Мак Рейнольдс - Дуэльный кодекс
Они поднялись наверх по широким ступеням. У дверей стояли двое охранников, вооруженных бесшумными ружьями. Они взяли «на караул» и выкатили глаза. Третий, подтянутый младший офицер с каменным лицом и расстегнутой кобурой на поясе, преградил им путь. Бринкер, знакомый, как видно, с бюрократическими процедурами на Фьоренце, поспешно выступил вперед и протянул пачку документов.
— Корабль «Полумесяц», сэр. Четверо пассажиров с Земли. Фьорентийские визы в порядке.
Офицер внимательно оглядел второго помощника, взял у него бумаги, затем, не заглядывая в них, столь же тщательно одного за другим оценил и мысленно взвесил каждого из четверки новоприбывших. И только потом принялся просматривать документы, на что у него ушло порядочно времени.
— Очень хорошо. Следуйте за мной, — объявил он наконец, повернулся и пошел к дверям.
Пассажиры и Бринкер потянулись следом.
— Хорошо здесь встречают гостей, ничего не скажешь! — возмущенно прошептал себе под нос Зорро Хуарес.
— Послушайте, я рассчитывал, что коллеги из университета… — начал доктор Хорстен с ноткой раздражения в голосе.
— Только после прохождения контроля, — сухо сообщил фьорентиец.
— Чушь какая-то! — пробормотал ученый и до упора задвинул на нос пенсне.
Офицер резко остановился.
— Следует ли мне расценивать ваши слова как критику в адрес правительства Свободно-Демократического Сообщества Фьоренцы или в мой персонально? — вкрадчиво осведомился он.
Положение снова спасла Элен. Она сжала левую руку в кулачок, а указательным пальцем правой угрожающе помахала перед физиономией оторопевшего представителя власти.
— Не смей трогать моего папочку! — зловещим тоном предупредила она.
Офицер посмотрел на девочку, наморщил лоб и перевел взгляд на Хорстена. Тот был мрачен, насуплен, но не выказывал ни малейших признаков раскаяния.
— Я не потерплю никакой критики в адрес… — снова начал охранник, но тут Элен издала воинственный клич, подпрыгнула и с размаху врезала ему кулачком по скуле.
— Ты нехороший дядя! — убежденно заявила она. — Говорила тебе, не приставай к папуле! Он же тебя не трогал, правильно?
— Элен! — в отчаянии всплеснул руками Хорстен. Зорро нагнулся, подхватил девочку левой рукой и зажал под мышкой. Выпрямился, небрежно постукивая транкой по ноге, и спокойно сказал:
— Ну что, идем дальше?
— Пусти сейчас же! — оскорбленно взвизгнула извивающаяся Элен.
Фьорентиец постоял немного с закрытыми глазами — то ли мысленно считая до ста, то ли консультируясь с неведомыми богами. Лицо его выражало страдание, хотя больше моральное, чем физическое. Наконец он открыл глаза и бесстрастно произнес:
— Следуйте за мной.
Хуарес замыкал процессию, крепко прижимая к себе брыкающуюся девочку.
— Мне здесь не нравится! — вопила Элен, молотя кулачками по широкой спине Зорро. — Я хочу домой! Домо-о-ой!
Провожатый распахнул массивную дверь. Пропуская идущего последним Хуареса с Элен под мышкой, он опять закрыл глаза и правильно сделал, потому что несносная девчонка скорчила ему рожу и показала язык.
Сразу за дверью стоял большой стол, за которым восседал еще один фьорентийский офицер — постарше караульного и повыше рангом, судя по нашивкам на его мундире. Он без слов оглядел вошедших, включая охранника, и протянул руку. Приняв от подчиненного пачку бумаг, он углубился в скрупулезное и очень медленное изучение всех сопроводительных документов. Пятеро с «Полумесяца» — Бринкер чуть впереди — выстроились перед столом, терпеливо ожидая своей участи.
Покончив наконец с бумагами, чиновник обратил свой взор на Джерри Родса. Тот стоял на правом фланге, засунув руки в карманы и с любопытством рассматривая огромный зал.
— Вы готовы дать клятву, что не состоите и никогда не состояли в рядах энгелистов? — отрывисто пролаял офицер.
Джерри непонимающе уставился на него:
— Кто, я? А что такое энгелист? Послушайте, вы не подскажете, как мне найти здесь гостиницу люкс? Самую лучшую? С приличной кормежкой и дополнительными развлечениями? — Он заговорщически подмигнул фьорентийцу и понизил голос: — Надеюсь, вы меня понимаете? Ночные бары с выпивкой, где можно снять симпатичную…
— Отвечайте на вопрос синьора tenente! — грубо приказал охранник.
Джерри растерянно заморгал:
— Я? Нет, не состою. Признаться, я даже не знаю, о чем вы… что вы имеете в виду.
Чиновник продолжил опрос, получив от Хорстена и Хуареса аналогичные ответы. Оба поспешили заверить господина лейтенанта в том, что не имеют к энгелистам ни малейшего отношения. Но этим дело не ограничилось, и каждому пришлось поставить подпись под соответствующим документом. Начальник паспортного контроля подколол расписки к уже имеющимся досье и вновь передал их караульному офицеру. Охранник отдал честь. Господин лейтенант тоже откозырял и обратился к новоприбывшим с напутственным словом:
— Обязан сообщить вам, синьоры, о том, что, ступив на землю Фьоренцы, вы автоматически лишаетесь покровительства как ваших собственных миров, так и ООП и подпадаете под юрисдикцию правовых институтов нашей планеты во всем, что касается политической деятельности. Иными словами, если кто-то из вас будет замечен во вмешательстве во внутренние дела Фьоренцы, выражающемся в связях или контактах с энгелистским подпольем, вам придется отвечать по всей строгости перед законом и правительством планеты во главе с его высокопревосходительством Первым Синьором. В том случае, если вы не готовы подчиниться данным требованиям, я настоятельно рекомендую вам вернуться на борт «Полумесяца» и незамедлительно покинуть Фьоренцу.
— Вы хотите сказать, синьор, что мы не сможем даже обратиться в посольство ООП, если возникнут какие-то неприятности? — спросил Зорро.
— Какие могут быть неприятности, раз вы дали расписку в том, что не являетесь энгелистами? — удивился господин лейтенант.
— А что, никаких других неприятностей в вашем мире не существует? — осведомился Джерри.
— Изволите забавляться, синьор… э-э… Родс? — казенным тоном проблеял чиновник.
— Пока что я не встретил на вашей планете ничего забавного, синьор, — с горечью пожаловался Джерри. — А ведь я не прошу ничего особенного! Укажите мне место с нормальной закуской и выпивкой и дайте немного поразвлечься — вот и все. После недели на борту этого проклятого «Полумесяца»…
— Забери меня отсюда, папуля! — неожиданно заверещала Элен. — Здесь плохое место, и я хочу домо-о-ой!
— Веди себя прилично, дочка! — одернул ее Хор-стен.
Стоило Элен раскрыть рот, как караульный офицер немедленно зажмурился. А господин лейтенант сморщился, словно от зубной боли, и поспешно объявил:
