Аллан Коул - Возвращение воина
— Не знаю, насколько ты согласишься со мной, кэп, — прервал меня Пип, — но я боюсь, что ты смотришь на все это дело только с одной стороны. Если уж мы в цейтноте, то Новари тем более. Как ты сказала только что — не за горами первый снегопад. А это означает, что у Новари осталось так же мало времени, чтобы сомкнуть кольцо осады, как у нас — чтобы остановить ее.
Я одобрительно похлопала коротышку по плечу и заявила:
— Теперь я вижу, почему выбрали тебя королем. Они не ошиблись в выборе. Я очень рада была услышать то, что ты только что сказал.
Пип взмахнул рукой, как бы отвергая похвалу, и продолжал:
— Новари хорошо знает то, что знаем мы. И, будь старина Пип в ее шкуре, он бы вскоре предпринял решительный штурм Галаны. Он бы бросил все силы, все имеющиеся резервы на то, чтобы овладеть крепостью.
— Думаю, что Новари уже приступила к подготовке штурма. Произведя разведку, я почувствовала, что внимание Новари совершенно определенно занято чем-то важным и не относящимся к Ориссе. На всем пути от дельты до Ориссы расставлена уйма магических ловушек, и без конца встречаются патрули, усиленные заклинателями, способными обнаружить проявления колдовства. Но мне удалось с легкостью преодолеть все эти препятствия. Кроме того, я не сомневалась в том, что если бы я ошиблась, задела бы волшебную сеть, то это прошло бы совершенно незамеченным.
— Это доказывает, что Новари сконцентрировалась на Галане, — сказал Пип.
— Точно, — подтвердила я.
— Что же нам делать? — спросил Пип.
— А что делает всякий уважающий себя вор, — ответила я, — когда он видит, что дом богатея остался без присмотра?
— А как же, кэп, — обиженно загудел вор, — он забирается в этот дом и вытаскивает все, что сможет унести.
— Именно это я и имела в виду, Пип, — удовлетворенно произнесла я.
Пип рассмеялся. И непроизвольно перешел на жаргон, которого он старательно избегал в разговоре со мной:
— Кента лучше меня, чтоб снять бризец и вымолотить хату [Вора, лучше меня способного найти подходящий дом для грабежа и полностью его обчистить (воровской жарг.)], тебе вовек не сыскать, капитан Антеро.
— Я не знала этого, когда отправлялась в Ориссу и попыталась разыскать тебя, — сказала я. — Но теперь я знаю.
Затем я молча и внимательно, как будто бы впервые, вгляделась в несметные сокровища, которые почти до краев заполнили подвал, ставший тайным жилищем Пипа. Теперь мне показалось, что это логово настоящего пирата.
Глава 4.
ВОИНСТВО ТРУЩОБ
На следующий день после нашей встречи Пип собрал своих полевых командиров, чтобы приступить к выполнению первого этапа плана, направленного против Новари и директора Като.
— Прежде чем старина Пип начнет толковать о деле, — произнес он, — хотелось бы, черт побери, узнать, кто из присутствующих здесь думает, что капитан Антеро — вовсе не та, за которую она себя выдает. Хотя она — на самом деле Рали Антеро, которая восстала из мертвых, чтобы заткнуть наконец глотку этой Птице Лире.
Пип не спеша оглядел собравшееся вокруг него воинство. Это было довольно причудливое сборище. Среди пришедших по зову Пипа — Квини, глава банды душителей — напоминала большой бочонок, одетый в богатые меха, с вызывающего вида бриллиантовой диадемой в волосах. И Гарла — высокий, красивый вождь нищих. Жемчужница — профессиональная соблазнительница с золотистой кожей, возглавляющая гильдию Свободной Любви. Палмер и Лэмер — баронесса и барон карманников. Тинк — предводитель крыс, еще меньше ростом, чем Пип, но весьма заметная фигура, потому что он густо облил себя ароматическими эссенциями и обмазал пряностями и маслами, чтобы скрыть неизгладимое свидетельство своей профессии — запах, который въелся в него и ощущался независимо от того, сколько раз в день он принимал ванну.
Были и другие, не менее колоритные фигуры. Главные подручные Пипа запомнились мне потому, что они были первыми, на кого показал Пип сразу после того, как все собрались, и их имена засели в моей памяти.
Это была компания наиболее опасных мужчин и женщин, но, несмотря на свой устрашающий вид, недвусмысленно говорящий об исходящей от них смертельной угрозе, каждый из этих людей отводил глаза от пристального взгляда, который Пип неторопливо переводил от одного к другому. Коротышка не терял инициативы, настойчиво вглядываясь в подчиненных, поэтому молчание становилось напряженным.
В конце концов Квини прокашлялась и сказала:
— Что же мы такое натворили, Пип, что заставило тебя думать, что мы не доверяем тебе? Она — именно та, за кого себя выдает. Рали Антеро, если уж тебе так хочется. Лет ей этак тридцать шесть — тридцать семь, ни дня больше. И это — несмотря на то что она проспала более пятидесяти лет. Сколько же ей в действительности, а, Пип? В особенности если учесть все те басни, которые мы слышали начиная с младенческого возраста?
— Ага! — рявкнул Пип. — Так вы мне все-таки не верите! Квини подняла мясистую лапу в знак протеста и произнесла:
— Я не говорила этого, Пип.
— Но подразумевала, — сказал Пип, нахмурившись. — Теперь слушайте сюда. Все вы. Выбросите глупости из головы. Подумаешь, е-мое, — верить или не верить! Старина Пип вправит вам мозги.
Молчание становилось нестерпимым. Подчиненные Пипа, судя по всему, побаивались произнести то, что вертелось на языке, — что Пип просто рехнулся.
Я вышла вперед, подняв золотую руку, которая угрожающе заблестела, как клюв хищной птицы. При этом излучала достаточно энергии магического поля, чтобы заставить их волосы встать дыбом. Я улыбнулась, чтобы разрядить обстановку.
— Извините меня, друзья мои, за то, что я собираюсь сейчас сделать. Но у меня нет времени на сомнения, всякие фокусы и тем более — на ссоры. Вы должны будете пойти со мной до конца, независимо от того, когда он наступит, этот конец.
И я произнесла волшебные слова:
Раздвинь завесу сплетен, Узнай, кто, не краснея, врет, Да так, что черт не разберет, А кто наивно честен.
Я сделала резкое режущее движение волшебной рукой, и внезапно возникло ощущение, что кто-то настежь открыл широкое окно. Из этого окна ударил порыв ледяного ветра, и все собравшиеся вокруг меня воры разом отпрянули.
Перед их изумленными взорами раскинулась мертвая ледяная пустыня с нагромождениями скал. Снежными вихрями завыла метель. На границе черного скалистого берега и полярного моря, усеянного льдинами, высилась моя ледяная крепость — полусферический купол, сиявший такой белизной, что смотреть на него было совершенно невыносимо.
— Мой дом, — сказала я.
