Нагару Танигава - Негодование Харухи Судзумии
Меня бесполезно спрашивать. Однако, сказка, тайна — и мой «романтический рассказ»… Ещё неясно, что хуже.
Я посмотрел на Нагато. Бесшумно развернувшая свой листок Нагато, заметив мой взгляд, слегка повернула запястье и показала мне пляшущие буквы Харухи. У неё были «мистические ужасы».
Плохо представляю, чем «детективная мистерия» отличаются от «мистических ужасов»…
— По крайней мере, слава богу, что мне не выпал «романтический рассказ». Его бы мне в жизни не написать, — сыпал соль на рану Коидзуми с явным облегчением, — А так тема несложная. Я просто опишу художественно все, что действительно происходило на детективных играх прошлым летом или этой зимой. Я ведь, вообще-то, и сценарий для них сочинял.
С бодрым видом Коидзуми повернулся к столу и хладнокровно взялся за ноутбук. Нагато не отрывала глаз от LCD-монитора и не шевелилась. Видимо, обдумывала что-то на тему «мистических ужасов», а может, вспоминала Кимидори-сан.
Объяснений, похоже, не предлагалось. Асахина-сан дрожала от беспокойства, в глазах её стаями кружили знаки вопросов, как и у меня. Но минуточку. Лотов было четыре, а в «Бригаде SOS» человек — пять.
— Харухи, — позвал я бригадиршу, застывшую, словно истукан Нио, вдохнувший веселящего газу[10], — А ты что будешь писать?
— Чего-нибудь буду, — сев за командирский стол, Харухи взяла лежавшую там повязку, — Но вообще-то, у меня есть более важное дело. Чтобы напечатать книгу, нужно кучу всего устроить. И кто-то должен за всем присматривать! Этим-то я и займусь.
Ловко надев повязку, Харухи гордо выпятила грудь и объявила:
— С настоящего момента на неделю я временно снимаю с себя обязанности бригадирши. У нас тут литературный кружок, так что мне полагается другая должность!
Сверкающая и сияющая новая повязка говорила сама за себя.
Так Харухи самовольно избрала себя в главные редакторы, и не обращая внимания на наше с Асахиной-сан замешательство, поддавала жару:
— Ну же, ребята! Работаем проворней! Нечего рассусоливать, сочиняем, сочиняем! И поинтересней пишем!..
Закинув ноги на командирский стол, Харухи взирала на несчастных членов бригады покровительным взором:
— Разумеется, рассказы должны непременно понравиться мне.
Таким образом…
В течении недели с этого дня нам, обитателям комнаты литературного кружка, совершенно неожиданно для себя пришлось заниматься нормальным для него трудом.
Героические усилия прилагала Асахина-сан. Конечно, сказочная тематика была вполне в её духе, но если б всякий мог начать писать сказки, как только ему сказали «пиши», то у нас в два счёта все бы стали детскими писателями.
И тем не менее, Асахина-сан не отступалась. Она завалила стол взятыми из библиотечной комнаты книгами, и читала их с сосредоточенным видом, время от времени наклеивая стикеры и усердно вазюкая карандашом.
С другой стороны, Харухи тоже приступила к своей основной работе, притащив из кружка исследования манги образцы додзинси, и с ухмылкой разглядывая их, а также сёрфя интернет на стационарном компьютере за бригадирским столом.
Асахина-сан один за другим подавала черновики, а Харухи один за другим их отвергала.
— Хм-м, — глубокомысленно промычала Харухи, дочитав бог знает какой по счёту поданный измученной Асахиной-сан черновик, — Вроде неплохо стало получаться, но всё-таки впечатления нисколечко не производит. О, точно, Микуру-тян, попробуй делать иллюстрации. Сделаем в духе книжки с картинками. Разом и симпатичней станет, и появится пикантность, которую текстом не передать.
— Картинки?..
Ещё более непомерная просьба практически вогнала Асахину-сан в слёзы. Но взять назад однажды сказанное — для редактора Харухи дело неслыханное, так что на этот раз Асахине-сан оставалось только сдаться и скрипеть карандашом, рисуя картинки.
И снова прилежная Асахина-сан помчалась в кружок рисования выслушивать лекцию о набросках и зарисовках, и заскочила даже в кружок манги, изучить технику составления ёнком — проявляя такое упорство, что впору было сказать «ну уж до такой-то степени стараться ни к чему!» Естественно, что времени готовить чай у неё не оставалось, и я пока проводил время впустую, молча глотая либо свой, либо лишённый вкуса и аромата зелёный чай Коидзуми.
Ладно что-нибудь другое, но как я должен писать романтический рассказ?! Нет бы, например, дневник наблюдений за кошкой — тут у меня материалов сколько угодно.
Охотно брался за перо один Коидзуми, и даже Нагато только время от времени касалась клавиш. На игровом турнире она печатала с фантастической скоростью, но похоже, переводить информацию из мыслей в слова — не её конёк. Мне подумалось, что одна из причин этому была в её молчаливости, однако «мистические ужасы» авторства Нагато всё-таки притягивали интерес, и я украдкой взглянул на дисплей.
— ………
Нагато тут же повернула ноутбук в сторону, спрятав дисплей от моего взора, и бесстрастно подняла на меня лицо.
Да ладно тебе, дай посмотреть немножко.
— Нельзя, — коротко сказала Нагато, и всякий раз, как я пытался посмотреть на экран, с безупречной синхронностью ловко меняла угол поворота ноутбука. Сколько я не пробовал — всё бестолку. Не в силах совладать с любопытством, я несколько раз прыгал то влево, то вправо у Нагато за спиной, но превзойти Нагато в скорости реакции не смог, и вскоре:
— ………
Попавшись прямо под безмолвный взгляд Нагато, был ею немедленно отогнан прочь. Возвратившись на своё место, я вновь занялся изучением белого окна текстового редактора, в котором ещё не было напечатано ни одной буквы…
В таком примерно духе в клубной комнате прошли ещё несколько дней.
Поскольку повествование зашло в некоторый тупик, даже рискуя показаться поспешными, представим здесь заранее, сменив заодно и темп изложения, иллюстрированную сказку Асахины-сан.
Творение получавшей от редактора-Харухи отказ за отказом, отряженной добавлять картинки, тонущей в проблемах Асахины-сан, с учётом советов, которые, не в силах оставить без внимания такие страдания над выбором слов, дал я, и после правок, сделанных рукой самой редакторши, было, наконец, закончено.
Выслушаем же сначала саму эту историю.
①
Во времена не очень стародавние, но всё-таки уже довольно давно…
В одном небольшом государстве, глубоко в тёмном лесу, стояла хижина.
Там жила Белоснежка с семью гномами.
Из замка Белоснежку никто не выгонял, она сама сбежала и поселилась здесь. Жизнь в замке, видимо, была ей не по душе. Хоть государство и невелико, но она принцесса, и каждый божий день её пытались выдать замуж ради политической выгоды. Ну как так можно! Вот и Белоснежка была против.
