Вячеслав Лавров - Встречи на болоте
Через полчаса всё было утрясено: в течение пары дней нам будет предоставлен лицензированный специалист, через которго комп сможет играть на бирже, а банк будет получать фиксированную плату.
За долевое участие особой торговли не было, похоже, в наши игровые возможности не особенно верили и процент от прибыли никого не интересовал, зато оплата услуг была назначена по-максимуму. Выпив по рюмашке за дальнейшее сотрудничество, мы расстались, довольные друг другом.
Зарин попридержал меня в дверях:
— Я сначала подумал, что за чмо ты ко мне привёл? А дедок ничего себе — силён. Ты, Можай, не забывай меня. Давай как-нибудь встретимся то, что называется «без галстуков». Телефон ты правильный знаешь. А откуда он у тебя?
— Конечно, Паша, обязательно встретимся. Тем более мы теперь будем «дружить деньгами», — пошутил я, оставив без внимания его слова о номере телефона.
— Ну, бывай! — я пожал ему руку и припустил вслед за Митькой, не дожидаясь других неудобных вопросов.
У лифта неожиданно столкнулся со своим соседом — Сеней Архиповым. Я знал, что он работает в банке и возит деньги на крутой бронированной машине, но никак не связывал это с Пашкой, хотя это было логично: я сам знакомил с ним Сенькину жену Любу на заре капитализма по каким-то их коммерческим делам.
— Здорово, Санёк! Какими судьбами в наших палестинах? — Сеня был рад нашей встрече; в отличие от Заринского, мы частенько пересекались на предмет что-нибудь отпраздновать.
— Да вот с другом, — я кивнул в сторону Митьки, — у Зарина были.
— А ты высоко летать стал, — удивился он, зная мою незатейливую пенсионерскую жизнь. — Да ладно, ты лучше скажи, почему нос не кажешь? Или зазнался?
— Скажешь тоже — зазнался. Вот ловлю тебя на слове — сегодня и приеду, — вырвалось у меня.
Но на слове, в итоге, поймал меня он: Сеня тут же назначил мне время и улетел по коридору по срочным банковским делам.
На самом деле я был и не против этого мероприятия: атмосфера в его семье присутствовал особенный домашний уют, и мне нравилось бывать у них. Люба всё время подыскивала мне варианты окончания холостяцкой жизни, но я неизменно отказывался, отшучиваясь тем, что жду, когда ж, наконец, она поймёт, насколько я лучше Сеньки, и уйдёт ко мне. Последний раз мы праздновали вместе День Победы, а потом из-за накатившей свистопляски я даже не удосужился ни разу позвонить.
Пришлось заехать в супермаркет для пополнения деревенских запасов, да и к Архиповым нельзя было являться с пустыми руками, тем более что идея неожиданной вечеринки была моя.
Старушка Нива не подвела — все покупки легко разместились, и даже не пришлось раскладывать заднее сиденье.
Около магазина какой-то парень сиганул через лужу и так растерялся, когда один из его пакетов вывалил все свои внутренности в воду, что пришлось помочь ему собрать рассыпавшиеся покупки. В итоге я немного опоздал.
Коробка с моим, взносом, получилась довольно тяжёлой, так что от машины к лифту пришлось ходить два раза: сначала с провизией, потом с цветами для Любы. Кое-как вытолкав картонку из лифта, я оставил её там и с порога заявил открывшему дверь Сене:
— Сил моих больше нет — теперь ты корячься.
На поднятый мной шум из кухни выскочила Люба и, чмокнув меня на ходу в щёку, кинулась помогать мужу.
Вслед за ней в прихожую, привлечённая суматохой, вышла молодая женщина. Уловив её присутствие, я обернулся и растерялся….
В любовь с первого взгляда я не верю, но то, что сразу можно узнать человека, которого ты давно ищешь — знаю теперь наверняка.
Поняв, что пропустил момент, когда нужно здороваться, молча, протянул ей букет. Она рассмеялась и взяла его, а я застыл столбом, не зная, что делать дальше.
— Это, наверно, тебе, — прекрасная незнакомка протянула цветы вновь возникшей в прихожей хозяйке.
— Ну уж нет, — просчитавшая ситуацию с прозорливостью Штирлица Люба мягко отодвинула от себя её протянутые руки с букетом, — дарёное не дарят. Слушай, Лен, ты ж никуда не торопишься? Мы тут маленький собантуйчик затеяли. Оставайся.
— Ой, у меня ещё дела… Да я и не одета, — незнакомка смутилась и покраснела.
— Причём тут одежда, — хотел сказать я, но, слава богу, удержался, поняв двусмысленность фразы.
Против Любиного напора устоять невозможно, и вскоре мы все сидели за столом.
В этот вечер мной было сделано всё, чтобы зарекомендовать себя полным идиотом: я пил, почти не закусывая, а потом, слегка охмелев, говорил какие-то дурацкие тосты, рассказывал бородатые анекдоты, когда же собрался что-то спеть, хозяева уложили меня на диване в сенькином кабинете и отправились проводить гостью до такси.
Наутро, открыв глаза, я не сразу сообразил, где нахожусь. Потом узнал архиповскую квартиру и с ужасом вспомнил весь вчерашний вечер. Тут дверь распахнулась, и в комнату без церемоний вошла Люба.
— Ну, Можаев, ну удивил, — с порога начала она сыпать мне соль на раны. — Сколько тебя знаю, никогда не думала, что в тебе столько дури. И всю за один раз вывалил.
Она поставила на тумбочку рядом со мной стакан крепкого чая с лимоном.
— Как ребёнок трёхлетний — решил тётю удивить.
— Слушай, оставь. И так хреново, — попробовал я робко защищаться.
— Ещё бы хреново не было, ты ж не ел почти ничего — гусарствовал. Я удивляюсь, как ты ещё говорить можешь!? — она пододвинула мне стакан. — Попей — полегчает.
Знала бы Люба — добрая душа, что плохо мне не с похмелья, ведь комб давно подправил мой организм; если у меня что и болело, так это сердце, да и то не в прямом смысле этого слова. Я вдруг отчётливо понял — что, не обретя, потерял, возможно, единственный шанс наполнить свою жизнь настоящим смыслом.
Я решительно встал и отправился в душ, попросив поражённую моей прытью Любу что-нибудь сварганить на завтрак.
Потом мы сидели с ней на кухне, доедая «остатки былой роскоши» и обсуждая мои шансы на реабилитацию в глазах Лены.
— Брось ты убиваться, — утешала меня Люба, — Ленка баба умная, и я уверена, что она сразу поняла, чего тебя в дурь понесло. Это ж даже лестно, когда из-за тебя умный мужик такое вытворяет.
— Это ты, Люб, знаешь, что я умный. А ей я и намёка на это не дал, сразу с катушек съехал, — проговорил я скорбным голосом, надеясь на опровержение.
— Да, Можаев, выглядел ты не очень. Даже я засомневалась, всё ли у тебя в порядке с головой. Но отчаиваться не надо, я ей про тебя всю правду расскажу, а там, глядишь, и второй шанс появится.
Нельзя сказать, что любашина психотерапия успокоила меня, но появился лучик надежды — последнего пристанища души в отчаянном положении, поэтому, возвращаясь в деревню, я уже представлял наше с Леной будущее. Ведь именно там, в будущем, мы храним свои мечты.
