Григорий Гребнев - Южное сияние
Кальти вскинул сухую седую голову и сказал резко:
- О том, что подобных событий можно было ждать в любом полку, а не только в "Басканье", я уже не раз предупреждал вас, господин генерал. Я предлагаю переформировать некоторые полки и очистить их от разложившихся элементов,
- Вы хотите подлить масла в огонь, господин военный министр, - ворчливо ответил Фланго, но умолк, увидев, что Макчерти сунул недокуренную сигару в пасть крокодиленка и откинулся в своем кресле. Это был верный признак, что посол собирается говорить.
Фланго не ошибся. Выдержав небольшую паузу и подняв высоко мохнатую седую бровь, Макчерти заговорил рокочущим басом:
- Господа! Сейчас нужно одно: действовать, а не болтать. Военный мятеж надо подавить немедленно и беспощадно. Следует сегодня же, максимум через два часа двинуть в горы карательные отряды охранных войск, танковый альпийский полк и не менее ста "Боингов"... Деревню в горах, где засела эта банда, надо разрушить до основания... Если это не будет сделано, мое правительство принуждено будет выслать сюда морскую пехоту для охраны наших авиабаз, рудников, шахт, заводов, наших железных дорог, наших специалистов...
Фланго растерянно смотрел на Макчерти. Оккупация страны, где он хоть в какой-то мере чувствовал себя "диктатором", мало его устраивала.
Но Кальти явно обрадовался:
- Это было бы великолепно! - воскликнул он. - Я полагаю, что по своим боевым качествам ваша морская пехота нисколько не уступает нашим добровольцам...
Макчерти резко оборвал его:
- Это была бы лишь крайняя мера! И вообще вы меня поняли неправильно. Мы предоставляем вам кредиты и снабжаем оружием для того, чтобы вы создали свою боеспособную армию. А вы хотите, чтобы мы еще и воевали вместо вас.
- Я прошу простить нашего военного министра, господин посол, - подобострастно и ехидно сказал Фланго: - Его слова часто опережают его мысли.
Кальти побледнел. Он очень хотел сказать Фланго:
"Зато вашим словам нечего опережать. Своих мыслей у вас не бывает...".
Хотел, но... не сказал.
- Господа! - повысил голос Фланго. - Мы сейчас разойдемся для того, чтобы принять самые экстренные меры для подавления мятежа в горах.
Затем Фланго стал перечислять всех присутствующих и их обязанности перед лицом грозной опасности. Он буравил своими пронзительными глазками каждого, кого называл:
- Газетам надо запретить всякую болтовню о мятеже. Кроме того, полиция обязана тщательно очистить наши города от всех так называемых "сторонников мира". В тюрьмах хватит места для всех, кто сочувствует дезертирам.
Танголико потупил глаза. Он хотел сказать, что тюрьмы и так переполнены, но, взглянув на сердитую физиономию Фланго, промолчал.
- Наш епископ... - торжественно начал Фланго. Задремавший было Маскарато сразу очнулся. - ... должен публично отлучить от церкви этого попа, который примкнул к мятежникам...
- Я полагал бы, господин генерал, что вам нужно не только ополчиться на своих пацифистов, но и вооружить против них мировое общественное мнение, - не глядя на Фланго, сказал Макчерти. - Вы должны сказать всему миру, что этот бунт под вывеской протеста против вооружения в вашей стране организован русскими.
- Неужели это они? - наивно изумился епископ Маскарато.
- Вам должно быть совершенно безразлично - они это или не они, - продолжал Макчерти... - Важно, чтобы весь остальной мир был уверен, что все подобные выступления здесь у вас организованы Москвой.
Издали донеслась пулеметная пальба. Фланго тревожно взглянул на окно.
Все встали...
- Что случилось?..
Фланго обернулся к начальнику полиции.
- В чем там дело, Танголико?...
Танголико сорвал трубку телефона:
- Что за стрельба? - запищал он. - Немедленно выяснить! Доложить!..
Стрельба прекратилась, все утихло, но настроение участников совещания уже упало, разговор не клеился. Телефон зазвонил лишь через двадцать минут. Танголико снял трубку:
- Начальник полиции слушает!.. Что?.. Что?!.. Да вы с ума сошли!..
Он опустил трубку, обвел всех округлившимися глазами и сказал, запинаясь:
- Орли каким-то таинственным оружием уничтожил весь свой конвой и скрылся... Доктор Штук, кажется, убит...
- Проклятье! - зарычал Макчерти и швырнул на пол еще не зажженную сигару...
* * *
В тот же день столица и ее окрестности были объявлены на военном положении. Была установлена радиотелефонная связь со всеми военными комендатурами и полицейскими управлениями периферийных городов и сел страны. На всех дорогах, ведущих к пограничной горной гряде, были расставлены военные пикеты, вооруженные пулеметами и минометами. Однако в течение всего дня и следующей ночи сведений о серебристой машине ниоткуда не поступило...
Днем Танголико примчался к Фланго.
- Ну?!.. - спросил тот, когда в дверях кабинета показалась бледная физиономия начальника полиции. - Сколько я должен ждать?..
- Я мчался, господин генерал... Я выяснял... - начал Танголико, глотая воздух.
- Поймали?.. - перебил его Фланго.
- Нет, господин генерал. Но мы, кажется, напали на его след. Из опроса постовых полицейских установлено, что машина, окрашенная алюминиевой краской, без номерного знака, прошла за город в северном направлении, но ни через одно ближайшее к столице село не проходила. Скорее всего Орли со своей сообщницей скрываются где-то вблизи столицы.
- Переверните вверх дном всю столицу и ее пригороды, а если будет надо, то и всю страну, но Орли приведите ко мне. Понятно вам это?.. - звенящим голосом сказал Фланго.
- Понятно.
- А теперь расскажите мне толком, что произошло у горы Колло, - уже спокойно сказал Фланго.
- Из всего конвоя, сопровождавшего Орли к горе Колло, спасся один лишь начальник конвоя, капитан полиции Передриго Скоппец, - начал Танголико. - Он утверждает, что полицейские были контужены какими-то лучами, исходившими из аппарата, укрепленного на крыше белой машины...
- Откуда взялась эта машина? - с удивлением спросил Фланго.
- Орли должен был передать Штуку всю свою аппаратуру, которую его сообщники доставили на этой белой машине к горе Колло.
- Сообщники?..
- Там не было никого, кроме одной девушки. Очевидно, это была дочь Кордато.
- Ах, эта?..
Фланго вспомнил красивую девушку, чью фотографию он видел в деле № 808.
- Они усадили Штука в свою машину, а затем в их аппарате зажегся какой-то свет, и полицейские мгновенно были контужены. Штук, наверное, потом был выброшен злоумышленниками из машины. Капитан Скоппец утверждает, что при нем Штук еще сидел в машине и приказывал ему и танкисту удалиться в город.
- Дурак и трус! - презрительно сказал Фланго.
- Он оказался в безвыходном положении, господин генерал.
