Николай Петри - Колесо превращений
- Ты же сказал, что с ним приедут два его сына? - спросил Милав.
- Он нам так говорил, - пожал плечами Кальконис.
Лодка была уже у самого берега. Послышалось хлопанье убираемого паруса, хруст деревянного днища о песок, и все увидели кормчего, выпрыгнувшего в нагретую за день воду на отмели. Он быстро пошел к путешественникам, широко загребая воду сильными ногами. Кальконис двинулся ему навстречу. Милав с Витторио остались на месте, как и невидимый Ухоня.
- Где же ваши сыновья? - спросил сэр Лионель.
- Я весь день был в море. Оттуда прямо к вам. А своим сорванцам наказал, чтобы они пешком шли сюда. Наверное, задержались где-то.
- Когда же они придут? Мы не можем долго ждать - скоро наступит ночь. Хотелось бы встретить ее подальше от берега. Тем более ветер усиливается!
- Я думаю - они уже близко. Здесь только одна дорога. И если вы возьмете с собой лошадь, то сможете быстро доставить их сюда.
Кальконис подошел к Милаву посоветоваться. Кузнец не возражал. Сэр Лионель вскочил в седло, взял еще одну лошадь и рысью поскакал по дороге.
- Напарник, надо бы приглядеть за Кальконисом, - сказал ухоноид на ухо Милаву. - Мало ли кто по дорогам бродит?
- Давай! Только не задерживайтесь!
Ухоня умчался за Кальконисом. Кормчий подошел к Милаву и предложил погрузить вещи в лодку, чтобы потом не терять времени. Кузнец счел предложение разумным и первым отправился к паруснику с тюком. Витторио с поклажей последовал за ним.
Милав шел по песку, млея от удовольствия. Мелкие волны приятно гладили его голые ноги (обувь осталась на берегу). Он приблизился к борту лодки и перевалился через него, чтобы уложить на палубе свою ношу. Волны буквально убаюкали его, и он оказался не готов к тому, что произошло в следующий миг.
Оказавшись в лодке, он увидел лежащих на палубе вооруженных людей. Их было не менее полудюжины. Они резво вскочили с оружием в руках. Милав в долю секунды оценил обстановку и понял, что единственный шанс выжить оставаться на палубе (в воде, хоть и неглубокой, работать Сэйеном было бы сложно). Поэтому он не бросился на берег в поисках спасения, а отважно кинулся на противника, ошеломив его на несколько секунд. Их ему как раз хватило на то, чтобы достать Поющего и начать методично лишать врагов способности активно двигаться. Через минуту к нему присоединился Витторио, успевший обездвижить кормчего.
Враги поняли, что шансов на победу у них нет. Поэтому постарались спастись бегством. Не прошло и несколько минут, как последний из нападавших прыгнул в воду.
Милав перевел дыхание и сложил Поющего. Потом обернулся к Витторио.
- Вы прекрасно владеете шпагой! - сказал он.
- Я всегда хорошо владел ею! - ответил Витторио, ясно и отчетливо выговаривая слова.
Милав несказанно удивился, но не успел и рта открыть, как Витторио выбил у него Поющего из рук, а в следующую секунду клинок вонзился в грудь кузнеца, с хрустом разрывая ткани мышц. Сталь пронзила сердце, ноги ослабли, и потухающее сознание уловило только один звук - парус, не до конца спущенный кормчим, затрепетал на резко усилившемся ветру. Лодка закачалась и...
И для Милава-кузнеца из далекой страны Рос мир перестал существовать...
Часть третья
ВОЗМЕЗДИЕ
Ни один человек не является островом, отделенным от других. Каждый как бы часть континента, часть материка; если море смывает кусок прибрежного камня, вся Европа становится от этого меньше.. Смерть каждого человека - потеря для меня, потому что я связан со всем человечеством. Поэтому никогда не посылай узнавать, по ком звонит колокол: звонит по тебе.
Джон Донн, епископ англиканской церкви
Глава 1
ВИДЕНИЯ
Почему мир изменил привычное соотношение цветов? И почему небо теперь серое и грязное, как почва в дождливую погоду? Отчего земля стала голубой и прозрачной, словно она поменялась местами с небесной синью?
... Вопросы выплывали из ниоткуда и исчезали в никуда, оставляя после себя едва уловимую горечь разочарования.
Но приступ отчаяния быстро проходил, и вокруг снова начинало твориться что-то невообразимое. Видения накатывали бурным речным потоком и буквально топили зыбкое сознание, заставляя ежесекундно испытывать боль утраты чего-то близкого и бесконечно дорогого.
Постепенно река воспоминаний стала мелеть. Бурные водовороты, надолго затягивавшие в омуты невыносимой печали, утратили свою стремительность. Видения потекли с такой скоростью, что их восприятие делалось осознанным.
На смену страху и неуверенности пришла надежда. Она была слабой и хрупкой, словно хрупкий стебелек в пору ужасной засухи. Росток надежды не хотел погибать, и, питаясь влагой реки воспоминаний...
Надежда росла. И даже усиливающиеся время от времени страшные картины уже не могли погубить его, потому что росток крепко уцепился корнями за илистое дно реки, а верхушкой стремительно тянулся вверх. Туда, где было солнце. Туда, где было спасение...
- Шуи шоо...
Странные слова втекали в сознание и не собирались его покидать. Они обосновались крепко и надолго, продолжая хозяйничать там.
- Шоау шииу...
Слова несли какой-то смысл, надеясь на отклик.
- Шии жиу...
Отстаньте от меня, слышите! Почему вы так громко стучите в моей голове?!
- Ты-ы жи-ив...
Что?! Кто это сказал?!
- Ты жив... Открой глаза...
Милав затрепетал - жив! Он жив!
- Кто вы?! - Милав мысленно задал вопрос, уверенный в том, что ни один звук еще не коснулся его уха.
- Я - твой друг.
- Друзья не хозяйничают в чужой голове, словно у себя на огороде!
- А ты забавный...
- А ты нет! Так кто ты?
- Я же сказал - друг!
- А могу я тебя увидеть?
- Не сейчас. Жизнь возвращается медленно. Потерпи.
- Долго?
- Не знаю... Сначала вернется слух, потом осязание, потом обоняние... Зрение вернется в последнюю очередь.
- А что со мной было?
- Не сейчас. Воспоминания тоже вернутся. Не волнуйся...
Голос ушел. Милав этому даже обрадовался - интересно и необычно было оказаться один на один со своим опустевшим сознанием. Он помнил лишь те немногие секунды, в течение которых незнакомый голос гремел в нем, словно ревущий ураган. Теперь же наступило одиночество. И только гулкая пустота окружала его...
Милаву сделалось тоскливо и страшно, нестерпимо захотелось, чтобы звучавший в нем голос вернулся. И он действительно вернулся, словно услышал призыв кузнеца.
- Ну, как ты себя чувствуешь?
- А что могло измениться? Ведь вы покинули меня только на один миг!
- Один миг?.. Интересно... Значит, меня не было совсем недолго?
- Можно сказать, что вы и не уходили. А что?
- Ничего... Это я так...
- Послушайте, мне здесь ужасно одиноко!
