Антон Орлов - Страна Изумрудного солнца
– Извините, я могу поговорить с Аделой?
Закатив глаза к потолку, Адела боком уселась на стул перед терминалом. Этот голос она никак не ожидала услышать!
– Пожалуйста, ответьте! Мне надо поговорить с Аделой.
– Дерьмо ты, Клод Хинби! Ну, откуда же ты взялся опять, зануда дерьмовый?
– Я здесь, в Линобе. – Он ответил вежливо и нерешительно (а чего еще ждать от Хинби?). – Мне надо с тобой встретиться, Адела.
– Куда ты пропал, когда тебя послали сделать работу?!
– Извини, я испугался… Ну, спрятался в горах, потом меня с аэрокара заметили и подобрали.
– Пальцем деланным дуракам всегда везет, – вздохнула Адела и добавила, подумав о себе: – В отличие от некоторых умных людей. Как ты меня нашел, чудо придурочное?
– У меня к тебе поручение. Мне сказал твой адрес и номер один человек, он подошел ко мне в кафе. Кажется, я когда-то давно видел его у тебя в гостях… Он сказал, что он знает, что я тебя знаю, и просил передать тебе одну вещь. Он сам не может, потому что за ним следят, и мне посоветовал замаскироваться получше. Я замаскировался.
Аделу всегда раздражала его манера говорить – утомительно-интеллигентная, с нервными запинками. Вдобавок сейчас он почему-то отвечал не сразу, а с паузами, словно до него медленно доходило. Или это связь плохая? Все равно виноват чертов Хинби.
– Какое поручение, какая вещь? Так бы тебя и убила!
– Маленькая черная штучка. Он сказал, это ключ.
– Что?!
– Он назвал это ключом. Сказал, это последний подарок от одного твоего знакомого, которого ты больше не увидишь.
– Клод, ты где? – почти задохнувшись от нахлынувшего ликования, вымолвила Адела.
– В аэрокаре над твоей виллой. У тебя двор закрыт сверху решеткой, я не могу сесть.
– Так ты не один?! – Ее охватил страх: вдруг пилот, который слышит разговор, сообщит в полицию.
– Один.
– Но ты же не умеешь управлять аэрокаром!
– Меня тут немного научили. Знаешь, у меня пока плохо получается… Дай мне скорее разрешение на посадку, или вдруг я проломлю тебе крышу!
– Сейчас я открою решетку, а ты садись осторожно, хорошо?
Адела бегом примчалась в обеденный зал, где изнывали от неопределенности Ян и Рубер.
– Мальчики, все! – Она шумно вздохнула. – Ключ сейчас будет, и мы улетим! Поняли?! Эта задница Гуннар все-таки подумал обо мне и перед заварушкой отправил мне ключик! Рубер, давай трезвей, отходи от кайфа и все такое, ты сейчас поведешь яхту!
Втроем, ошеломленные, они вывалились в коридор. Адела хихикнула:
– А этому зануде Хинби надо намять бока! Сделаете, а? Он заслуживает! Рубер, напинаешь ему, чтоб надолго запомнил? Господи, спасибо тебе за ключ…
– Намять бока можно, – сунув в рот новую пластинку наркожвачки, буркнул Рубер.
Пульт управления охранными системами находился в холле. В ясном голубом небе пусто, если не считать стаи белокрылых снав и одинокого аэрокара. Решетка, накрывающая двор виллы, с тихим скрежетом сдвинулась. Машина пошла вниз. Помня, что в пилотском кресле сидит Клод Хинби, рассеянный и плохо умеющий ладить с техникой, Адела опасалась, что он, чего доброго, врежется в соседнюю секцию решетки (Хинби не жалко, но ключ придется искать среди останков и обломков), однако пронесло. Машина приземлилась, дверца отъехала в сторону, Клод крикнул: «Привет, Адела!» – и с нетипичной для него ловкостью выпрыгнул из кабины.
Увидев его, Адела ухмыльнулась: ему велели замаскироваться, и он замаскировался. Да уж! Бесформенный мешковатый комбинезон, ботинки явно большего, чем требуется, размера, толстые кожаные перчатки и в довершение шлем с поляризованным щитком. Только по голосу и можно узнать Клода Хинби. Еще и парализатор держит: круче нас только яйца! Он быстро пересек двор, взбежал по ступенькам. Адела увидела свое гротескно вытянутое отражение в зеркальном щитке шлема и позади два отражения чуть поменьше – Рубер и Ян.
– Ну и где мой ключик, ты его в задницу еще не засунул? – спросила она нарочито капризным тоном, предвкушая, как ее мальчики отдубасят на прощанье этого вежливого зануду. – Хинби, ты… Ты чего?!
Тина и Клод сидели с чашечками капуччино в лоджии за крайним столиком. Еще пара столиков пустовала – остальные посетители кафе прятались в зале.
– Скоро улетаете, да? – Клод расстроенно улыбнулся, обозначилась морщинка в углу рта.
– Скоро. А ты обязательно снимешь себе девушку. Ты ведь работу уже нашел, и все остальное у тебя наладится.
Его взяли в архив Пиямарского университета – не без протекции нового главы правительства, которому Стив намекнул, что Клоду нужно помочь. Приступить к работе он должен был через неделю. Пока они вели прежнюю жизнь, и Тина впервые окунулась в университетскую среду, до сих пор ей незнакомую. Тем временем Стив помогал Валову с кем-то разбираться и улаживать какие-то дела, а Галактическая Ассамблея собиралась в ближайшее время отправить посольство на Лярн, о чем известила официальной депешей. Лиргисо у себя в тюрьме изучал валгрианское и галактическое право, готовясь к суду, ни с кем не хотел общаться и не покидал свой бокс – об этом сообщил комендант, с которым Тина два раза связывалась. Все это немного ее удивило (чтобы Лиргисо вел жизнь затворника и ни к кому не приставал с домогательствами!), но потом она решила, что катастрофический перелом судьбы сделал его более замкнутым.
– На Манокаре университеты другие? – грея пальцы о теплый пластик чашки, спросил Клод.
– Не знаю. Они там тоже есть – это все, что я могу сказать. Они не для девушек.
– Скучно там, наверное.
– Не то слово. У меня до сих пор вызывает оторопь все, что похоже на Манокар. Это отрицание свободы, отрицание многообразия и многовариантности, отрицание права на выбор…
– Тина, с тобой все в порядке? – Голос Стива возник внезапно, без предварительного вызова, и она умолкла на полуслове.
– Да. Что-то случилось?
– Где ты находишься? – Редко бывало, чтобы он говорил так встревоженно.
– В Пиямаре, в кафе, – кивнув Клоду, который удивленно вскинул голову, отозвалась Тина.
– Дай радиус.
– Здесь народ…
– Это не важно.
Она встала, отступила от столика:
– Полтора метра.
Стив появился рядом. Он был в одном из своих комбинезонов с многочисленными карманами, в которых можно спрятать все, что угодно, от компьютерного кристалла до бластера. Его серые, с рыжеватыми пятнами на радужке глаза смотрели хмуро и цепко, словно он искал врага. Но вокруг было спокойно: почти пустая лоджия, маленький зал кафе за дымчатой прозрачной стеной, запорошенная снегом наклонная улица с серо-синими домами, за которыми виднелся стеклянный купол, десяток машин в пасмурном небе.
