Елена Вахненко - Сквозь время
— Ненавижу тебя! — воскликнула Мехит с чувством, но слова ее относились ско-рее к себе самой, чем к сестре. На глазах ее выступили слезы, и девушка стреми-тельно выбежала из покоев.
…Албане присела на корточки у ног Мехит и с тревогой спросила:
— Почему ты плачешь? Ведь Нэнс уже не видит тебя.
Мехит всхлипнула и закрыла лицо дрожащими руками.
— Я-а… Я не могу в-врать! — протянула она, покачав головой. Алабне укориз-ненно сказала:
— Это не вранье. Ты не заставляла Нэнс идти к отцу.
Мехит печально кивнула, по лицу ее пробежала тень.
— Да. Но все равно я чувствую себя неуютно в обществе сестры. Мне кажется, я по-
ступаю подло.
— Ты всего лишь защищаешься, — заметила Алабане и вдруг понизила голос: — Мехит,
знаешь, там, во дворе, тебя ждет Хел.
— Он ждет меня? — девушка вытерла слезы и растерянно посмотрела на рабыню. В суматохе последних дней она совсем забыла, как давно не видела Хела.
— Не совсем. Он ждет тебя, но делает вид, что просто прогуливается у дома. Но я-то
знаю правду.
— О, Алабне, как я люблю тебя! — Мехит, закружившись по зале, счастливо за-смеялась. Как чудесно, что на свете есть такие люди, как Алабне и Хел… Хел?.. Де-вушка остановилась и принялась быстро поправлять складки хитона. — Наверное, я пойду к нему.
…Взгляд Хела был рассеян, и столь же рассеяны были и его мысли. Как жаль, что он не родился в богатой семье! Эта мысль возвращалась к нему снова и снова, не давая покоя. Будь он знатным человеком, его женой могла бы стать Мехит…
— Здравствуй, Хел, — раздался около него удивительно нежный голос. Даже не оборачиваясь, Хел понял, что он принадлежит Мехит. Только она умеет так гово-рить…
Он повернулся к ней и молча посмотрел на нее. Как же она красива… Такая нежная, ласковая, просто восхитительная…
— Мехит… — в его голосе раздалась боль. — Ты счастлива, Мехит? — он не знал, что заставило его задать этот вопрос, он сам слетел с его губ. Счастлива ли она, бу-дущая жена Конэ?
— Да, я счастлива, — искренне ответила девушка и, поймав его разочарованный и встревоженный взгляд, весело добавила: — Ведь мне больше не грозит стать женой Конэ.
Хелу показалось, что он ослышался. Широко открыв глаза, он, не мигая, смотрел на нее.
— Не грозит?! — радость была выказана слишком явно, но его не слишком забо-тило это. Схватив девушку за руку, он с тревогой, боясь, что понял неправильно, спросил, невольно снизив голос до шепота: — Что ты имеешь в виду?
Она не вырвала руку, напротив, теплая ладонь Хела взбудоражила ее вооб-ражение, и краска бросилась ей в лицо.
— Нэнс станет женой Конэ, — с легкой дрожью в голосе сказала девушка, при-стально глядя на Хела.
— Но тогда… — Хел хотел сказать что-то, но не сумел выговорить ни слова. Слишком
рано… Рано… — Мехит, мне нужно сказать тебе так много! Но не теперь.
— Не теперь? — вскинув голову, Мехит пристально вгляделась в красивое лицо Хела. С какой болью и в то же время радостью смотрят на нее его прекрасные глаза!
— Да, я должен кое о чем подумать, — тихо ответил он, не в силах более смотреть на нее. — Прости, но я не могу так сразу. Это может привести к дурным последстви-ям. Не для меня, а для тебя, — он помолчал и, не выдержав ее озабоченного взгляда, проговорил: — Ты же знаешь, я никто.
