Геннадий Ищенко - Тринадцатая реальность - книга закончена
- Боитесь японцев? - спросил я. - А это ничего, что у нас с ними уже есть союзный договор?
- Вы не делали секрета из текста договора, - сказал он, пожав плечами. - Ваш договор с японцами такой же, какой предлагаю и я. Вы не нападаете на них и не нападаете на нас, но оказываете помощь тому из нас, кто подвергся нападению. Если на нас нападут японцы, вы, оказывая нам помощь, не нарушите ни один из договоров. Естественно, у такой помощи будут ограничения. Так вы не сможете, помогая нам, воевать на их территории, только на нашей или в международных водах.
- Хорошо, что вы вспомнили о вашей территории, - сказал я. - Что мы решим насчет Аляски? Нам не помешает база рядом с союзником, которому нужно помогать.
- Не большая получится база? - спросил он. - У нас необходимость в союзе на время, хотя мы и потом готовы поддерживать добрососедские отношения. Я думаю, что мы сможем отдать вам несколько Алеутских островов в обмен на согласие никогда в будущем не выдвигать к нам территориальных претензий, но даже это я не могу решить сам без консультаций. Давайте отложим решение этого вопроса на более позднее время.
- Тогда у меня, ваше величество, больше вопросов нет, - сказал я Андрею. - Если согласятся передать нам все корабли и находящееся на них боевое имущество, всех переправить во Владивосток, а там действовать, как договоримся. Можем перевезти мы, а могут прислать свои корабли. Сколько их?
- Около семидесяти тысяч, - ответил посол. - Возможно, будут не одни моряки. Немцы перерезали железную дорогу, а мы не успели всех вывезти из Алжира.
- Я не возражаю, - кивнул Андрей. - У вас нет вопросов, канцлер?
- Большие расходы, - сказал Шувалов. - Ваших военных будут довольно долго перевозить. Пока всех с пересадками доставят во Владивосток, пройдет пара месяцев, а уже начало сентября. Часть из них наверняка не успеем перевезти до зимы, и их где-то придется размещать и содержать. Корабли - это, конечно, ценность, но я представляю в каком они состоянии после четырех месяцев боев. И если еще будут что-то взрывать или вредить... Я вам сразу скажу, что к ним в таком случае будет совсем другое отношение.
- Это можно будет оговорить в документах, - согласился посол. - Если будем заключать договор, какой нам смысл вредить своим союзникам?
Когда договорились по всем вопросам, и посол уехал в свою резиденцию, ушел и Шувалов. Остались только мы втроем.
- Нельзя было его дожать без меня? - недовольно спросил я Андрея. - Мало мне было внимания англичан, теперь еще янки заинтересуются такой непонятной фигурой у трона. Не пора ли мне переезжать? С американцами договорились, причем с их помощью можно будет придержать японцев. И кораблей у нас теперь будет достаточно, и Филиппины им завоевать не удастся, а об остальном пусть болит голова у англичан с голландцами. А с кайзером как-нибудь по-родственному договоритесь.
- Завтра, - сказал он. - Я распоряжусь, чтобы отправили охрану и вообще к вашему приезду приготовили все, что нужно. После обеда будут машины, тогда и поедете. И учти, что раз в неделю будете к нам приезжать.
Когда я пришел домой, отец уже вернулся со службы.
- Красавец, - сказал он, с удовольствием меня осмотрев. - Мужчине идет мундир, жаль, что ты его не любишь. И орден на тебе прекрасно смотрится. Да, можешь меня поздравить со статским советником. Твоя работа?
- Тогда и ты меня поздравь с тайным советником, - ответил я. - Даю слово, что ни к твоему повышению, ни к своему, руку не прикладывал. Да, меня еще наградили орденом Святого Александра Невского, только пока почему-то не вручили. Наверное, забыли.
- Не врешь? - поразился отец, от удивления забыв про манеры. - За что наградили, я понял, жаль, что другие поймут превратно.
- Плевать, отец, - сказал я. - Мы завтра от вас вообще уедем. Будем жить недалеко в собственном имении и приезжать раз в неделю.
- Тебя отпускают раньше, чем все закончится?
- А оно уже почти все закончилось, а что осталось, доделают без меня. Вера где?
- В спальне твоя жена, - ответил отец. - Ей опять нехорошо. Когда твоя мать вас вынашивала, у нее такого безобразия не было, хотя она была гораздо слабее Веры.
