Юрий Ижевчанин - Красное солнце
— Ну и так ясно, что самый надежный способ наш, — посмеялся Юэсюй. — Астероид, чтобы ничто постороннее не мешало, темная энергия, чтобы хватало на легкую жизнь, и выживай, сколько хочешь.
— А как же экология и этология? — ехидно спросил Дэнъитиро.
— Какая там экология и этология у гидропоники! Давайте уж вернемся к нашим текущим проблемам, — прервал дискуссию на посторонние темы Юэсюй.
Сергей почему-то задумался. Он как раз имел досуг, который у аналитиков иногда выдавался, поскольку их работа была по определению авральная: есть проблема — сойди с ума, но найди нетривиальное решение. Нет проблемы — можешь пока что плевать в потолок, поскольку из этого состояния тебя легче всего вырвать на очередную проблему. И после трех суток тяжелых дум он вдруг понял: действительно, учет экологических и этологических факторов кардинально меняет оценку, но влиять они начинают через 500-1000 лет после колонизации. Видимо, поэтому ими и не интересовались: так далеко "серьезные" люди на Земле заглядывать не привыкли.
Получалось, что через это время начинают действовать два фактора. Во-первых, исходная примитивность искусственного биоценоза начинает приводить к его вырождению. Во-вторых, предельная урбанизированность человеческого общества колонии приводит к духовному и этологическому кризису. И получается, что шансов развиться в цивилизацию у такой колонии вообще вроде бы нет…
— Софья, послушай, что у меня получается. Моделирование жизни изолированной мини-колонии никогда не проводилось более чем на триста лет вперед. Считалось, что за это время она заведомо выходит на стабильный режим и дальше уже развивается по обычным законам прогресса. А вот посмотри, что будет, если добавить сюда экологические факторы относительно искусственного биоценоза и этологию людей.
— Вот это да! Этологический эффект перенаселения уже где-то на трех тысячах человек в колонии! Действительно, сразу же как будто в мегаполисе и сбежать некуда. Но все равно как-то не то получается. Давай-ка я перепроверю.
— Убежище. Биологи, экологи, этологи
Несколько раз перепроверив модели Сергея, жена рассказала их биологическому сообществу. Сообщество восприняло выводы, тем более что это придавало ценность их работе: попыткам примирить биосферу Земельки с человеком. Получается, что они работают на будущее, а это будущее нужно готовить сегодня, в частности, минимальными генетическими модификациями человека и интродукциями генетически измененных земных и местных видов. Когда проблема вырождения встанет перед колонией, решать ее будет уже поздно и некому. А вот переселение еще можно будет осуществить.
Сергей рассказал о своих моделях двум другим аналитикам, и они тоже после перекрестной проверки пришли к выводу об удовлетворительной обоснованности получающихся явлений. В итоге координаторы, Софья и главный этолог Янь Шуйшуй рассказали выводы командиру и тот узаконил проведение исследований по колонизации Земельки как задачу, которые биологи выполняют в фоновом режиме. А главной задачей биологов и этологов, которые все были женщинами, на данный момент был уход за детьми, вышедшими из младенческого возраста. Почти все женщины на корабле не имели никаких навыков обращения с детьми, поскольку воспитывались не в семье, а в детских учреждениях. Врачи оказались худшими няньками, поскольку все время сбивались на отрицательные цели типа предотвращения болезней и травм, совершенно забывая о психологии и развитии. А самыми ужасными воспитателями детей оказались психологи.
Первые результаты проверки совместимости были совершенно не вдохновляющими: ни один из привезенных видов живых существ не оказался даже условно съедобен для человека. Правда, удалось разработать программу генетической модификации нескольких видов растений и животных, которая должна была превратить их в нечто приемлемое для питания людей. Заодно начались опыты по генетической модификации земных растений и животных с тем, чтобы они смогли жить в биосфере Земельки. Их результаты собирались применить и к человеческим детям. Словом, биологическое сообщество полностью сошло с рельс земных законов и ограничений и занялось недозволенными экспериментами. Оно с нетерпением ожидало второй экспедиции.
Но было и кое-что положительное. Несовместимость оказалась взаимной. Никаких возможных паразитов человека зафиксировано не было. Но эпифиты могли оказаться не менее жестокими врагами. Поэтому заодно начали разрабатываться защитные средства от эпифитов. Вот здесь полнота биологического информатория корабля оказалась кстати. К моменту ожидаемого запуска сети достаточно надежные защитные средства уже были разработаны. Первоначально для предотвращения вторжения эпифитов требовалось носить лоскуты из воздухопроницаемой ткани, пропитанные обезвреживающими химикатами. Но скоро удалось разработать относительно безвредный препарат, защищавший весь организм на длительный срок. Правда, ввести его требовалось за двое земных суток до контакта с биосферой Земельки. Еще был предложен ингалятор аналогичного действия, но с немедленным началом. Без экспериментальной проверки, конечно же, гарантий было невозможно дать. Поэтому биологи запланировали сначала выпустить несколько иммунизированных домашних животных, а затем поставить опыт на себе и даже бросили жребий, кто снимет скафандр.
Устройства мониторинга сообщили о начавшейся грандиозной эпизоотии на Земельке. Биологи понимали, что это результат интродукции земной биоты, однако в истории эволюции великие вымирания всегда происходили, и это все-таки получше, чем полный экоцид. Моделирование хода эпидемии показало, что биоценозы Земельки устоят, а шанс получить чуть более совместимую с человеком жизнь имеется.
Поскольку в экспедициях по установке новых узлов Сети биологи не участвовали, да и потому, что они были наиболее приближены к реальному миру из всего экипажа, постепенно получилось так, что основная часть хлопот, связанных с детьми, легла на плечи этой группы. Остальные женщины милостиво разрешали им заниматься со своими детьми, изредка навещая детишек и при этом, как правило, незаслуженно ругая биологов за упущения. На предложения же воспитывать ребенка самим они обычно тушевались, а наиболее наглые из них (феминистки) начинали вопить и оскорблять.
— Убежище. Пуск
Читатель может спросить, почему мы пропускаем почти 500 дней, заполненных трудами, конфликтами, рождением детей, экспедициями по всей планетной системе. Очень просто. Коллектив был настолько спаян единой целью, что все то, что было в эти полтора года, практически не оказало влияние на будущее. Основной выбор был уже сделан. Но очевидно, что сразу после того, как обстановка разрядится, моментально переменятся и психологический климат, и отношения. Так что, читатель, можете воспользоваться следующей аналогией. Вы, наверно, многое слышали о французской революции с террором и о Наполеоне. А вот времена Термидорианского конвента и Директории мало кто помнит, хотя они как раз были между этими двумя эпохами. Максимум, что знает обычный человек, что в это время Наполеон женился на Жозефине, любовнице какой-то важной шишки. Ну так вот, за эти пятьсот дней Мухаммед Луханга, первый помощник капитана, женился на Саре Левит, а главный врач Жан Бриссо — на генетике Эльзе Шнитке. У Бриссо и Эльзы даже уже успел родиться сын Жак.
