Джон Шерри - Фосфор
Толпа встретила его слова одобрительными криками.
Белая женщина стояла неподвижно. Когда шум стих, она ответила:
- Наказание для одного из нас - смерть, но он не из наших. И потому я говорю, что он должен жить.
Ужасные существа молчали; она продолжала:
- Я ваша царица. Вы сами избрали меня, ведь я более других напоминаю нашу мать. Но он еще больше похож на нее. И все же вы намерены убить его? Не бывать этому; пришелец станет моим, и наши дети будут править вами, и каждое новое поколение будет прекрасней прежнего.
Такую речь, насколько мне помнится, произнесло это удивительное создание.
Она замолчала. Мгновение тишины - и существа разразились аплодисментами.
Она повела меня за руку сквозь толпу, которая освободила нам дорогу, позволив вернуться в большую пещеру и оттуда в меньшую.
Здесь она отпустила мою руку, бросилась на волосяную постель и горько зарыдала.
Когда ее всхлипывания утихли, я поблагодарил ее за спасение моей жизни.
Она вперила в меня взгляд глубоко посаженных печальных глаз и спросила:
- Откуда ты пришел?
- С той стороны земли, - ответил я.
- Где это? - спросила она.
- Там, вовне, - объяснил я.
Она не поняла, что означает «вовне», однако указала на вырезанную на стене фигуру и сказала:
- Она пришла оттуда.
Я спросил:
- Когда?
- Не знаю, - ответила она.
- Тебе о ней что-нибудь известно? - спросил я.
- Мать рассказала мне о ней перед смертью, - отвечала она.
Я присел на груду волос и попросил ее рассказать все, что она знает. Привожу этот рассказ; я перевел ее слова, как мог, с вульгарной латыни.
Глава IX
Эту легенду поведала мне мать.
Она слышала ее от своей матери. Той рассказала ее моя прабабушка; история дошла до наших дней с давних времен, когда все это случилось. Когда именно это было, я не могу сказать, но, думаю, много лет назад. Раньше мы были еще уродливей, чем теперь. Ноги у нас были другие, мы не могли стоять выпрямившись, у нас росли хвосты, руки были гораздо длиннее и заканчивались пальцами почти одинаковой длины. Мы были гораздо меньше ростом и полностью покрыты длинной шерстью.
Жили мы не здесь, а в месте, которое становилось то светлым, то темным. Было нас много тысяч. Потом пришли ужасные времена.
Земля начала сотрясаться.
Горячее вещество, подобное тому, что наполняет дыру, куда тебя хотели бросить, вытекло из склона горы. Оно заполнило множество маленьких пещер и убило тех, кто там прятался.
Некоторые бежали сюда и спаслись.
Земля сотрясалась еще какое-то время.
Внезапно свод пещеры, где они находились, треснул и в пещеру упало создание, похожее на тебя, только с длинными волосами.
На нем были вещи, которые можно отбрасывать и снова набрасывать на себя. Создание не пострадало, так как упало в воду. После его появления земля успокоилась.
И когда все закончилось, спасшихся оставалось совсем мало: помимо тех, кого убило горячее вещество, были и другие, задавленные упавшими камнями.
Они пытались выбраться на свет, но не смогли это сделать; земля завалила место, где они вошли.
У них не было еды и некоторое время они скитались в темноте.
Но наконец они нашли вещи, что дают свет. Они питались ими и более ничем. Женщина (они узнали, что она была женщиной) долго плакала. После и она стала есть эти вещи.
Один из моих предков, потерявший подругу во время сотрясения земли, взял ее.
У нее родились маленькие.
Первый был белым, за исключением головы - напоминавшей голову отца - но не мог ходить выпрямившись, подобно ей.
Следующий был больше похож на нее. Он был способен стоять прямо, и у него не было хвоста.
Она научила их издавать звуки, которые понимала.
Родив четырех детей, она умерла, а они смешались между собой, и от их маленьких также произошли белые создания с хвостами, покрытые волосами.
Все они подчинялись той или тому, кто больше других походил на белую женщину.
Они понимали друг друга, как и мы сейчас.
Они долго пробыли в пещере, питаясь вещами, что дают свет, и сами стали освещать вещи вокруг, сперва очень немного, но после свет стал сильнее.
Прошло много времени и земля снова задрожала.
Все первые существа были мертвы. Оставались только те, что родились после появления белой женщины. Они были самого разного вида.
Одни напоминали меня; у других были хвосты, короткие или длинные; некоторые могли ходить выпрямившись, другие передвигались на руках и ногах.
Одни были целиком покрыты волосами, другие лишь наполовину.
Шло время, они начали вырождаться и стали более волосатыми. Но все теперь могли ходить, не опираясь на руки.
Отныне уже редко рождались такие, как я, и когда это происходило, остальные всегда им подчинялись.
Сейчас больше нет таких, как я. Волосы у всех темные, и я боюсь, что белых среди них теперь не появится. Со временем дети их детей станут все больше походить на тех, какими мы были до прихода белой женщины.
Даже сейчас некоторые из нас не могут говорить, хотя понимают слова.
К своему горю, недавно я увидела маленького с длинным хвостом, который передвигался, помогая себе руками.
Я велела его убить, потому что не хотела, чтобы он размножался; но это не поможет, конечно, и наверняка будут другие, похожие на него.
Но теперь я счастлива. Я убеждена, что ты был послан сюда мне в помощь.
Поэтому я спасла тебе жизнь и хочу, чтобы ты жил со мной. Наши маленькие снова будут белыми. Ты будешь нашим вождем - и не позволишь нам вновь стать такими, какими были мы давным-давно.
Завершив свой рассказ, она приблизилась и села рядом со мной. Как ужасно, подумал я, быть принужденным жить с таким чудовищем.
Лучше смерть.
Однако, раздумывал я далее, я ведь не хочу погибнуть. Покамест я буду отклонять ее ухаживания, а тем временем постараюсь найти какой-то способ избежать этой жуткой судьбы.
Я повернулся к ней и сказал:
- То, что ты поведала, чудесно. Но неужели после того, как явилась белая женщина, свод пещеры никогда не раскрывался? Разве не открывался он во время последнего сотрясения?
- Да, - ответила она. - В тот раз некоторые из нас видели сильный свет, который сиял сквозь отверстие в своде, но вскоре оно закрылось и стало темно, как прежде.
- И из пещеры этой нельзя выбраться? - спросил я.
- Нет, - ответила она.
Последняя надежда угасла. Мне придется провести остаток своих дней в роли мужа этого уродливого создания.
Я вспомнил об утраченной жене и задрожал при мысли, что мне предстоит отдаться любовным объятиям чудовища.
