Дамиен Бродерик - Игроки Господа
Я поднялся на ноги, напуганный больше, чем когда-либо в жизни, и в ужасе осмотрелся вокруг в поисках зеркала. Точнее, не зеркала, а его изнанки. Здесь должна быть…
Ни зеркала. Ни стены. За моей спиной простиралось красное помещение, с обеих сторон заканчивающееся высокими, затянутыми паутиной грязными окнами, покрытыми пылью, которую долгие годы и дождь местами превратили в грязевые потеки.
Не в Канзасе, и не в Норскоте, и вообще не в чертовом знакомом мире.
Тут в моем мозгу всплыла сказанная Лун фраза. Я громко расхохотался, недоверчиво потряс головой.
— Я вне Игры, — вслух сообщил я. Мои слова канули в пустоту, в биение далекой машины. Я поднял голову, расширил глаза, глубоко вдохнул и как можно громче проорал: — Подсказку!!!
Ничто не шелохнулось в гулкой тишине. Далекая машина продолжала свои пыхтящие удары, словно там билось ее, машины, сердце, размеренно, постоянно, и через некоторое время ухо и мозг переставали слышать это биение. Я со злостью пнул обутой ногой грязную половицу, потом вздохнул, вытер голую ступню, обулся и крепко завязал шнурки. Что-то пробежало по стене и застыло, словно геккон. Качнуло в мою сторону усиками, замерло, сорвалось с места.
Я подбежал к стене, и существо рванулось быстрее. Мгновенно адаптировало свою то ли шкуру, то ли панцирь к блеклой краске, но я видел края его тела, когда оно достигло потолка. Я подпрыгнул, ударил рукой, промахнулся. Тварь закатилась в угол и скрылась в маленькой дыре.
Робот.
От этого захватывало дух. Не просто мелкое животное. Это была какая-то разновидность робота.
Я начал смеяться, беспомощно оперся спиной о стену, смех буквально разрывал меня на части. По лицу текли слезы. Я подался вперед, сжимая руками пульсирующую болью диафрагму. Мой ревущий смех отражался от дальних стен, призрачно и погребально, добавляя абсурдности ситуации. В моих легких не осталось воздуха. Я подумал, что сейчас потеряю сознание, соскользнул вдоль стены и уселся на грязный пол.
Каким-то невообразимым образом я очутился в симе. По-другому и быть не могло. Конечно же, я играл в симуляторы по сети, в детстве прошел «Sim City» бесконечное число раз, состоял в воображаемой семье Симов, с трудом пробирался по волшебным просторам Миста, даже провел пару месяцев в «Анархии Он-лайн», мой аватар бродил по городу РубиКа, иногда в роли Доктора, иногда — НаноТехника.
Ничто из этого не было новым, вот что терзало меня. В детстве, я обожал телешоу «Слайдеры», в котором кучка сбитых с толку людей в течение пятидесяти минут (продолжительность каждого эпизода) скользила по извилистым блестящим червоточинам между параллельными мирами. Да, чувак, идея не нова. Однако, насколько я знал, ни один серьезный ученый еще не применил ее к реальному миру. И в последнем выпуске «Nature» ничего не говорилось о том, как величайшая в мире лаборатория, занимающаяся физикой элементарных частиц, открыла дверь в параллельную реальность. Крошечные черные дыры — да, этим в «CERN» [6] баловались.
Запутанные квантовые связи между тщательно выстроенными микромирами, возникающие то тут, то там. Но не зеркала, через которые можно пройти. И которые исчезают, стоит тебе оказаться в другом мире. В грязном пустынном мире, населенном умеющей менять цвет робоящерицей, поспешно убегающей, стоит ей тебя увидеть.
Где-то поблизости, взвизгнув, ожил лифт.
