Станислав Лем - Солярис. Эдем
– А все-таки… Это в некотором роде логичный путь развития. Какой-то очередной тиран, видимо, напал на мысль, что личная анонимность при существующей системе управления будет выгоднее. Общество, не имея возможности сконцентрировать сопротивление, направить враждебные чувства на конкретную особу, становится в какой-то мере морально разоруженным.
– Ах, ты это так понимаешь? Безличный тиран.
– Может, это ложная аналогия, но через некоторое время, когда теоретические основы этой их "прокрустики" сложились, кто-то из его наследников пошел еще дальше, ликвидировал - мнимо, конечно, - даже свое инкогнито, упразднил самого себя, саму систему правления. Конечно, исключительно в сфере понятий, слов, публичных высказываний…
– Но почему здесь нет никаких освободительных движений? Этого я не могу понять! Даже если они карают недовольных, заключая их в автономные изолированные группы, ведь при отсутствии какой бы то ни было стражи, надзора, внешнего насилия возможно индивидуальное бегство и даже организованное сопротивление.
– Чтобы могла возникнуть организация, должны существовать средства взаимопонимания. - Координатор высунул через лаз башенки глазок счетчика Гейгера, треск которого как будто понемногу утихал. - Заметь, что определенные явления у них, вообще говоря, не лишены названия или связей с другими, но и названия и связи, которые выдаются за истинные, - маски. Уродства, вызванные мутациями, называются эпидемией какой-то болезни. То же самое, очевидно, происходит и со всем остальным. Чтобы покорить мир, нужно его сначала назвать. Без знания, без оружия, без организации, отрезанные от других жителей планеты, немногое они могут сделать.
– Да, - сказал Инженер, - но эта сцена на кладбище, этот ров под городом, пожалуй, указывает на то, что порядок здесь все-таки не такой уж совершенный, как хотелось бы этому неизвестному властителю. А как наш двутел испугался стеклянистой стены, помнишь? Видно, не все идет здесь гладко.
Счетчик над их головами щелкал все ленивее. Обломки у стены, окружающей корабль, потемнели, только почва еще дымилась, и в столбе дрожащего воздуха странно покачивались звезды.
– Вот мы решили стартовать, - говорил Инженер, - а ведь мы могли бы лучше узнать их язык. Понять, как действует эта их проклятая власть, которая притворяется несуществующей. И… дать им оружие…
– Кому? Тем несчастным, похожим на нашего двутела? Ты дал бы ему в руки аннигилятор?
– Ну, для начала мы могли бы сами…
– Уничтожить эту власть, да? - спокойно подсказал Координатор. -Другими словами, освободить их силой.
– Если иного способа нет…
– Во-первых, это не люди. Ты не должен забывать, что в конце концов всегда разговариваешь с калькулятором и что двутела понимаешь постольку, поскольку понимает его сам калькулятор. Во-вторых, никто им того, что есть, не навязывал. По крайней мере, никто из космоса. Они сами…
– Рассуждая так, ты соглашаешься на все. На все! - крикнул Инженер.
– А как ты хочешь, чтобы я рассуждал? Разве население планеты - это ребенок, который зашел в тупик, откуда его можно вывести за ручку? Если бы это было так просто, Боже мой! Освобождение началось бы с того, что нам пришлось бы убивать, и чем яростнее была бы борьба, с тем меньшим разбором мы бы действовали, убивая в конце концов только для того, чтобы открыть себе путь для отступления или дорогу для контратаки, убивая всех, кто стоит перед Защитником, - ты-то хорошо знаешь, как это легко!
– Знаю, - буркнул Инженер. - Впрочем, - добавил он, - еще ничего не известно. Без сомнения, они наблюдают за нами, и эти окна, которые мы пооткрывали в их "непроницаемой" оболочке, наверняка им не понравятся. Думаю, что теперь мы можем ожидать очередной попытки.
– Да, это возможно, - согласился Координатор. - Я подумал даже, не выставить ли нам какие-нибудь посты. Электронные глаза и уши.
– Это потребовало бы массу времени и поглотило бы материалы, которых у нас не слишком много.
– И об этом я думал, потому и колеблюсь…
– Два рентгена в секунду. Уже можно посылать автоматы.
– Хорошо. Защитника на всякий случай лучше поднять наверх, в ракету.
После полудня небо затянулось тучами, и впервые с того момента, как люди попали на планету, пошел мелкий теплый дождь. Зеркальная стена потемнела, по ее выпуклостям с шумом сбегали маленькие ручейки. Автоматы работали неутомимо, песчаные струи, рвущиеся из пульсо-моторов, скрежетали и шипели на поверхности вырезанных плит, осколки стекла взлетали в воздух; дождь превращал песок в жидкую грязь. Черный втаскивал в ракету через грузовой люк контейнеры, наполненные радиоактивными обломками, другой автомат проверял счетчиком герметичность крышек. Потом обе машины волокли уже очищенные плиты на места, указанные Инженером, где в брызгающих фонтанах искр, выбрасываемых сварочными аппаратами, большие глыбы размягчались в пламени дуги, схватывались друг с другом и превращались в основание будущего помоста.
Вскоре выяснилось, что строительного материала не хватит. Под вечер Защитник снова выполз из ракеты и остановился напротив продырявленных стен. Зрелище было адским. Дождь все еще шел, он переходил в ливень. Неправильные квадратные солнца разрывали мрак ослепительным светом, гул ядерных взрывов смешивался с тупым шорохом пылающих глыб стекла; падая, они вспахивали почву, и тогда вверх рвались густые облака дыма и пара, лужи дождевой воды испарялись с пронзительным свистом, дождь вскипал в воздухе, не долетая до грунта, в высоте мириадами неподвижных радуг - розовых, зеленых, желтых -вспыхивали молнии. Угольно-черный в этом хаосе света Защитник отступал, медленно поворачивался на месте, поднимая тупое рыло, и снова громы и молнии сотрясали все вокруг.
– Это даже хорошо! - заорал Инженер в самое ухо Координатору. -Может, их отпугнет такая канонада и они оставят нас в покое! Понадобится еще минимум два дня.
Его залитое потом лицо - в башенке было жарко, как в печке, -казалось ртутной маской.
Когда они отправились отдыхать, автоматы снова вышли наверх и шумели до утра, таская за собой шланги песчаных насосов, грохоча плитами стекла. Около сварочных аппаратов дождь сверкал и искрился невыносимо яркой голубизной, грузовой люк глотал новые контейнеры с обломками, параболическая конструкция за кормой ракеты медленно росла, грузовой автомат и экскаватор работали под ее брюхом, ожесточенно вгрызаясь в склон холма.
Экипаж поднялся на рассвете. Часть стеклянного строительного материала была уже использована на крепление штольни.
– Это хорошая мысль, - сказал Координатор, когда все собрались в навигационной рубке у стола, заваленного рулонами чертежей. -Действительно, если бы мы начали убирать стойки, кровля могла бы внезапно завалиться под тяжестью ракеты, и она не только грохнулась бы, но еще и раздавила бы автоматы, а мы бы наверняка не смогли взлететь из этой ямы.
