло большое блюдо с мясом и лепешками, солонки и пара чашек с травами, возвышался котелок с крутой кашей, и у каждого едока была ложка. Все проверив, я бросилась в шатер и вытащила отдельный котелок – еда для мужа. Поставила перед Августом. Он приподнял крышку и расцвел:
– Гречневая! Вот чего мне не хватало все последние месяцы!
Он вытащил из споррана походный набор – складные нож, ложка, вилка, – открыл вилку и принялся за еду. У индейцев вытянулись лица: великий воин любит кашку?! Пренебрегает мясом ради каши?! Я кивнула Тану, мол, пора. Он вытащил еще два котелка, побольше, для гостей. Первыми иноземное кушанье отпробовали старики. Удивились. Ну еще бы. Индейская каша больше всего напоминала перловку, и по вкусу, и по питательной ценности. Кроме того, ее варили на воде без соли и пряностей.
Выждав пару минут, я жестом приказала тащить все остальное. Вареный картофель с травами и ароматным маслом, речную рыбу с тушеной морковью, маленькие котлетки и мясо, замаринованное в соке ягод жи-жи, свежий пшеничный хлеб и соусы… Три дня назад мне сказали, что Твин очень злобный старик. Все потому, что у него давно выпали зубы, жевать нечем, и он не может есть мясо. Только сосет вяленые полоски. Если глотает мясо неразжеванным, потом страдает животом. Оттого и бесится, глядя, как молодые поедают кушанье, которое ему недоступно. Перед Твином я лично поставила плетеную чашку с паштетом по-арканзасски. Старик понюхал и уставился на меня с подозрением. Кажется, он решил, что я издеваюсь.
– Что это, женщина?
– Это блюдо, какое готовят на моей родине. Особая каша из мяса. Ее едят ложкой.
Твин недоверчиво попробовал, пошамкал ртом, просветлел:
– Да! Это каша из мяса! Какая нежная и сладкая!
– Если ты захочешь, старейшина, я научу женщин, которые готовят твою еду, варить эту кашу.
– Да, – кивнул он, торопливо наворачивая паштет. – Объясни им. Ты настоящая колдунья. Как встарь. Старые колдуны всегда чему-нибудь учили народ.
Пришли Дик Монро и Патрик. Кер с Таном уже вовсю таскали на стол кувшины с кумысом и бутылки с пивом. Я быстро сбегала в шатер, разлила по стаканчикам виски и пошла обносить гостей. За мной шла Санта с подносиком, на котором стояли стаканчики с белесой жидкостью: я подумала, что индейцам может и поплохеть с непривычной пищи, отправила Дженни в лазарет и выпросила несколько упаковок пищеварительных ферментов. Размешала их в воде с кобыльим молоком и решила, что это избавит меня от неприятностей.
Виски у нас было довольно много, но за ним пришлось посылать ребят из Крисовой сотни в город. Конечно, Август такое даже нюхать бы не стал, да и среди других едоков хватало тех, кто разбирался в спиртном. Поэтому для хозяйкина стаканчика я позаимствовала три бутылки из запасов Августа. А все равно сам он его не пьет, для клиентов и гостей держит.