— Ты приемный сын моего отца, — с непонятной гордостью возразила Мехит. Глаза ее
засверкали гневными огоньками. Сурово сдвинув брови, девушка добавила: — Для меня не важно, кто ты.
— Ты еще слишком молода, — тихо сказал Хел, растерянный ее реакцией. Он по-нимал, что поступает правильно, но в то же время несправедливо по отношению к любимой. О, боги, что ему делать?! К чьим доводам прислушаться? Рассудка или сердца? Наконец, ненавидя себя и в то же время понимая, что у него нет другого выхода, он произнес: — Я не хочу всю жизнь думать, что из-за меня ты несчастлива.
— Не говори так! — Мехит вскинула руки, словно желая призвать к помощи бо-гов, и бусы ее тихо звякнули от резкого движения. Душу девушки переполняло ка-кое-то странное чувство, не испытанное доселе, боязнь, что случится непоправимое, случится из-за какого-нибудь пустяка…
— А как мне говорить? — горько рассмеялся юноша, решив идти до конца. Отве-дя взгляд в сторону, он негромко попросил: — Ладно, все равно не нам решать это. У тебя есть отец.
— Но… — Мехит не закончила. Конечно, у нее есть отец, и его мнение очень важно для… Для кого? Быть может, Хела? Резко развернувшись, девушка пошла к дому, а Хел продолжал следить взглядом за ее хрупкой удаляющейся фигуркой, по-нимая, что вряд ли когда-нибудь еще Мехит улыбнется ему.
…Албане, нахмурившись, сидела у ног госпожи. Мысли юной рабыни мета-лись, путаясь между собой, а сердце сильно колотилось. Стараясь скрыть свое вол-нение, Албане принялась отстукивать пальцами такт какой-то мелодии, очень фальшивя; впрочем, ее это сейчас меньше всего беспокоило.
— Что с тобой? — поинтересовалась Мехит, рассеянно наблюдая за прислужни-цей и стараясь за этим занятием отвлечься от мучивших ее мыслей. Алабане при-подняла голову и сконфужено улыбнулась:
— Я хочу, чтобы ты была счастлива, госпожа, — пояснила она с горячностью в голосе.
— Ты добра, а добрые люди должны быть счастливыми.
На глазах Мехит выступили слезы.
— Спасибо тебе, Албане, — тихо ответила она. — Знаешь, я… Я действительно не ощущаю себя счастливой, — девушке припомнился разговор с Хелом. Ну, почему он так поступил? Или она неправильно поняла его?
— Что я могу для тебя сделать? — Албане, волнуясь, поднялась на ноги. Ей вдруг страстно захотелось сделать хоть что-нибудь для своей госпожи, из-за одного лишь доброго отношения которой она продолжает жить и даже чувствовать себя немного счастливой. Ведь это редкость — счастливая рабыня. Но что может она, Албане?
— Боюсь, ты не способна помочь мне, — печально улыбнулась Мехит. — Было бы пре-
красно, сумей ты решить мою проблему.
— Ты хотя бы расскажи мне ее, — попросила девушка, снова присев рядом с гос-пожой.
Мехит помедлила, но вскоре заговорила:
— Все дело в Хеле. Он говорил, что мы не можем быть вместе из-за моего отца.
— И это все? — немного удивилась Албане, ожидавшая услышать что-то страш-ное.
— А разве этого мало? — вскинула брови Мехит.
— Нет, не мало, но… — девушка не договорила. В ее голове внезапно вспыхнула смутная идея и, опасаясь рассказывать о ней Мехит, Албане умолкла.
…Плитарх растерянно оглянулся по сторонам и, заметив темнокожую симпа-тичную девушку, бодро шагнул ей навстречу. Он не любил быть один, и даже ком-пания юной рабыни была ему приятна. Он хотел сказать что-то, но тут же замолчал, удивленно нахмурившись. Что-то очень знакомое было во внешности девушки, но что именно — он понять не мог. Однако вскоре лицо Плитарха прояснилось:
