Артем Колчанов - На чужом берегу
Я начал медленно повышать и увеличение, и усиление. Звезды на экране становились ярче, выползали за его пределы, а в то же самое время становились яркими и видимыми более слабые, и незаметные невооруженному глазу. Когда же стало отчетливо видно двойное солнце Дивера, я показал на экране светящееся перекрестье, нацеленное на него.
– Двойная звезда одиннадцатой величины, номер по общему каталогу… - Ог быстро назвал довольно длинный ряд цифр, потом довольно точно указал спектры и светимости обоих компонентов, период их обращения друг относительно друга.
– Ог, - снова усмехнулся я, - ты своим знанием цифр напомнил мне сейчас компьютер. Но если уж ты так сильно любишь сухие цифры, тогда прими уточнение, - я тоже стал сыпать на него потоком цифр, до тех пор, пока Ив меня не остановил.
– Вик, остановись, этот молодой человек, - он с улыбкой кивнул в сторону Ога, - готов поглощать и запоминать цифры целыми днями, так что даже не надейся хотя бы немного его утомить.
– Хорошо, Ив, больше не буду.
– Можно тогда еще вопрос?
– Давай, - сказал я, - но только не о цифрах.
– Я, да и не только я, считаю, что двойная звезда с таким расстоянием между компонентами просто не должна иметь стабильной планетной системы, в которой может оказаться пригодная для жизни планета.
– Ты прав, она не может иметь такой планетной системы. Но, тем не менее, планета, с которой я прилетел и на которой родился, вращается вокруг этих самых двух звезд по сложной резонансной орбите. Правда там сейчас уже никто из людей больше не живет, даже мы не могли предвидеть всего. Я был одним из последних эвакуирующихся на Землю, нашу первую планету, но до Земли я так и не сумел добраться.
– Далеко до этой вашей Земли?
– Сейчас я от нее гораздо дальше, чем был в начале своего пути.
Я снова уменьшил увеличение и усиление телескопа и навел его на другой участок неба, который на этот раз совпал с полосой млечного пути.
– Созвездие Гарпуна, - снова негромко прокомментировал увиденное Ог.
– Солнце Земли отсюда видно, как звезда тринадцатой величины. Вот оно, но возле него я ни разу за всю свою жизнь не был.
На этот раз я дал предельное усиление, на которое был способен этот телескоп, и Солнце сверкало на экране как звезда отрицательной величины, даже его вид придавал мне какую-то уверенность. Помедлив еще несколько минут, я все же отключил телескоп.
Оба рейса на "Лату-стационар" прошли быстро и вполне удачно, все люди были с нее сняты, правда в отношении отказывающихся возвращаться была применена сила другими космонавтами станции. Когда мы вернулись из второго рейса, на космодроме было уже полностью темно, начиналась ночь. Дым на поле до сих пор так и не рассеялся, и мы не вылезали из своих скафандров. На этот раз нас снова встретил генерал.
– Все идет по плану, - сказал я ему, - остается только рейс на Зулу. К утру я выполню то, что вам обещал.
– Зато у нас здесь не все в порядке. Мы, за время вашего отсутствия, сбили два автоматаразведчика из Тальгира. И, очевидно, они регистрировали все ваши взлеты и посадки. На них были установлены тепловые датчики, четко регистрировавшие выхлоп двигателя. Так что получается, что тальгирийцы знают, что у нас здесь что-то происходит. Но как они это истолкуют, я даже затрудняюсь предполагать.
– То, что они обнаружили, нежелательно?
– Трудно сказать, но боюсь, что они могут в весьма близкое время выбросить на космодром массированный десант.
– В этот раз я могу взлететь сразу на гравитационных моторах, тепловые датчики, если они еще здесь есть, ничего не смогут зарегистрировать.
– Ну что же, тогда пусть будет так. На Зулианской базе находятся только два человека. Думаю, что тебе для этого последнего полета будет достаточно и одного сопровождающего. Иверит должен остаться здесь.
– Хорошо, пусть будет так. Ог, пойдем, не будем больше терять времени.
– Погоди, Вик, - остановил меня Ив, - я сейчас сниму твой скафандр.
– Пусть он пока будет на тебе. Я ведь еще вернусь.
– Но мы можем уже не встретиться.
– Я даю слово, что обязательно найду тебя, слово звездолетчика. Идем, Ог.
Я поднял катер на гравитационных двигателях, почти полностью бесшумно. Аккуратно прошел плотные слои атмосферы, чтобы не допустить перегрева об воздух и положил машину на активную орбиту вокруг Латы. Зула сейчас находилась над освещенным полушарием планеты.
– Четвертый раз за один день лечу в космос, - сказал Ог, слегка и довольно странно улыбнувшись, - и, причем в компании человека с другой звезды. А мне при этом только восемнадцать лет. Еще несколько дней назад я не смог бы этого даже и предположить. Я ведь еще очень молодой, даже в техническую службу космодрома меня взяли только в виде очень редкого исключения.
– По нашим, землянским меркам, я вряд ли сказал бы, что тебе больше пятнадцати лет.
– Пятнадцатилетние, - усмехнулся Ог, - совсем еще дети и волосы у них гораздо темнее. Цвет волос лучше всего показывает возраст, хотя конечно иногда бывают и исключения.
– Сколько тогда, по твоему представлению, мне лет? На цвет волос можешь вообще не обращать внимания, он у меня такой от рождения.
Ог внимательно посмотрел на меня:
– Не знаю, не могу сказать точно.
– И все-таки?
– Ну, если вы так настаиваете… наверно лет двадцать восемь - тридцать. - В ответ на это я только негромко усмехнулся, а Ог быстро сказал. - Я ошибся, наверно больше?
– Ошибся, но не больше, а меньше, в два раза меньше того, что ты только что предположил. Мне еще не исполнилось пятнадцати лет, да, именно пятнадцати, я вовсе даже не шучу.
– Наверно ваш год гораздо длиннее нашего.
– Нет, он даже немного короче. Но свой возраст я перевел на ваши годы.
Глаза Ога немного округлились от удивления:
– Получается, что вы младше меня?
– Получается что так, но только биологически, родился то я наверняка пораньше. Но несколько лет я потерял на перелете, сколько-то времени находился в анабиозе. И к тому же я за не столь большое время прожил несколько лет в иллюзорном мире, который был создан Рэем.
– Кем?
– Мальчишкой вроде меня… Вообще-то Рэй это большой бортовой кибермозг моего звездолета, но для меня он все равно был, есть и будет мальчишкой Рэем.
В этот самый момент над горизонтом уже показалась Зула. Пора было переходить с моторного круга на траекторию перелета.
– Зула по курсу, перехожу на гиперболу, - сказал я своему спутнику. Гравидвигатели отработали положенное время и отключились, направив катер точно в центр спутника Латы. - Сейчас три часа будет продолжаться свободный полет. Можно расслабиться и заняться другими делами. Я вот сейчас больше всего хочу наесться, а то уже наверно больше суток абсолютно ничего не ел.
