Сергей Лукьяненко - Фантастика 2000
На мгновение мелькнула тревожная мысль, что вновь, как тогда, перед зеркалом в приёмной, на него пытаются подспудно оказывать психическое давление, но Егор отбросил эту мысль и медленно начал говорить:
— Видите ли, я всегда с подозрением относился к такому понятию, как бесконечность. Гегель недаром назвал её дурной. А ведь бог бесконечен, значит, идеалист Гегель обозвал дурным бога. Бесконечность всеобъемлюща, она неподвижна, ибо всякое движение ограничено и, значит, по сравнению с бесконечностью просто не существует. Обыкновенное тепловое движение в расчёт не берем, это не движение, а толкотня, недаром оно сохраняется даже при тепловой смерти. А бог, если он таков, как постулировано в библии, бесконечен. Ведь всемогущество — это бесконечность в чистом виде, простите за скверный оксюморон.
Человек за столом медленно кивал, не перебивая Егора ни единым звуком.
— Наша вселенная, — продолжал Егор, — безгранична, но она не бесконечна, только поэтому она может существовать. Но если есть бог, то ничто конечное не существует, оно просто не имеет смысла. По сравнению с бесконечностью всё прочее равно нулю. Но я знаю, что вселенная есть, а у жизни, моей по крайней мере, есть смысл. Следовательно, нет бога. Во всяком случае, нет бога всемогущего, а с любым иным богом можно бороться и иметь шансы на победу.
Хозяин кабинета кивнул чуть энергичнее, словно подтверждая: «Да, можно бороться…»
— Конечно, от этой философии попахивает теологизмом, в её основе лежит обычный инстинкт самосохранения. Забавно, что этот же инстинкт лежит и в основе всякой религии. Люди боятся умирать и выдумывают себе загробную жизнь. А я понимаю, что если есть жизнь загробная, то, значит, нет этой. Вы можете сказать, что смысл жизни мне только кажется… согласен, но в таком случае человек мыслящий создан так, что он не может верить в бога. Капля может верить в океан, но только потому, что океан не бесконечен. Если представить бесконечную массу воды, то она заполонит всё сущее, растворит в себе все капли, так что верить в этот божественный океан будет просто некому. Поэтому я и говорю: нет не только бога, в мире попросту не существует бесконечности.
— А как же натуральный ряд чисел, — тихо подсказал чёрт. — Ведь он бесконечен.
— Покажите мне его! — вскинулся Егор. — Покажите мне пресловутую математическую бесконечность, только не в виде восьмёрки, упавшей в обморок от глупости математиков, а как полагается записывать информацию, в виде ряда единиц. Даже если вы всю вселенную превратите в единый информационный носитель, вам будет негде записать подобное число. И вам будет нечего считать такой химерой, ибо число объектов во вселенной ограничено. В уме мы можем оперировать ещё и не с такими монстрами, можем, например, рассуждать о боге, которого тоже нет. Бог от этого не появится. Натуральный ряд — это один из идолов, измысленных, но реально не существующих.
— А как же доказательство, что натуральный ряд бесконечен? Помните, в первом классе… Предположим, что есть самое большое число. Прибавим к нему единицу и получим число ещё большее.
— Чушь и гиль, — сердито сказал Егор. — Это доказательство для тех, кто и без того верит, что натуральный ряд существует. Если предположить, что есть самое большое число, то оно должно включать в себя все остальные числа, так что единицу нам просто будет негде взять. Любая единица уже будет в составе этого числа. Ведь единица берётся из натурального, да, а мы предположили, что он конечен и уже включен в самое большое число. Впрочем, это отчаянная схоластика, недаром на острие иголки могло поместиться большое, но не бесконечное число ангелов.
— Совершенно верно, — со знанием дела подтвердил падший ангел.
— Таким образом, — заключил Егор, — всемогущий бог не может существовать вместе со всем множеством бесконечностей, а бог не всемогущий — это не бог, а природное явление, подлежащее изучению.
— Увы, не только изучению, — медленно произнёс дьявол.
Потом он тряхнул головой и, взглянув в лицо Егору, сказал:
— Я должен согласиться с каждым вашим словом. Бог действительно таков: бесконечный, всемогущий и недеятельный. Вернее, он таким был, прежде всех век, как сказано в символе веры. Вы правы и в другом: в мире может существовать либо всемогущий бог, либо сам мир. Поэтому, когда господь сотворил вселенную, он автоматически перестал быть всемогущим, и его всеведение окончилось на словах «Да будет свет». Казалось бы, от бесконечности можно черпать бесконечно, однако получается, что если кроме бесконечности реально существует еще хоть что-то, абсолют перестает существовать.
— Хитро, — признал Егор. — И что же из всего этого следует? Прежде всего зачем, по-вашему, бог создал вселенную, которая так его ограничила?
— Зачем? Пути господни неисповедимы. Возможно, ему просто стало скучно. Или это был случайный спазм, боженька неловко икнул… Во всяком случае, сотворив сущее, бог немедля раскаялся в содеянном и принялся его уничтожать. Так что, смею вас уверить, Армагеддон уже давно начался. И страшный суд тоже начался в момент сотворения. Вернее, всем нам уже вынесен приговор. Всё сущее, людей и нелюдей, разумных и безмысленных, живых и неживых, грешников и праведников ожидает одна судьба. Все мы должны воссоединиться в господе, всех и вся он собирается сожрать с потрохами и дерьмом, чтобы вернуть себе былое всемогущество.
— Вполне понятное желание, — заметил Егор. — Ну а вы в таком случае чем заняты? Из ваших слов я понял, что господства над миром вам не видать, так чего ради вы занимаетесь вот этой коммерческой деятельностью? — Егор широким жестом обвел уютный интерьер.
— Помилуйте, какое господство, зачем оно? Мы всего лишь хотим жить. Видите ли, мы не бессмертны, но живём достаточно долго, чтобы понимать, что на наш век не хватит. Вы покуда можете жить с интенцией на бессмертие, ибо ваша жизнь слишком коротка, а мы видим надвигающуюся опасность и вынуждены ей противостоять. По счастью, не только мы — одних нас господь уже давно бы сожрал. Сама материя, вещный мир сопротивляется разрушению, и именно туда направлены основные силы бога. Впрочем, до сих пор бывший творец не выходил за рамки законов природы, сложившихся в миг творения. Когда это произойдет — нам придется выступать немедленно. Вот для этой битвы мы и вербуем себе сторонников.
— Вы что, хотите сказать, что бог — это энтропия, а акт творения — всего лишь великая флюктуация, вызвавшая к жизни наш мир? В таком случае, зачем богу было творить такую большую вселенную — достаточно было плоской Земли с хрустальными сферами над ней.