Я вошел в спальню и сел на край кровати, на которой лежала жена.
- Опять тошнит, - виновато сказала она. - У нас вчера ничего не было и сегодня я, наверное, тоже не смогу.
- Глупенькая, - сказал я, целуя ее глаза. - Нашла о чем печалиться! Думай лучше о том, что возьмем с собой на новое место жительства. Завтра после обеда будем переезжать.
- Я уже привыкла к переездам и все быстро соберу, - сказала она. - Леш, а кого ты больше хочешь, девочку или мальчика?
- Ты уже спрашивала, а я уже отвечал, - засмеялся я. - Я от тебя хочу побольше и мальчиков, и девочек, лишь бы роды не отразились на твоем здоровье. Но ты у меня сильная, и все должно быть хорошо.
Следующим утром сходили позавтракать, а потом Вера подавала мне вещи, а я их укладывал в саквояжи. Поскольку комнаты все равно оставались нашими, все с собой не брали, только четыре саквояжа, которые забрали пришедшие в три часа жандармы. Уехали на двух машинах, в одной из которых были мы, а в другой - четыре жандармских офицера. До усадьбы ехали двадцать минут. Находилась она недалеко от дороги, но дом был в глубине парка, поэтому проезжающие машины не должны были мешать. Один из офицеров своим ключом открыл замок на воротах, и машины одна за другой поехали через парк по дороге к стоявшему в ее конце большому одноэтажному дому и возвышавшейся над ним маленькой церковью.
Эпилог
Этот дом стал для нас домом на всю жизнь. Был потом еще дом в Крыму и небольшой домик на юге Франции, но все это использовалось только для отдыха, а жили мы по-прежнему в Алтуфьево. Первые шесть лет нас охраняли не хуже членов правительства, потом остался только один охранник. Еще через пять лет по нашей просьбе убрали и его. Правда, когда я наконец поделился атомными секретами, охрану на какое-то время вернули. Российская империя во многих областях науки и техники вырвалась далеко вперед, по сравнению с остальными ведущими державами, но долго такое лидерство не продлилось. Что-то у нас украли, чем-то мы поделились сами, а до многого додумались без нашей помощи. Когда знаешь, в каком направлении думать, это только вопрос времени. В империи большое внимание уделялось образованию и наукам, поэтому, хоть мы и не сохранили безусловное лидерство в научно-техническом прогрессе, в хвосте тоже не плелись. Первого человека в космос послали именно мы в шестьдесят пятом году, но программу пилотируемых полетов вскоре свернули, решив, что работать с автоматами будет и быстрее, и дешевле. На Луну или на Марс пока никто не рвался, а вот большую орбитальную станцию делать будут. Сами или в кооперации с кем-то, пока еще не решили. Вообще, мир получился очень непохожий на мой прежний. Во-первых, в нем не было явно выраженного лидера, а всем ведущим государствам пока удавалось уживаться без больших разногласий. Во-вторых, в нем сохранилась колониальная империя. Часть Африки поделили между собой Великобритания, Американские штаты и Франко-Германская империя, а в Азии колонии сохранились у англичан и японцев. Что интересно, в большинстве этих колоний аборигенам жилось не хуже, а кое-где и лучше, чем в моем бывшем мире, где у них была самостоятельность. По крайней мере, войн и революций у них не было, как и межплеменной розни, а уровень жизни был повсеместно выше. Японцы успели отобрать у американцев Филиппины прежде, чем мы подписали с Американскими штатами договор и перевели трофейный флот в свои дальневосточные порты. Понятно, что мы не стали вмешиваться, да и сами американцы не решились воевать. Обидно, конечно, но после раздела с империей кайзера французского наследства колоний у них осталось достаточно. Одни мы не рвались никого захватывать, удовлетворившись половиной отданных нам Алеутских островов. Было решено, что возвращение Аляски - слишком дорогостоящее мероприятие в части последствий, а поскольку жизненной необходимости в новых территориях нет, то ни к чему развязывать войну. Японцы показали свой норов на Филиппинах, устроив резню, но со временем и там все стало более или менее нормально. В этом мире сохранились не только колонии, но и много монархий. Я это анахронизмом не считал. Дворянство было привилегированным классом, но что в этом плохого? Элита была везде во все времена, главное, чтобы она оправдывала свое существование, а не просто жрала в три горла.
