Гарм Видар - Критическая точка
5. СОБАЧИЙ БРЕД
Аксиома "Всеобъемлющего идиотизма":
"Мысль, высказанная вслух - есть ложь, поэтому
мысли лучше сразу записывать, а потом уж
врать как по-писаному."
"Порою мысль бывает столь причудлива, что
начинает явно граничить с идиотизмом.
Но порою она бывает настолько проста, что
вновь начинает граничить с идиотизмом, но
уже с другой стороны."
Следствие 1:
"Если Вы находитесь в окружении нескольких
субъектов, то, могу спорить, что они все,
без малейшего сомнения, идиоты."
Следствие 2:
"Если Вы сами составляете чье-нибудь окружение,
то идиот на этот раз, скорей всего, Вы."
Соб. соч. Сидорова, т.4, стр.986
Пройдя сквозь стену, без особого физического ущерба, как для себя, так и для стены, но слегка травмированный морально, Сидоров очутился в просторном зале, обстановка которого была выдержана в строгом ранне-готическом стиле.
Посреди зала стояло одинокое совершенно деревянное кресло с высокой резной спинкой. В кресле, на вид не менее одинокий, сидел неопределенных лет человек, чертами лица и фигуры, Сидорову кого-то смутно напоминавший.
От неожиданности Сидоров поперхнулся, закашлялся и сдавленно просипел:
- Ты кто?
- Друг.
- Какой друг?
- А у тебя, Сидоров, что много друзей?
- Да нет вроде, - смутился Сидоров. - Не так чтобы много, но один-второй наберется.
- Ну, набраться это не проблема, это каждый может...
- Я не то имел в виду, - еще больше смутился Сидоров.
- Да ладно, уж! Чего передо мной ножкой шаркать, - ухмыльнулся новоявленный Друг. - Короче, я - обобщенный образ друга (ну, вроде как обобщенный образ врага, только наоборот). И я собираюсь быть гидом в твоих познавательных блужданиях по твоим же собственным душевным потемкам. Опять же, вроде как гражданин Вергилий при товарище Данте.
- Это что же, как по Кругам Ада?
- Да брось ты, Сидоров! У тебя явно гипертрофированное самомнение. Круги - это у тебя под глазами. Опять небось намедни был в гостях у сказки... по имени Бахус. А я, если говорю: потемки, значит - потемки! Ну и, соответственно, значит деревеньки там всякие... потемкинские, поселки городского типа, городишки захолустные, улицы, улочки, переулки, закоулки и тупички...
- Насчет тупичков: я бы попросил без намеков!
- А какие тут могут быть намеки, я прямо говорю - ТУПИЧКИ!
- Когда начнем? - покорно спросил Сидоров, мучительно стараясь вспомнить, кого этот чертов Друг напоминает...
- А Щ-А-СССССССС!..
Сидоров вздрогнул, а обобщенный друг радостно закудахтал:
- Посмотрите направо: там вы можете видеть... Впрочем, направо лучше не смотреть, все равно, то, что вы там увидите, будет неправильно истолковано. Лучше посмотрите налево... Впрочем, нет. Налево - тоже излишне! Давайте сначала посмотрим на начало, а в конце - на конец. А ничего себе каламбурчик?!!
- А без этого никак нельзя? Без дешевого театра одного актера при одном зрителе? - мрачно спросил Сидоров.
- Без актера или без зрителя?
- Я кажется ясно спросил: без театра?
- Если есть актер и хотя бы один зритель - значит будет и театр! отрезал Друг. - Итак, представление начинается! Жуткая драма из жизни Сидоровых! Спешите видеть! Только один спектакль в этом сезоне!!! Маэстро музыку! Пшшшшел зановесс!!!
6. ТЕАТР ОДНОГО АКТЕРА (ТЕАТР ТЕНЕЙ)
"То что Жизнь - Театр, мысль настолько банальная,
что не стоило ее здесь и упоминать. Но все же,
иногда так хочется заглянуть в глаза тому, кто
в этом театре подвизается на должности
главного режиссера."
"И лишь отыграв до конца свою роль в массовке,
начинаешь понимать, что слово "бис!" не столь
идиотская выдумка, как казалось в начале
спектакля, с претенциозным названием "жизнь."
Из записных книжек Сидорова
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ: СЕКСУАЛЬНО-АМОРФНОЕ
Сцена соответственно тоже первая: ностальгическая
(те же и женщина)
- Это ты, Сидоров?
Сидоров вздрогнул, слишком давно он не слышал этого нежного пастельных тонов с металлическими переливами голоса, и растерянно посмотрел на Обобщенного Друга.
- Твоя реплика, Сидоров, - экзальтированно зашипел Друг и призывно вытаращил глаза, став похожим на Обобщенный Образ вареного рака, вместе с Обобщенным Образом бочкового пива. - Ну же, Сидоров! Реплика!
- Да, это... я, - запинаясь пробормотал Сидоров.
- Боже, как нетривиально! Как свежо и безапелляционно! Как ново! хрипло захихикал за спиной Сидорова Обобщенный Друг. - И я бы сказал...
- Заткнись!.. пожалуйста...
- О-о-о!!!
- Здравствуй Маша.
- Ну заходи, если уж принесла нелегкая.
- Я тут деньги кое-какие принес, - Сидоров осторожно тронул огромную бронзовую ручку ближайшей двери. Дверь стремительно распахнулась, словно от пинки, и Сидоров, не выходя из мрачного готического помещения, оказался на пороге квартиры номер 85, на шестом этаже современного блочного девятиэтажного дома.
- Господи, Сидоров, если бы только знал, как я тебя ненавижу!!!
- Твоя реплика, Сидоров!
- ... ... ...
- Немая сцена. Герой в состоянии полной прострации проходит процесс регистрации и медленно-медленно восходит на Голгофу.
Сидоров метнул косой звериный взгляд на Обобщенного Друга и тяжело переступил порог.
ДЕЙСТВИЕ: ТО ЖЕ
Сцена вторая: Планомерно-Истерическая
Мизансцена: там же те же, но уже не те, что прежде
Сидоров: Маша...
М._Сидорова: Подонок!
Обобщенный Др.: Встать! Суд идет.
Сидоров (с тоской): Маша...
М._Сидорова (с нежностью, но в остервенении): Я всегда знала, что ты, Сидоров - гнида!
Обобщенный Др. (задумчиво): Суду не ясно: если всегда, то к кому, собственно, претензии?
Сидоров (глухо): Маша...
М._Сидорова (в экстазе): Ты испоганил всю мою жизнь!
Обобщенный Др. (заинтересованно): А ты, видать, способный парень, Сидоров, а?
Сидоров (еще глуше): Маша...
М._Сидорова (в остервенении, но доброжелательно): Хоть бы ты скорее подох, Сидоров!
Обобщенный Др. (торжественно): С глубочайшим прискорбием вынуждены сообщить: сегодня ровно в двадцать минут по-полудню перестало биться сердце, совершенно отказала печень, взбунтовалась селезенка и другие официальные и не менее важные органы и системы, а то, что еще на удивление продолжает функционировать немедленно будет предано медленному огню и бренный пепел развеют на главной площади города, причем в том месте, где в последствии будет выставлен на всеобщее обозрение бюст и другие наиболее важные, уцелевшие после кремации органы и прочие аксессуары. Музыка играет печальный сигнал!
(Слышны звуки Шопена. Сидоров затравленно озирается.)
Сидоров (решительно): Маша!
М._Сидорова (не менее решительно): Пошел ты, Сидоров...
