Сергей Палий - Финальная загадка
– Откуда ты… – Я запнулся. Она всё знает! Но… тогда она может всё объяснить! Я быстро спросил: – Что у меня в голове?
– Чертежи гравитационного оружия.
– Что? Какого ещё оружия?
– Гравитационного. Массового поражения.
Какое-то время я молчал, чувствуя, как схожу с ума. Наконец выдавил:
– Это чушь.
– Это не чушь, Миша.
– Чушь, – настырно повторил я. Крепче взялся за борт, чтобы не потерять равновесие. – Я ничего не знаю ни о каком оружии! И никогда не знал! Понимаешь?! Никогда!
– Ты должен был встретить в Америке их агента. – Лариса продолжала говорить спокойно и холодно, игнорируя мои доводы. И от этого становилось ещё страшней. – Он должен был доставить тебя в лабораторию. Из твоей памяти извлекли бы всё, все данные. Они бы создали гравитационную установку…
– Кто «они»?
– Какая разница? Пусть будут террористы.
– Пусть будут… Но при чём здесь я?
– Ты посыльный. С одного континента на другой нужно было доставить информацию. Защищённых каналов сейчас почти не осталось, вот и… – Лариса помолчала. Потом закончила: – Тебе просто не повезло. Мне правда жаль, что ты сделал своё маленькое открытие в такой неподходящий момент.
Маленькое открытие? Офонареть…
Формулы вновь посыпались, тошнотворно замелькали перед глазами. Символы, схемы, графики. Чужой шифр, в котором я совершенно ничего не понимал. Жертва обстоятельств, попавшая в молотилку заговора, о котором не мог и подозревать. Кто-то влез в мою голову и зашил там смертельную информацию, а я даже не помню об этом…
Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт! Вот уж и впрямь не повезло!
– А ты… – Ветер снова усилился, и мне пришлось повысить голос: – Кто ты такая?
– Мы называем себя сомати, – сказала Лариса.
Если бы в этот момент она улыбнулась, я бы рассмеялся. Принял бы всё за масштабный розыгрыш. Поверил бы, что меня на скрытую камеру какую-нибудь снимают, что всё это часть лайв-шоу или ещё чего-нибудь дурацкого в этом роде.
Но она не рассмеялась. Она говорила правду.
– Мы – резерв, – продолжила Лариса. – Страховка от несчастного случая.
– Страховка чего?
– Скорее – кого. Человечества. Мы узнали о планах доставки информации, а потом я вышла на тебя. Всё просто.
– Да уж, проще некуда. Но при чём здесь моё открытие? Ты ведь знаешь, что это там, внизу?
Лариса ответила не сразу. Словно раздумывала, стоит ли вообще объяснять. Но потом всё же сказала:
– Это проявление. Мы слишком поздно узнали об их планах. Угроза стала явной. Проявилась. Вероятность удачной доставки информации, сборки и активации оружия превысила восемьдесят процентов. В таких случаях возникает проявление.
– Случаях? – Я поморгал. Мысли никак не желали течь привычным порядком, разлетались, как листья на ветру. – Эта штука… она не в первый раз появилась?
– Из тех, что мы знаем – это третье, – сказала Лариса. – Два предыдущих были в шестом и четырнадцатом веках.
– Пандемии чумы, – догадался я.
– Да, – кивнула она. – Тогда проявления почти никто не заметил.
– И что же это такое?
– Ты не знаком с теорией резервного генофонда человечества, долго объяснять. Если вкратце – сама планета страхует людей от гибели, чтобы потом не повторялась долгая эволюционная цепочка. Тут многое намешано, и антропогенный фактор, и…
Она ещё что-то говорила, но то ли ветер опять стал уносить слова, то ли я просто перестал слушать…
Понимание приходило медленно, пробивалось сквозь рой незнакомых символов.
– Неужели нельзя было найти иной способ? – спросил я. – Зашить такой объем информации в… Это же сложно. И почему я?
– Не сложнее, чем запрограммировать микроволновку включиться в определённое время и приготовить омлет, – улыбнулась Лариса. Далёкой, чужой улыбкой. – Тебе действительно не повезло.
– Ну да, учёный так удачно собрался в Штаты, – продолжил я, – ясно. Лаборатория где-то рядом?
– Километров пятьдесят отсюда, – кивнула Лариса. – Проявление всегда возникает неподалёку от очага угрозы.
– Где они? – спросил я. – Ну… те, кто всё это задумал.
– Уничтожены.
Ветер рвал стропы, хлопал тканью шара, свистел в ушах.
– Значит… теперь всё в порядке? – запнувшись, спросил я.
Ветер сорвал мои слова в пропасть. Но Лариса прочла по губам.
Она покачала головой. Я почувствовал, как немеют руки. И почему-то закололо скулы. Хотелось что-то сделать, бежать, орать Бобу, чтоб тянул вниз, но мышцы стали ватными, а взгляд прилип к губам Ларисы. Таким далёким. Чужим.
– Осталась одна копия, – прошептали губы.
Боб, сукин ты сын, почему же не тянешь канат?
Формулы и схемы снова замелькали перед глазами.
Скулы кололо всё сильнее, онемение подбиралось к шее…
– Жаль, что мне не удалось выйти на тебя пораньше, – донёсся сквозь шум ветра голос. Лариса кричала, чтобы я мог её слышать. – Мы бы сумели снять психокод. И жаль, что ты сам не смог расшифровать знаки. Проявление всегда предупреждает.
– Но ты ведь могла… – Я осёкся. В висках стучало. Язык едва ворочался от навалившегося страха, но я всё же нашёл в себе силы закончить: – Ты ведь могла давно убить меня.
Лариса прикрыла глаза на несколько секунд. А когда вновь открыла, ветер выбил из них искры. Едва заметные, призрачные, лишь на короткое мгновение блеснувшие в сумрачном воздухе.
– Не могла.
Я набрал в грудь воздух, чтобы ответить, но короткий, сильный толчок выбил его обратно.
Мир опрокинулся. Я увидел дно нашей пассажирской корзины и даже успел разглядеть трещинки в досках, из которых оно было сбито. Словно фото на память.
А затем дно стало быстро удаляться. Порыв ветра закрутил меня, отправляя в пропасть…
Мельтешение символов в голове прекратилось. Осталось лишь размеренное постукивание в районе солнечного сплетения.
Человек ведь не должен ощущать биения собственного сердца? Или должен?
Спички, киноварь… Что там было дальше? Жидкий азот, скальпель… закон всемирного тяготения. Что ж, логично и просто. Теперь всё встало на свои места, и пугающая мозаика сложилась.
Я знал ответ.
Я разгадал финальную загадку.
Небо стремительно вращалось. Казалось, что оно отодвигается всё дальше и дальше, но это, конечно же, была иллюзия. Небо и так слишком далеко.
Снизу – это лишь серая муть…
Закрыть глаза. Вспомнить.
Облака прекрасны, если смотришь на них сверху… это так просто. Надо только вспомнить…
Всего лишь.
* * *Диктор забубнил: «В окрестностях Атланты случилось сильное землетрясение, разрушившее научный лагерь, в котором проводили исследования научные работники из двадцати четырех стран. Погибли тридцать пять человек, в том числе двое граждан России. Сотрудник НИИ геологии и геофизики Михаил Зауров и корреспондентка одного из столичных СМИ, личность которой устанавливается…»
