Владимир Михановский - Гостиница «Сигма»
С Зарикой они каждый день общались по биосвязи. Борца рассказывал о своей работе, о новых кораблях, возвратившихся на Землю, делился огорчениями, связанными с машиной синтеза, одиночеством и тоской. Зарика хвасталась научными успехами — они и впрямь были удивительны.
У Зарики выявился прирожденный талант биолога. Живая клетка была для нее открытой книгой.
Однажды, когда день выдался особенно погожий, и солнце припекало совсем по-летнему, и сосульки на крышах и карнизах таяли, обдавая прохожих брызгами, Борца почувствовал, что больше ждать невозможно: он должен сейчас же, немедленно, услышать Зарику, должен увидеть ее — не по видео, а рядом. С трудом выбрав свободное местечко на скамейке городского сквера, по которому он проходил, Борца сел и постарался сосредоточиться, готовясь к разговору с Зарикой. Затем сунул руку в карман и, сжав в кулаке маленький шарик биосвязи, закрыл глаза. Перед его мысленным взором выплыло лицо Зарики.
— Ты не на работе? — изумилась Зарика.
— Уже освободился. И завтра у меня свободный день. И по этому поводу предлагается, чтобы научный сотрудник биостанции Зарика обратилась к своему профессору с просьбой…
— Ладно, — неожиданно согласилась Зарика. — Ты упрям, как сорок тысяч роботов. Где встретимся?
— Вот это деловой разговор! — обрадовался Борца. — Лыжи я для тебя припас. Буду ждать тебя в Музее звездоплавания. Оттуда до моего загородного коттеджа рукой подать.
Автопилот сообщил, что аппарат приближается к цели. Голос его был неприятен и чем-то напомнил Зарике рычание Бузивса.
…За иллюминатором проплыла стая птиц, вытянутая клином. Впереди, тяжело махая крыльями, летел вожак. Он вел стаю, преисполненный чувства собственного достоинства, а также ответственности за всех, кто летел за ним. Даже аппарат, пронесшийся рядом, не заставил его свернуть с пути. А может быть, птицы привыкли к каплевидным машинам, бесшумно бороздящим воздушный океан?..
— Величайшее чудо в мире — это жизнь, — убежденно произнесла Зарика. — А главный человек — биолог.
— Ошибаешься: изобретатель.
— Ну, с этим мы еще поспорим!
Машина, послушная программе, пошла на снижение.
— Под нами плантации трабо, — сказал Борца.
Зарика присмотрелась. Кое-где можно было заметить оранжевые точки — плоды трабо.
— Трудно было привить трабо на Земле? — спросила Зарика.
— Долго не удавалось, — ответил Борца, — лет сто. Между прочим, именно в этих краях некогда произошло открытие, которое может тебя заинтересовать как биолога. С Венеры шла ракета-автомат с грузом трабо. По пути она попала в метеоритный поток и повредила свою систему управления. Над Австралией система отказала. Представь себе девятисоттонную громаду, которая каждую секунду может увеличить угол атаки и врезаться в Землю. Дело, правда, обошлось благополучно. Выпустили перехватчик. Он пытался в воздухе поправить дело, но это оказалось невозможным.
— Корабль подорвали?
— Нет, просто разрезали на куски лазером, — сказал Борца. — А груз потом собрали. Часть трабо просыпалась над заповедником, который примыкает к космодрому. Через два года заметили, что на одном из участков заповедника количество зверья сильно возросло. Пошел туда лесничий. Видит — ложбинка, а в ней настоящее столпотворение. Теснятся там животные, позабыв про свои обычные распри. Подходит он ближе; видит — низкорослый куст, синеватые листья, а на ветках висят странные оранжевые плоды. Животные их нюхают и лижут. Кенгуру для этого нагибается, полевая мышь — встает на задние лапы… Долго стоял лесничий, до самого вечера. Когда стемнело, плоды трабо — а это были они — начали светиться. В общем, оказалось, что один из множества затерявшихся плодов не погиб, а пророс и дал начало новому, земному трабо.
Приземлившись, Зарика и Борца направились к дому, полузанесенному снегом. Вчерашний обильный снегопад постарался вовсю. То Зарика, то Борца по пояс проваливались в сугробы, поскольку Зарике вздумалось идти к дому не по аллее, а напрямую.
Издали дом напоминал неподвижную полупрозрачную медузу.
— У нас в «Сигме» тоже был дом, стены которого меняли прозрачность, — сказала Зарика.
— Опять! — воскликнул Борца, воздев руки.
— Что опять? — не поняла Зарика.
— Опять мы предаемся воспоминаниям!
Они посмотрели друг на друга и расхохотались. Взойдя на крыльцо, счистили снег, затем Зарика пошла бродить по комнатам первого этажа, а Борца занялся чаем — эту важную работу он никогда не передоверял робу.
— Отдых? — спросил Борца после чаепития.
— Лыжи, — сказала Зарика.
Они вышли. Борца помог Зарике застегнуть крепления.
— Делай, как я, — сказал он. — Спешить не надо.
Поначалу дело шло туго. Зарика, пытаясь вырваться вперед, часто падала, но постепенно она освоилась, так что Борца в конце концов был вынужден признать, что Зарика — способная ученица.
Мохнатый белый зверек вырвался из-под самых лыж девушки и крупными скачками умчался прочь.
— Эгей, косой! — крикнул Борца.
Снег под лыжами оседал, и идти было нелегко. Они вошли в рощу.
Зарика воткнула палки в снег.
— В воздухе пахнет весной, — сказала она. — Подумай, как время бежит.
— Время… А мы могли и не встретиться во времени, — сказал Борца. — Даже подумать страшно. Избери «Альберт» другой режим полета, другую скорость — и между нами пролегли бы десятилетия.
Побывав на плантации трабо, полюбовавшись паломничеством зверья к оранжевым плодам, они вернулись домой.
Внутри дом был более просторным, чем можно было судить по его внешнему виду.
— Так вот где ты проводишь свободное время, — сказала Зарика. — А где твоя лаборатория?
— Внизу.
Они вошли в большую, почти темную комнату. Зарика остановилась у порога.
— Ничего, глаза сейчас привыкнут, — произнес Борца.
Из мглы стали проступать контуры чего-то огромного, высящегося посреди комнаты. Зарике показалось, будто невидимая птица слегка коснулась крылом ее лица. Инстинктивно она сделала шаг назад. Установка источала ветер. Или, может быть, таково было действие силового поля?
Глаза Зарики постепенно привыкли к слабому свету, струившемуся неизвестно откуда.
— Как она работает? — прошептала Зарика, протянув руку в сторону машины.
— Увы, пока она не работает, — вздохнул Борца. — И не знаю, будет ли.
— А как должна работать?
— Я же объяснял тебе, — сказал Борца. — Что нужно, чтобы собрать какую-нибудь машину? Прежде всего — чертеж. Затем — необходимые материалы. Человек вырезает, выплавляет, вытачивает на станке нужные детали, затем собирает их, пригоняет друг к другу — и машина готова. А я подумал: почему не посмотреть на вещи шире? Ведь любая машина — это не что иное, как разные количества разного материала, соответственно обработанного, и эти материалы распределены в пространстве так, как этого требует рабочий чертеж. Ну, а любое вещество — это сгусток соответствующих атомов и молекул, не так ли? Потом мне пришло в голову: а почему бы не распределять в пространстве эти атомы и молекулы с помощью силовых полей? И вот перед тобой воплощение моей идеи. Все вроде на месте, механизм ясен, только вот как запустить его, ума не приложу, — закончил Борца.
