Павел Парфин - Сувенир для бога
Приземляясь на сильные лапы, демоны лихо стучали по пристани, словно палачи хлыстом, тяжелыми хвостами. Несколько отроков, взвыв, мигом отпрянули - бедолаги угодили случайно под слепую раздачу. Хлопы, видя, как корчатся от боли оленеголовые, прыснули со смеху, вереща противными писклявыми голосами. Ну вылитые крысы!
Тут же из рядов отроков выступило с полсотни хорошо вооруженных воинов, выставив перед собой лес копий и длинных и относительно широких, диаметром с руку, трубок. Дружиной оленеголовых бойцов командовал Братислав.
Хлопы, встретив первое сопротивление, недовольно загудели, ощетинились частоколом мечей и увесистых палиц. Они принялись задирать отроков, скаля зубы, выкрикивая непонятные резковатые фразы, продолжая стучать хвостами по мокрому настилу, осыпая противника тучей грязных брызг. Отроки не остались в долгу: отругивались по-своему, даже пару раз пальнули в воздух из диковинных мушкетов. Атмосфера накалилась до предела: казалось, еще миг - и начнется жестокая рубка.
Дьяченко остановился шагах в тридцати от пристани, не решаясь подойти ближе. Вот странное дело: по словам Амелиски, он был бесплотным созданием, душой, но... но умирать в очередной раз ой как не хотелось! Свежи еще были воспоминания о предыдущей смерти. И кто ему скажет, случись что с ним снова, куда теперь приведет его новая цепочка превращений? Вот уж поистине пути души неисповедимы.
Дьяченко старался не упускать из виду Братислава. Благо рост ментора делал его заметным издалека. Валька увидел, как голова предводителя отроков быстро заскользила над рогами его соплеменников, устремившись в сторону неприятельских рядов. Братислав крикнул что-то властным голосом, от толпы бранящихся хлопов отделился громила со свирепой наружностью, рыкнул в ответ. Голова у демона была громадной, больше смахивая на голову дикого кабана, чем на крысиную. Вожак хлопов оглянулся было на своих бойцов, будто искал у них поддержки... как вдруг сделал коварный выпад в сторону Братислава - с плеча рубанул мечом. Но ментор ловко парировал, и вот уже его копье замерло в опасной близости от горла свирепого хлопа.
Противостояние, казалось, стало еще невыносимей, перевалив за новую точку терпения. Казалось, еще один случайный или сознательный жест, выпад, окрик - и столбик взаимной ярости и гнева поднимется на новую отметку. Хотя куда уж выше?
Враждующие стороны застыли друг против друга, прислушиваясь, кого из них первыми позовет смерть. Очень тихо стало. Даже хвосты хлопов угомонились, скрючились мертвыми гадюками. Зато снова стали слышны свист ветра и хлесткие удары волн о берег. Тишина была похожа на созревший нарыв - вот только кто возьмет на себя смелость проколоть его?
Не отводя взгляда от соперника, Братислав резко опустил копье. Повернувшись спиной, шагнул к ближайшему голубому коробу. Громадный демон дернулся было за ним, но пронзительный крик остановил его - уж больно неожиданно он раздался. Кричала женщина. Бросившись наперерез вожаку крысоголовых, она кинулась ему под ноги, неловко упала, громила грубым рывком вскинул над головой хрупкое тело девушки. У Дьяченко, наблюдавшего эту невероятную картину, перехватило дыхание: в спасительнице Братислава он узнал Амелиску. Дочь спасла отца! Слишком поздно - только сейчас до Вальки дошло, как же дорога она стала ему...
Вразнобой загоготало хлопское воинство. Ахнув хором, отроки зароптали, зазвенели оружием, но так и не тронулись с места, видимо, ожидая немедленных указаний от своего предводителя. А тот, ничем не выдав своих настоящих чувств, повел себя так, будто ничего из ряда вон выходящего не произошло. Будто ропот его верных подданных и гнусный смех лютых врагов - всего лишь шум поднявшейся бури. Будто девушка, оказавшаяся заложницей у ненавистных пришельцев - не дочь его кровная. Зато дочь его истинная - неизбывное чувство долга, святая обязанность спасать души людей... Никому не ведомо было, что на самом деле испытал Братислав перед тем, как повелел передать хлопам жертвоприношения людей.
- Мы приготовили вам дары, посланники Виораха. Эти дары собраны неутомимыми смертными, верующими в богов своих и спасение душ. Мы готовы признать за вами право выбора, но в свою очередь требуем от вас выполнения обязательств, обещанных нам вашим повелителем. Эрро - достойная плата за человеческую душу. Погляди, Ксилл, какие здесь сокровища!
- Никогда ты так долго не говорил, ментор. Ты словно чего-то боишься, - насупившись, злобно заметил вожак крысоголовых. - Я вижу, тебе безразлична участь твоей дочери, - Ксилл обернулся - несчастная девушка переходила из лап в лапы, пока не оказалась прижатой к испачканному красной глиной колесу трана. При этом Амелиска вела себя, как настоящая дочь царя - ни стоном, ни шепотом, ни жестом не выдала страха, охватившего ее юную душу. А как она хотела позвать на помощь!..
- Нет, ты явно что-то скрываешь! Может, среди твоих рогатых слуг затесалась живая человеческая душонка, за которую ты не внес выкуп, а, ментор? Душонка с душком, - громила смачно рыкнул, довольный собственной шуткой, за его спиной услужливо задребезжали крысоголовые демоны. Зато у Вальки душа ушла в самые пятки: "Черт, он все знает!" Подозрение вожака хлопов застало его врасплох. Дьяченко тотчас пожалел, что не воспользовался возможностью вернуться в мир людей. Пожалел, но вдруг, к своему ужасу, не смог вспомнить тот обетованный мир, откуда пришел - как будто и не жил в нем никогда. Будто душа его шла дорогой, не имевшей начала. Неужели?.. Что-то смутное промелькнуло в его остывшей памяти, и в тот же миг рассыпалось-разлетелось, словно старая зола. Эх, а может, и в самом деле не жил никогда?..
Тем временем ментор отроков не на шутку разгневался:
- Да как ты смеешь сомневаться в моей честности, Ксилл?! Запомни: всякая душа в моем доме желанный гость! Какой бы при этом она ни была заблудшей овцой... В отличие от таких, как ты - дьявольское отродье!
- Ну-ну, поумерь свой пыл, Братислав! - зарычал здоровяк Ксилл. Давай, показывай свои петушиные дары. А я еще погляжу, отдавать ли за них грешные душонки... Да, и не забудь, рогатый ментор, что твоя дочь в моих руках! А тебе ли напоминать, как мои воины охочи до рогатеньких самочек. А-ха-ха-ха!
Братислав молча стерпел оскорбление. В первый момент показалось, что он глубоко подавлен злым намеком Ксилла. Братислав понурил голову, словно раздумывая, что бы ответить демону... Но вдруг, вскинув рога, яростно крутанул головой, спеша избавиться от уныния и слабости духа - его благородные оленьи рога с шумом врезались в густой от брызг воздух. Ш-ш-ш-шахх! Ментор вонзил взгляд в первого, кто попался ему на глаза. По роковой случайности или по велению его сердца весь гнев и ненависть Братислава обрушились на Дьяченко. Не отводя взгляда, тот принял удар. Вздохнул лишь: "Поделом мне. Такую девчонку подставил..."
