Джек Вэнс - Плавучие театры Большой Планеты
На палубе, противоположной набережной, послышались глухой стук, несколько хриплых возгласов, громкий всплеск. Замп направился туда, чтобы выяснить, в чем дело. Боцман Бонко объяснил, чем было вызвано новое беспокойство: «Три человека в весельной лодке пытались закрепить взрывчатку на уровне ватерлинии. Я сбросил в их лодку тяжелый камень, и их отнесло течением».
«Пеплошторм не знает покоя, — сказал Замп. — Тщетные потуги! Наше представление подходит к концу. Но не расслабляйтесь — он обязательно устроит еще какой-нибудь подвох».
Замп занял позицию, с которой он мог хорошо рассмотреть зрителей. Среди них был посланник из Морнуна. Кто он? Невозможно было различить какие-либо необычные признаки. Арбитр умел сохранять инкогнито.
Занавес распахнулся в последний раз, чтобы освободить место для традиционного энергичного и воодушевляющего финала Аполлона Зампа. Оркестр играл бодрый полонез, все громче и в нарастающем темпе; актеры маршировали, акробаты ходили по сцене колесом и делали сальто-мортале, жонглеры перебрасывались огненными обручами, фокусники выпускали из рукавов шутихи.
Замп вышел на сцену и скромно поклонился на фоне падающего занавеса: «Мы надеемся, что наше представление доставило вам удовольствие. Наше знакомство, несомненно, возобновится, когда мы посетим Лантин в следующий раз. Команда и труппа „Очарования Миральдры“ желает вам всего наилучшего и спокойной ночи!»
Глава 4
Всю ночь Зампу не давали спать шум помп и проклятия, доносившиеся с кормы «Золотого фантазма». Утром судно Пеплошторма все еще оседало на корму.
Замп позавтракал пораньше и поплотнее у себя в каюте, после чего надел, с привычным вниманием к деталям, темно-серые бриджи, зеленую куртку, украшенную перекрестными петлями алых шнуров, и зеленую кепку с красным околышем — и устроился ждать посыльного с извещением королевского арбитра.
Прошло полчаса. Замп прогулялся на носовую палубу, чтобы полюбоваться на то, как поднимали полузатонувший «Золотой фантазм». Воду откачивали через шланги, продетые через открытые бортовые иллюминаторы.
Когда Замп возвращался, ему встретился на палубе только что поднявшийся по трапу молодой человек в обычном наряде лантинского стеклодува. Замп остановился, и юноша подошел к нему: «Вы — Аполлон Замп, владелец плавучего театра?»
«Я претендую на такое звание».
«В таком случае я обязан передать вам, лично в руки, важное сообщение», — молодой человек протянул Зампу небольшой ларец, обтянутый черным плюшем, и тут же спустился на набережную.
Замп задумчиво поджал губы. Положив черный ларец на скамью, он стал рассматривать его с безопасного расстояния.
Бонко, проходивший мимо, с удивлением взглянул на капитана: «Что вас беспокоит?»
«Этот ларчик. В нем может быть что угодно».
Боцман сходил в кладовую и вернулся со струбцинами и мотком крепкой веревки. Закрепив нижнюю часть ларца струбциной на скамье, он зажал крышку ларца второй струбциной и привязал к ней конец веревки. Другой конец веревки он взял с собой и взобрался по вантам в «воронье гнездо».
Замп отошел в сторону и спрятался за углом палубной надстройки.
«Готов?» — позвал с мачты боцман.
«Готов!» — отозвался Замп.
Бонко потянул за веревку, но струбцина соскочила с крышки ларца — замысел не удался.
За спиной Зампа выросла фигура Гарта Пеплошторма; он незаметно поднялся на борт «Миральдры» и теперь наблюдал за происходящим, удивленно поднимая брови: «Никак не пойму — чем вы занимаетесь?»
Замп прокашлялся и слегка надвинул на лоб козырек кепки: «Мы пытаемся открыть черный ларец — вот он, на скамье».
Гарт Пеплошторм недоуменно нахмурился: «Так что же вам мешает это сделать?» Пеплошторм подошел к ларцу и открыл его: «Боюсь, вы преувеличивали сложность своей задачи».
Замп ничего не ответил. Нагнувшись над открытым ларцом, он вынул из него тонкую прямоугольную табличку из блестящего металла; четкими черными буквами на ней было вытравлено следующее сообщение:
Да будет известно всем заинтересованным сторонам, что маэстро Аполлон Замп, вкупе с его плавучим театром «Очарование Миральдры» и персоналом, составляющим его судовую команду, оркестр и исполнительскую труппу, приглашен участвовать в Большом Фестивале, каковой состоится в Морнуне в этом году, начиная с тринадцатого дня после летнего солнцестояния. В связи с получением сего приглашения Аполлону Зампу, его судну и всем вышеупомянутым лицам гарантируется безопасное плавание через Мандаманские Ворота и по Бездонному озеру, безопасное пребывание в городе Морнуне на всем протяжении фестиваля, а также дальнейшее безопасное плавание на обратном пути.
Таков указ Вольдемара, короля Сойванесса, исполнение коего надлежит обеспечивать всеми средствами, находящимися в распоряжении его королевского величества.
«Ах да! — сказал Замп. — Я ожидал чего-то в этом роде». Он передал табличку Пеплошторму; тот безмятежно прочитал извещение.
«Примите мои поздравления!» — Пеплошторм взвесил табличку на ладони и бросил рассеянный взгляд на реку. Замп поспешно забрал серебряный прямоугольник. Глубоко вздохнув, владелец «Миральдры» ворчливо произнес: «Сегодня утром прекрасная погода. Не желаете ли выпить чашку чая?»
«С удовольствием!» — отозвался Пеплошторм. Два судовладельца прошли на корму и поднялись на квартердек. Замп пододвинул пару плетеных кресел к массивному прокладочному столу. Антрепренеры уселись и с удовольствием вытянули усталые ноги; Чонт принес им чай и печенье.
«Вчера вечером мне не удалось полюбоваться на ваше представление, — сказал Пеплошторм. У нас случилась авария, причинившая существенные неудобства. Насколько мне известно, ваше попурри вполне отвечало общепринятым стандартам: искусное сочетание пустой болтовни, наготы и вздора. В один прекрасный день, когда настойчивая стимуляция моего интеллекта истощится и настанет пора отдохнуть, я посвящу сезон-другой фарсам и фантасмагориям, хотя бы для разнообразия».
«Замечательно! — заявил Замп. — Постановка фантасмагорий и фарсов — нелегкое дело, так как оно требует особой яркости и тонкости воображения, которым невозможно научиться; такие способности могут быть только врожденными. Естественно, я помогу вам в той мере, в какой это в моих силах, но позвольте вас предупредить: я придирчив и настаиваю на строгой дисциплине».
«Посмотрим, посмотрим… — небрежно обронил Пеплошторм. — У меня будет время на составление планов, так как я намерен вернуться в Кобль и заняться капитальным ремонтом». Гарт Пеплошторм попробовал чай: «А у вас какие планы? До фестиваля в Морнуне осталось еще два месяца».