Я мгновенно пришел в себя и заметался в поисках укрытия. Ничего подходящего. И, кстати, никаких дверей лифта. Я быстро отступил к ближайшему окну и сквозь коричневые грязевые потеки посмотрел на улицу. Да, это вам действительно не Норскот. То есть, по большим праздникам улочка какого-нибудь захолустного городка действительно могла быть абсолютно пуста. Но вот припаркованные машины никуда бы не делись. А здесь — ни одной. Ни листка рваной газеты, ни конфетной обертки, шелестящей на ветру. Я отпрянул назад, и тут лифт остановился, дверь с шипением открылись. Желтый луч света прорезался в дальней стене, где за секунду до этого красовалось одно из декорированных грязью окон. Trompe I’oeil — обман зрения — любимая архитектурная шуточка, вспомнил я. А из открытых дверей хлынул…
… Поток стремительных тварей: до блеска отполированные консервные банки на тонких паучьих ножках, сегментированные змеи, под цвет пыли, роботы размером с мышь, и кошку, и собаку, и парочка строительных экскаваторов. Некоторые бросились направо, некоторые налево, кто-то помчался к стене и вскарабкался на потолок. Остальные же нацелились прямо на меня.
Я не мог шевельнуться. Мой живот все еще не отошел от приступа истерического смеха, глаза слезились. Я вытер их тыльной стороной ладони и припал к полу. Но твари уже остановились. Выстроившиеся полукругом роботы, очаровательно разнящиеся по форме и размеру, созерцали меня своими фасетчатыми сенсорами, помахивали антеннами, мелькали змеиными язычками, наверное, пробуя из воздуха на вкус моих феромоны и зловония. Одна из тварей громко и отчетливо произнесла:
— Безвредно.
Я остался на месте, готовый к бешеной атаке или быстрому отступлению.
— Рассредоточиться, — раздался женский голос.
Агрегаты не пошевелились, однако по их рядам пронеслась волна торопливой активности. Языки спрятались, усики расслабились. Я всмотрелся в пятно желтого света и увидел женщину лет тридцати, незаметно вошедшую в помещение.
— И кто же ты такой, юноша? — спросила она, беззаботно приближаясь ко мне, словно я не мог представлять никакой опасности. Практичные туфли, короткая стрижка, ничего не добавлявшая и не убавлявшая от ее внешности. Широкие каблуки звонко цокали в воцарившейся тишине. Ее карие глаза изучили меня, но не обнаружили ничего примечательного. — Мальчик, ради Бога, расслабься! Я спросила, как тебя зовут, — ее акцент оказалось непросто охарактеризовать. Похоже на европейца из высшего общества, много лет прожившего на Западном побережье США.
Я прочистил горло и протянул руку:
— Зайбэк. Август Зайбэк. Женщину передернуло.
— Не смешно, — она не подала мне руки. Уголки ее рта поползли вниз. — Кто ты такой и как ты сюда попал?
Я выпрямился:
— Я сказал вам свое имя. А кто вы такая?
— А я сказала, что не верю тебе, ты, дерзкий мальчишка. Как тебе отлично известно, я — Рут, — если она ожидала изумленной реакции, то явно ошиблась. Я продолжал сверлить ее глазами. Женщина слегка нахмурилась: — Рут Зайбэк.
— О, — я уставился в пол, покачал головой. — О. Женщина отвернулась от меня и с небрежной злобой
бросила:
— Возьмите его, детки. Только без шума.
Умопомрачительно быстро аксминстерская [7] змея свернулась в клубок, затем бросилась на меня. Я отшатнулся, но ее голова уже проникла мне в рот. Тварь, конвульсивно подергиваясь, обвила мой подбородок, шею, плечи — не сильно, но крепко. Я закашлялся, отчаянно втянул носом воздух. Ощутил, как закрываются носовые проходы, прекращается доступ кислорода. Попытался вцепиться в робота руками, но на них уже повисла дюжина лязгающих механизмов размером и весом с крысу. Я покачнулся — и только этого и ждавший экскаватор захватил мою ногу своим ковшом, чуть подавшись назад. Я впал в ярость, мне было вовсе не до смеха. Что-то цапнуло меня за правую лодыжку. С хрипом всасывая воздух, я пнул тварь; в ответ она прицепилась ко мне и скользнула в ботинок. Когда моя нога снова опустилась на пол, ботинок рванулся вперед, словно я ехал на коньках.
