Уолтер Уильямс - День инкарнации
Между прочим, это было обидно. Мы ведь были такими верными подругами до того самого момента, как я попросила ее не добиваться того, чтобы ее убили, и тогда за то, что я хотела спасти ей жизнь, она решила со мной больше не разговаривать.
Теперь я видела Дженис в основном на празднованиях в честь инкарнации других членов нашего отряда. И мы посмотрели Ганимед, и Иапет, и еще раз побывали на Титане, и на Рее, и на Плутоне, на Каллисто и Ио, и на кольце, генерирующем антивещество, в пространстве между Венерой и Меркурием, и снова на Титане, и в четвертый раз на Титане.
Должно быть, у нашего отряда какая-то странная склонность к оранжевому цвету, не знаю.
Мы посетили Палладу, Юнону и Весту. Хотя, как мне кажется, поселения на астероидах мало чем различаются.
Побывали на Третьем небе — это поселение, построенное на L2 сторонниками движения «Меню Господа». Как мне показалось, меню у них действительно было разнообразным.
Мы побывали на Луне (это вы назвали бы ее так, доктор Сэм, как будто существует только одна луна). Мы осмотрели «Вечную династию», космический корабль, построенный на лунной орбите для экспедиции на Тау Кита, — как раз туда на поселение Анна-Ли изо всех сил стремилась отправить Дженис.
Еще мы трижды побывали на Марсе. Помимо прочих развлечений мне удалось бросить взгляд на эту планету с вершины Олимпа, самой высокой горы в Солнечной системе, и заглянуть вниз с обрыва самого большого в Солнечной системе каньона, а потом посмотреть ввысь со дна того же каньона.
Все мы старались по возможности носить синее, в память о том, кто не смог быть вместе с нами.
Дни инкарнации были хороши не только тем, что мы видели различные пейзажи, но и тем, что прибывали все уже прошедшие инкарнацию члены отряда; для таких мероприятий они брали тела напрокат. Мы были, конечно же, по-прежнему близки и постоянно выходили на связь, но наше общение ограничивалось скоростью света, и оно не шло ни в какое сравнение с моментами, когда мы могли лично встретиться с Фахдом, Чандрой и Соланж, потузить их и обнять.
На Земле мы не побывали. Из всего отряда только одна я подала заявку на инкарнацию там, и ответ все еще не пришел. Я все представляла себе, каким будет праздник в честь моего Дня инкарнации, если бы можно было устроить его на Земле: куда бы я отправилась? Что бы мы стали осматривать? Рим? Эверест? Поселения в глубинах океана? Равнины Африки, где зародилось человечество?
Было больно думать о том, что мне, вероятнее всего, никогда не случится увидеть ни одно из этих мест.
В дни празднований Дженис ни разу не попыталась устроить никаких маленьких бунтарских выходок в своем стиле. Хотя бы потому, что о нас стали говорить и установили за всеми довольно тщательное наблюдение. Поведение Дженис полностью соответствовало пожеланиям Анны-Ли. Но при этом я чувствовала, что Дженис замышляет какую-то решительную выходку.
Я пыталась поговорить с ней об этом. Рассказывала ей о своей диссертации, надеясь, что разговор коснется и ее работы. Но все безуспешно. Она полностью избегала этой темы.
При этом она была очень занята своим проектом, чему бы он там ни был посвящен. Ведь она постоянно носилась от одного члена отряда к другому и расспрашивала, где можно поискать нужную ей информацию.
Из ее вопросов я никак не могла составить для себя ясной картины. Они касались слишком многих сфер. Социология, статистика, минералогия, криминология, экономика, астрономия, проектирование космических кораблей… Ее работа, похоже, была слишком масштабной.
О диссертации Дженис я знала только то, что она должна была быть посвящена управлению ресурсами. Именно этой темой заставила ее заниматься Анна-Ли, поскольку в этой сфере требуются многие навыки, которые были бы полезны и в экспедиции на Тау Кита. На случай, если это не поможет, Анна-Ли потребовала, чтобы в качестве второй специализации Дженис выбрала пилотирование и навигацию космических кораблей и шаттлов.
Наконец я закончила свою диссертацию и расслабилась, ожидая, когда последуют предложения от работодателей. Но единственное приглашение на работу было с Иапета, где мне предлагали стать оператором устройств переработки отходов. Если бы писавший потрудился почитать мое резюме, то он понял бы, что на такую работу я не соглашусь.
Возможно, он просто был уже по горло завален мусором и отчаянно пытался кого-то найти, уж не знаю.
А потом произошло нечто совершенно поразительное. Вместо предложения работы, связанной с компьютерами, я получила приглашение на учебу в Пизанской академии.
А это — школа искусств. Расположенная в Италии, где было создано большинство замечательных картин.
Приемная комиссия писала, что в моей работе они увидели «наивный, но весьма оригинальный сплав социальной критики и формальностей геометрической организации». Не стану даже притворяться, что понимаю, о чем шла речь, при этом у меня есть подозрения, что для них просто неожиданной была возможность получить студентку, практически вся жизнь которой прошла в компьютере на Церере.
Свои радостные вопли я разослала всем членам нашего отряда, даже тем, кто уже покинул Цереру и, возможно, поморщился за своей рабочей станцией, получив мои восторженные сообщения.
Я прыгала по гостиной, и все пришли поздравить меня. Даже Дженис, в последнее время взявшая за правило появляться в виде аватары, даже отдаленно не напоминающей человеческое существо, — на ней изображался огромный молот, раз за разом ударявший по каменной глыбе.
Утонченности ей всегда недоставало.
— Поздравляю, — сказала она. — Ты добилась того, к чему стремилась.
А потом она отправила мне сообщение по закрытому каналу связи. «Ты прославишься, — писала она, — а я стану легендой».
Я посмотрела на нее, а потом послала ей ответ: «Давай об этом поговорим?»
«Через несколько дней. Когда я подам свою диссертацию».
«Не надо», — умоляюще попросила ее я.
Слишком поздно.
Молот ударил по каменной глыбе, осколки полетели по комнате и исчезли.
Следующие несколько дней я составляла планы празднования в честь своего Дня инкарнации, но мысли мои были о другом. Я то и дело задумывалась, доживет ли Дженис до этого дня, чтобы повеселиться вместе с нами.
Наконец я решила устроить праздник в Таиланде, потому что там можно увидеть так много различных интересных природных сред, а также Великого Будду. А еще я там нашла ресторан, обслуживающий мероприятия, который считался очень хорошим.
Я определилась с тем, какое тело мне хотелось получить, и работающие на Земле специалисты по инкарнации начали готовить его в одном из своих резервуаров. Тело напоминало не четырнадцатилетнюю уроженку Земли, а девушку постарше, лет восемнадцати. Каштановые волосы, карие глаза — большие, что мне всегда так помогало.
