Франк Шетцинг - Стая
Новый организм, попав однажды в водный кругооборот, уже не уйдёт оттуда. Он просачивается в почву и выделяет там свой яд, который уже не отфильтровать. Многие жертвы были буквально пожраны Pfiesteria. По всему телу шли язвы, которые не заживали, а наоборот, воспалялись и нагнаивались. Как отчаянно ни старались власти очистить каналы и водопровод, они не могли воспрепятствовать появлению организма в другом месте.
Лишь немногие люди оказались устойчивы против неё. Все надежды Роше были на декодирование этой устойчивости и поиск противоядия.
— Водоросль явилась внутри Троянского коня — омара, — сказал Пик. — А вернее, внутри того, что имеет вид омара. Животные, когда их поймали, были живы, только вместо мяса у них оказалась студенистая субстанция. Внутри в капсулах гнездились колонии Pfiesteria. Европейский Союз пока запретил лов и экспорт ракообразных. По последним данным, умерло 14 000 человек. На американском континенте омар, кажется, продолжает оставаться омаром, но и мы подумываем о запрете на его продажу.
— Ужасно, — прошептал Рубин. — Откуда взялись эти водоросли?
Роше обернулся к нему.
— Их сделали люди, — сказал он. — Американские свинофермы на восточном побережье смывают чудовищные количества навозной жижи прямо в водоёмы, и Pfiesteria великолепно развивается в такой унавоженной воде. Ничего удивительного в том, что эти твари великолепно чувствуют себя в канализации. Мы создали Pfiesteria своими руками. — Роше сделал паузу и снова посмотрел на Пика. — В Балтийском море погибла вся рыба, а причина коренится в датском откорме свиней. Навозная жижа приводит водоросли к размножению. Водоросли связывают кислород, и рыба гибнет. Токсичные водоросли и того хуже, и худшая из них попала в наши города.
— Но почему раньше против этого ничего не предпринималось? — спросил Рубин.
— Вы в каком мире живёте? — Роше печально улыбнулся.
Пик приступил к корабельным авариям. Их статистика была не менее сокрушительной. Над картой мира протянулись переплетения цветных линий.
— Вот основные транспортные пути торгового флота, — объяснил Пик. — Определяющим в их прохождении является распределение товаров. Как правило, сырьё везут на север. Австралия экспортирует боксит, Кувейт нефть, а Южная Америка — железную руду. Всё это отправляется на расстояния до 11 000 морских миль в Европу и Японию, чтобы в Штутгарте, Детройте, Париже и Токио появились станки, электроприборы и автомобили. Которые в контейнеровозах едут назад в Австралию, Кувейт или в Южную Америку. Почти четверть всей мировой торговли вращается в тихоокеанско-азиатском пространстве, что соответствует товарообороту в 500 миллиардов долларов США. Ненамного меньше и в Атлантике. Главные узлы морского грузопотока помечены здесь чёрным цветом. Американское восточное побережье с центром тяжести в Нью-Йорке, европейский север с проливом Ла-Манш, Северное и Балтийское моря до прибалтийских республик, всё Средиземное море, особенно Ривьера, Суэцкий канал, Японские острова и Персидский залив. Уже догоняет Китайское море, оно наряду с Северным морем причисляется к самым оживлённым водоёмам Земли. Что значит для одной стороны земного шара, если на другой тонет контейнеровоз, какие производственные цепочки будут разорваны, сколько рабочих мест окажутся под угрозой, кому это будет стоить жизни и существования, а кто от этого несчастья только выиграет? Перевозку пассажиров взяли на себя воздушные линии, но мировая торговля по-прежнему зависит от моря.
Пик перевёл дух.
— Вот несколько цифр. 2000 кораблей ежедневно проходят через Малаккский пролив и граничащие с ним проливы, почти 20 000 кораблей всех размеров используют Суэцкий канал. Это 15% мировой торговли. 300 кораблей в день курсируют в Английском канале, то есть Ла-Манше, чтобы попасть в самое оживлённое море мира — Северное. 44 000 кораблей в год связывают с миром Гонконг. Десятки тысяч сухогрузов, танкеров и паромов по всему земному шару, не говоря уже о яхтах, спортивных и рыбацких лодках. Миллионы водных маршрутов испещряют океаны, внутренние моря, каналы и проливы. В свете сказанного может показаться преувеличением вывод о серьёзном кризисе морских перевозок из-за одного-другого крушения супертанкера или контейнеровоза. Не так-то легко испугать тех, кто привык заполнять нефтью ржавые развалины и отправлять их в рейс. Кстати, большинство из 7000 танкеров по всему миру находится в плачевном состоянии. Больше половины из них служат уже свыше двадцати лет, многие можно справедливо назвать металлоломом. И люди идут на риск. Авось пронесёт. Исходный посыл расчётов таков: а может ли танкер доплыть? Когда танкер трёхсотметровой длины попадает в ложбину между волнами, он прогибается посередине на метр, что жестоко перенапрягает всю конструкцию. Но бедолага плывёт, подчиняясь расчётам. — Пик тонко улыбнулся. — А вот когда к аварии приводит необъяснимый феномен, все расчёты пасуют. Тут срабатывает особая психология. Мы называем её «психозом акулы». Никогда ведь не знаешь, где появится акула, поэтому достаточно одного экземпляра на всё побережье, чтобы тысячи курортников боялись войти в воду. Статистически одна акула не может погубить весь туристический бизнес. Практически же этот бизнес сразу подрубается под корень. Теперь представьте себе судоходную компанию, которая за несколько недель перенесла вчетверо больше аварий, чем за все остальные времена, причём аварий беспричинных. Пугающий феномен, которому нет объяснения, увлекает на дно даже те суда, которые были в отличном состоянии. Никогда не знаешь, где и когда с ним столкнёшься и что предпринять во избежание аварии. Речь уже не о том, что проржавело, что разыгрался шторм или произошла навигационная ошибка, речь о том, что не надо было выходить в море.
На этом месте Пик дошёл в своём повествовании до моллюсков. Они появились на экране в многократном увеличении. Пик указал на волокнистый отросток, выглядывающий из-под полосатых створок.
— Вот этой присоской «зебра» закрепляется там, куда её занесёт течением. Присоска состоит из целого снопа липких протеиновых нитей. Моллюски нового, неизвестного вида развили эти нити в своего рода пропеллер. Принцип действия напоминает способ передвижения Pfiesteria piscicida. Конвергенция знакома и природе, но она обычно осуществляется на протяжении тысяч и миллионов лет. Этот же моллюск либо ни разу никому не попадался на глаза, либо обрёл свои способности к передвижению как по волшебству. Всё говорит в пользу быстрой мутации, поскольку во всех прочих отношениях это обычная «зебра», но точно знающая, куда направляется. Например, кингстонные ящики «Королевы барьеров» остались нетронутыми, зато перо руля было равномерно покрыто моллюсками.
