Владимир Михайлов - Особая необходимость (Журнальный вариант)
Теперь надо было найти люк: ведь должен же был экипаж как-то входить в ракету. Она не могла быть автоматической. Ее совершенные формы уоеждали Раина, что только для людей (так Раин для простоты называл про себя строителей спутника) должна быть она создана.
Он полз и полз вдоль ракеты, а люка все не было. Конечно, вход мог находиться и на другой стороне. Успеет ли он добраться до него? Раин и сам уже начинал задыхаться, а Сенцов, верно, совсем плох. Что он там бормотал насчет люка, пока Раин пристраивал его у подножья эстакады?
Раин полз и шарил рукой по обшивке корабля, а она была все такой же гладкой — никаких следов от ударов микрометеоритов, ни одной царапины — идеально полированная сплошная поверхность. Но ведь люк должен быть! И не может он закрываться, входя в пазы с точностью до микрона.
Он совсем уже пришел к выводу, что люка ему не найти, когда слабеющие пальцы его нащупали какую-то неровность, щель или трещину. Люк? Он повел пальцами по этой едва заметной бороздке. Она уходила вверх, потом, плавно изгибаясь, поворачивала направо. Сомнений не было — это, конечно, люк, ‹только закрытый наглухо.
Раин наваливался на него всем телом, стучал по обшивке кулаками, топтался на платформе, пытаясь привести в действие автоматический запор. Все было тщетно: люк не открывался!
Совсем обессилев, Раин лег возле него и закрыл глаза. В скафандре тепло, кислород еще сочился из баллона — последние капли, наверное…
И тут он вспомнил о Сенцове: как тот тяжело дышал и все поворачивал, поворачивал кран, пытаясь сберечь кислород.
Сенцов там, внизу, наверное, ждал. Надо было спуститься к нему — до конца быть вместе…
Он собрал последние силы и пополз. Но не к Сенцову, а вперед, все дальше вдоль гладкого борта ракеты.
Он вспомнил, о чем именно сказал Сенцов: что люк надо искать в носовой части. Тайно для самого Раина где-то в глубине его мозга все время велся подсчет расстояния, пройденного им, и потраченных на это минут. И этот подсчет говорил, что попавшийся ему люк находился чуть ли не на самой корме корабля, где могли располагаться лишь двигатели, запасы топлива, энергетические устройства.
Рабочие же помещения, не говоря уже о жилых, должны быть где-то дальше. Конечно, у автомобиля мотор можно устанавливать где угодно — хоть спереди, хоть сзади; у межпланетного же корабля, который неизбежно должен быть ракетой, двигатель мог помещаться только в кормовой части, какой бы там планете ни принадлежал корабль. Сен-цов-то это понял сразу. Как он там, Сенцов?..
Раин полз, полз, почти теряя сознание, рука его больше не скользила по борту ракеты. Что-то притягивало Раина, как магнит, и ему понадобилось собрать все силы, чтобы понять: неведомо когда вспыхнувший впереди красный огонек был этим магнитом, и к нему-то полз Раин. Он даже не удивился огоньку, как и своей уверенности, что люк должен быть где-то возле него.
Люк был здесь, где горел красный огонек, а рядом с ним были три небольших углубления, расположенных треугольником. Как будто заранее зная, что именно надо делать, Раин вложил в углубления три пальца — и очерченный едва заметной бороздкой кусок обшивки стал втягиваться внутрь корабля. Засветился неправильной формы четырехугольник с закругленными углами — вход в ракету.
Раин перевалился через порог люка. Лицо его исказила гримаса. Каждый удар сердца болью отдавался в висках. Он вполз в просторное квадратное помещение. Четыре изогнутых рычага, распрямляясь, снова вжали крышку люка в обшивку. На стенах частым, прерывистым блеском замигали огоньки. Они мигали долго. Раин зачарованно смотрел на них, не зная, что делать дальше.
Послышалось тихое шипение. Раин скосил глаза на барометр — поднять руку к глазам не было сил. Прибор показывал, что давление увеличивается. Если даже камера, в которой находился Раин, продувалась сейчас не кислородом, а каким-нибудь ядовитым газом, выбирать не приходилось…
Стрелка барометра ползла все дальше. Раин услышал чье-то хриплое, затухающее дыхание, едва понял, что это так дышит он сам, и сорвал крышку шлема…
8
Услышав слова Калве, Коробов вздрогнул и оглянулся. Оно выбралось откуда-то из-под эстакады — странное, уродливое существо, похожее на большую блестящую лягушку, и с глухим воем стремительно метнулось вперед. Неподалеку от них остановилось, повисло в воздухе метрах в трех от пола.
— Летает… — изумленно прошептал Калве.
Лягушка вытянула длинные передние лапы — только их было три, с плоскими присосками на концах. Лапы прижались к стенке ракеты. Короткие пронзительные свистки прорезали тишину; даже под защитой скафандров захотелось зажать уши — так неприятен показался звук.
Затем лапы вытянулись, и с минуту марсианин — или как его назвать? — висел неподвижно. Снова Калве почувствовал на себе странный, внимательный взгляд. После этого летающая лягушка рывком скакнула дальше. Вновь раздались пронзительные звуки, словно с визгом разрывалась сама оболочка корабля.
— Э-э… — сказал Коробов. — Они нам ракету испортят…
— Эй! — крикнул он и взмахнул рукой.
И неведомое существо словно послушалось, ускользнуло куда-то под ракету.
— На чем он держится, не пойму, — сказал Калве. — Ни ног, ни крыльев… Нет, как хочешь, а это автоматическое устройство, действующее по программе или же телеуправляемое.
— Значит, в розысках они нам не помогут ни на грош, — невесело сказал Коробов, по-своему оценив сообщение Калве. — Ага, еще одно! Или опять то же самое?
Действительно, еще одна такая же лягушка появилась наверху. Она парила над ракетой, прикладывала к ней свои присоски. Потом скрылась вслед за первой. Коробов опустился на колени, внимательно исследовал оболочку в тех местах, где к ней прикасались присоски.
— Нет следов никаких, — успокоенью сказал Коробов и стал спускаться. — Что им нужно, не пойму, но вреда от них, видимо, нет.
— Трудно сказать, что им нужно. — задумчиво произнес Калве* Коробов подошел к нему, нерешительно потоптался на месте. Он не знал, что делать дальше: и корабль нельзя оставить без присмотра, и товарищей надо искать…
— Ладно, — сказал он наконец. — Разыщем ребят, тогда… А то уж двадцать шесть минут гуляем без толку…
Они подошли к двери. Калве включил прожектор, пробормотал:
— Простейшее решение? Механическое воздействие. Достаточно нажать вот на эту планку… А ты видишь, что здесь давно никто не ходил? Пыль не тронута… Это, вернее всего, означает, что живых на спутнике действительно нет. Автоматы — единственные его жители. Ну что ж… А как там, в ракете?
