И Романецкий - Погребенные заживо (Секретные материалы)
- М-да? А кто же?
- Не знаю!
- Ты лгун!
Крайчек вытер тыльной стороной ладони под носом, пощупал шатающийся зуб.
- Коли я лгун, Молдер, то кончай эту разборку! Пристрели, и делу конец.
- Мне нужна кассета. ТА САМАЯ кассета.....
- У меня ее нет.
- Черта с два у тебя ее нет! На ней же секреты, которыми ты торгуешь. На ней информация о контактах с внеземными цивилизациями, которую скрывает правительство.
- У меня нет ее, - повторил Крайчек.
Похоже, он не врал. Да и было бы глупо таскать с собой по всему земному шару столь важную вещь...
- Полагаю, если даже у тебя ее нет, - сказал Молдер, - то ты прекрасно знаешь, как до нее добраться... Где она?!
- Я ее достану, если ты отпустишь меня.
- Так где же она?!
- В Вашингтоне. В одной камере хранения, - Крайчек осторожно поволок руку в нагрудный карман.
Молдер на всякий случай приготовился к неожиданностям, но неожиданностей не последовало. Крайчек вытащил из кармана небольшой ключ, показал Молдеру.
На ключе виднелась маркировка "CI".
- Дай! - Молдер протянул руку.
- Хрен! - ключ нырнул назад.
Молдер оглянулся: на них уже обращали внимание. Надо было переходить на более спокойную стадию общения...
Крайчек мгновенно почувствовал перемену в его настроении.
- Если ты меня отпустишь, я тебе все расскажу.
Деваться Молдеру было некуда. .
- Когда кассета будет в моих рyках, - сказал он, - тогда и обсудим жот вопрос. А теперь ступай в сортир, приведи себя в порядок, кровавые сопли утри. И если ты не выйдешь оттуда через три минуты, я войду следом и пущу тебе пулю в лоб.
Крайчек скрылся в мужском туалете.
А Молдер остался в коридоре, вглядываясь в окружающих мужчин. Шустрые плечистые французы вполне могли выследить посетителей местного филиала фирмы "Спасательные операции Дж. Каленчук".
Он и не знал, что процесс проверки спас ему жизнь.
Когда мимо прошла стройная женщина, он не обратил на нее никакого внимания. Не заметил он и того, что она нырнула в дверь с табличкой, на которой был изображен мужской силуэт.
Крайчек в этот момент справлял малую нужду. Когда возле соседнего писсуара, отделенного небольшой перегородкой, ктото остановился, Крайчек скосил глаза. И обнаружил под перегородкой обнаженную лодыжку в женской туфле. Повернул голову, глянул поверх загородки. На него пялилась вполне симпатичная дамочка вполне симпатичного возраста.
Крайчек осклабился и хотел спросить, не меняла ли дама недавно пол, коли по привычке оказалась в мужском туалете.
Но сострить ему не дали. Дама стремительно протянула поверх перегородки изящную ручку, схватила Крайчека за шкирку и впечатала физиономией в стену...
- Ну как, полегчало? - спросил Молдер, когда Крайчек вышел из туалета.
Неизвестно, что у него было с ребрами, но крови под носом, по крайней мере, не наблюдалось. И вообще физиономия была такая, будто ее и не чистили пять минут назад.
- Как заново родился, - сказал он.
- Ну так шагай вперед, на посадку.
Крайчек пошагал. А Молдер отстал на шаг, держа руку с пистолетом в кармане.
Поэтому он и не увидел, как на пару секунд изменились карие глаза Крайчека.
У них вдруг не стало зрачков, а глазные яблоки сделались абсолютно черными.
Как обсидиан. Или гагат...
Военно-морской госпиталь
Пирл-Харбор, Гавайи 19 августа 1953 года
Акустик подводной лодки "Зевс Фабер" Сэмюэл Беккер умирал. Даже он сам знал это, а уж гостям его судьба была известна досконально. У медиков теперь хватало опыта, чтобы определить ее безошибочно.
- Флотское начальство очень хотело услышать мой рассказ, - говорил Беккер. - Я в долгу перед мертвыми. Ради них я должен рассказать всю правду, одну только правду, и ничего, кроме правды, и даже бог мне не поможет.На его язвы было жутко смотреть.
- Мы вас внимательно слушаем, - сказал один из гостей, прикуривая от окурка новую сигарету.
- Я последний, - продолжал Беккер, - кто знает, что убило людей на борту подводной лодки. Последний, кто знает, что наша миссия была миссией камикадзе. Но я скорее сгорю в аду, чем расскажу это убийцам, отправившим нас на смерть.
- Мы приехали к вам из самого Вашингтона, - сказал Билл Моддер. - Мы выслушаем ваш рассказ и сделаем все, чтобы справедливость восторжествовала. Вы сказали, после вашего срыва первый помощник Йохансон запер вас вместе с капитаном...
- Йохансон сделал то, что обязан был сделать, - Беккер откашлялся. - На войне как на войне. Некоторых приходится приносить в жертву, чтобы - выжили остальные... Когда та дверь закрылась, я осознал, что моя жизнь и жизни тех, кто остался по эту сторону, попросту принесены в жертву.
Тихий океан 42 градуса с. ш.171 градус в. д. август 1953 года
Когда Йохансон задраил дверь между отсеками, Беккер сразу понял, что это конец.
В общем-то, он не осуждал первого помощника, хотя и кричал поначалу: "Открой, сволочь!" Всем отрезанным от центрального поста быстро стало ясно, что самое страшное осталось с ними. И звали это страшное - капитан Стэнфордт. Вернее, обличье оно имело - капитана Стэнфордта. Ибо люди очень быстро поняли, что таких глаз не может быть даже у сумасшедших... В них, глазах этих, не было ничего человеческого. Но рука у "капитана Стэнфордта" была человеческой, а в ней пистолет... И. если Йохансон надумает отключить вентиляцию, то "капитан Стэнфордт" быстро сведет количество потребителей кислорода до одного. Себя, родимого... Впрочем, все эти мысли приходили в голову акустику Беккеру уже позже, после того, как все случилось. А в тот момент он просто понял, что "капитан Стэнфордт" - не капитан Стэнфордт, а неведомая тварь, являющаяся врагом всего живого на лодке. И когда глаза "капитана Стэнфордта" даже в первом приближении перестали быть глазами - а что еще можно сказать об абсолютно черных образованиях, не имеющих ни зрачков, ни белков? - Беккер решил, что с него хватит.
Удар гаечным ключом по затылку превратил "капитана Стэнфордта" в свеженький труп. Мертвое тело грянулось об пол. Свидетели - так бы определил статус этих людей суд - ошалело смотрели то на труп командира, то на сошедшего с ума акустика Беккера. Некоторые, похоже, пока еще и не понимали, что "капитан Стэнфордт" вовсе не капитан Стэнфордт.
- Ты рехнулся, Беккер! - сказал моторист Джон Бэйли. - Во что ты всех нас втравил? Это ж трибунал!
Однако сука-судьба недолго держала их в неведении.
Тело капитана вдруг дернулось. Из глазниц его, ноздрей и открытого рта пятью струйками потекла... нет, не кровь, человеческая кровь не бывает такого угольно-черного цвета.
Все отшатнулись, а Беккер выронил гаечный ключ, и звон пошел гулять по всей лодке.
Струйки черной жидкости стеклись на полу в небольшую лужицу, а та вытянулась и зазмеилась в сторону ближайшей вентиляционной решетки. Просочилась сквозь отверстия и была такова...
