Николай Романецкий - Сумасшедший в горах
— Да, вы неплохо вооружены, — сказал я. — И технически, и… Только вряд ли это вам поможет. Служба Безопасности наверняка уже блокировала весь этот район. Со мной вы справились. Посмотрим, как вы справитесь со всей Службой Безопасности.
Я блефовал. А что еще оставалось делать?! По крайней мере, можно было посмотреть, как он на это отреагирует.
Он встал и прошелся по каминной, словно хотел заглянуть в углы и убедиться, что нас никто не подслушивает.
— Служба Безопасности не сможет нам помешать, — сказал он, мягко улыбаясь. Он был уверен в себе на все сто. — Кстати, я только что убедился, что вы всего-навсего ходячий микрофон и вряд ли во что-либо посвящены.
Я удивленно уставился на него.
— Если бы вы знали о микропередатчике, вы бы в сложившейся ситуации не пошли осматривать свои рубашки, — пояснил он. — Кстати, вам не кажется, что после конца операции вас бы просто ликвидировали?
Я пожал плечами. Мне не казалось. Теперь я в этом был абсолютно уверен. Ай да Клаппер!
Наверное, вид у меня был довольно жалкий, потому что Маккин достал из бара бутылку коньяка и плеснул немного в стакан.
— Выпейте, Джерри, это вас взбодрит. Не бойтесь! У меня нет намерения отравить вас.
Я послушно проглотил коньяк. Маккин подождал, пока я вновь приду в себя.
— Так вы согласны со мной, что вас ликвидируют после окончания операции? — снова спросил он.
— Может быть вы и правы… — сказал я. Я лихорадочно соображал, пытаясь отыскать хоть какой-нибудь выход из сложившегося положения, но тщетно: это был тупик, выхода из которого, похоже, просто не было.
— Значит, вы все-таки пытаетесь меня завербовать? — помолчав, спросил я.
— Нет, — сказал Маккин. — Нам вы не нужны. Вы нужны себе.
— Кому это вам?.. Послушайте, Джон, вы сами начали эту игру… Давайте начистоту. Кому — вам? На чью разведку, извините за любопытство, вы работаете?
— Мы не работаем на разведку. — Он посмотрел на меня, как на маленького ребенка, потерявшего в толпе маму, которого надо отвести домой, да и еще и утешать по дороге, чтобы не расплакался. — Мы работаем на свою страну, — коротко сказал он.
— На какую это страну?
— На ту же самую, что и вы… Я — ваш соотечественник.
Он вдруг замолчал. В нем явно происходила какая-то борьба, и он не мог, а может быть, и не пытался скрыть это. Кажется, он не знал, что ему делать с ребенком дальше, потому что маму найти, увы, не удалось.
Я молча ждал. Наконец, он, видимо, принял какое-то решение.
— Видите ли, Джерри, — сказал он. — Я действительно ваш соотечественник, только я… — он помедлил — …из будущего. Из двадцать четвертого века.
Я ждал чего угодно, только не подобных выкрутасов.
— Не лгите, Джон, — сказал я. — Зачем сюда притягивать за уши фантастику? Гипнотизеры есть и в наше время.
Он сел в кресло и внимательно посмотрел мне в глаза, словно хотел там что-то разглядеть.
— Вам нужны доказательства, — сказал он. — Ну что же, сейчас вы их получите.
Он вышел к себе в комнату, а я остался сидеть в кресле, тупо глядя прямо перед собой и совершенно ни о чем не думая. Только вертелся в голове, как заезженная пластинка, кусочек пошлой песенки, услышанной когда-то в матросском кабаке: Один старый шкипер утопил свой клипер… Один старый шкипер утопил свой клипер… Я даже головой затряс от обиды.
В каминную вернулся Маккин. В руках у него была обычная видеокассета. Он вставил ее в магнитофон, и в стереораме появилось изображение. Это был вид какого-то города, снятого с высоты птичьего полета. Город выглядел вполне обычно, но когда я присмотрелся, картина сразу потеряла всю свою убедительность: разноцветные коробки, возвышающиеся среди моря зелени, совершенно не имели окон. Все это весьма смахивало на кадры из какого-нибудь фантастического фильма.
— Ну что ж, макеты вроде бы сделаны… — начал я и тут же прикусил язык: из-за одной из этих коробок вдруг выплыла серая глыба Университета.
Аппарат, с которого велась съемка, летел все дальше и дальше, и я узнавал среди густой зелени и между разбросанными тут и там разноцветными коробками знакомые мне здания. Вот аляповатая образина Королевского дворца, за ним изящные коричневые башни Национального музея, излучина Реки с ажурной конструкцией моста Независимости. Да, это была Столица, страшно, невообразимо изменившаяся, но Столица.
Аппарат снизился над одной из улиц, и стали видны люди. Они были странно и вычурно одеты, но это были обычные земные люди. На улице совершенно отсутствовал транспорт, и у нее был какой-то странно-праздничный вид, словно из незнакомой сказки.
Я, конечно, не эксперт, но макетами или комбинированием тут и не пахло. Все это были съемки с натуры, и мне ничего не оставалось, как поверить. И я поверил…
А на экране все тянулись и тянулись виды этого неизвестного, но временами такого знакомого города. Чуть в стороне проплыл памятник какому-то деятелю. Камера сняла его сзади, но фигура, стоящая на постаменте, показалась мне знакомой, хотя я никак не мог вспомнить, на какой из улиц Столицы находится этот памятник.
— Что это за памятник? — спросил я метеоролога.
— Это Жан-Пьер Ларуш, — ответил он. — Первый народный президент нашей республики.
— Так его еще нет?! — вырвалось у меня.
Это ж надо так поверить! Даже несуществующий памятник умудрился узнать!
— Он жил в вашем веке, — сказал Маккин. — Выдающаяся личность. Кстати, мой предок… Теперь вы мне верите?
— Да, — прошептал я, облизывая губы.
Он плеснул мне еще коньяка. Я машинально проглотил коричневую жидкость, не почувствовав вкуса и запаха, как воду.
— Очень хорошо! — сказал он. — А теперь давайте так: вы будете задавать вопросы, а я буду на них стараться отвечать. Вроде как на допросе… — усмехнулся он.
Я чуть было не ляпнул: Так что же вы все-таки от меня хотите?
А что еще спрашивать в такой ситуации? В фантастических романах, которые мне приходилось читать, разговоры подобного рода велись обычно с помощью лайтингов, атомных гранат и фраз типа: Чтоб тебя…! И все же я нашел, чем его прижать. Видимо, бой придется принимать в области хитрых вопросов и умных ответов. За неимением вторых придется нажать на первые.
— Каковы же моральные законы в вашем таком прекрасном будущем, — спросил я, — если они позволяют вам вмешиваться в наши дела?
— Моральные законы?.. — Маккин крякнул то ли от досады, то ли от удовольствия. — Ну что ж, затронем и моральный аспект… Знаете что?.. Пожалуй, я просто по порядку расскажу вам, почему и зачем я здесь нахожусь. Не возражаете?
Я пожал плечами. Мне ли возражать?
