Галина Долгая - Грани кристалла
На экране появилось изображение небольшой комнаты. Джулиана сразу увидела Джека, стоявшего лицом к окну, по стеклу которого стекали струи дождя. Она замерла, вглядываясь в спину мужа, беспокойно пробежав глазами по его плечам, шее, затылку. Джек, словно почувствовав ее взгляд, обернулся. Джулиана вскрикнула — на нее смотрел человек с обезображенным лицом, в котором она не признала Джека. Слезы заполнили ее глаза и усилием воли, женщина остановила подкатившие к горлу рыдания.
— Ничего, ничего, успокойтесь! Это все поправимо, мы сделаем все, чтобы ваш муж выглядел, как и прежде. Но это не раньше, чем через полгода, а пока вам надо привыкнуть к его облику и при встрече не показывать, что вас это… удручает, — Майкл встал и подошел к Джулиане. — Миссис Флейвор, вы готовы к встрече с мужем? — сказал он заглядывая в ее лицо. Она кивнула в ответ. — Тогда приведите себя в порядок, — Вашевски указал на дверь, ведущую в туалетную комнату, — и я провожу вас. Да, плащ можете оставить здесь. После вашего свидания мы еще поговорим. И помните, что за вами наблюдают, и не только я.
Джулиана сдержала себя от резкости, медленно вздохнув и одарив Вашевски недобрым взглядом. В ее глазах он прочитал и презрение, и недоверие, и злость.
«Что ж, дорогая, тебе ничего не остается, как молчать! — мысленно ответил ей Майкл. — Здесь я хозяин и я диктую правила!»
— Прошу вас! — он проводил ее до двери, а сам уставился на экран. Джек Флейвор уже сидел на диване перед маленьким столиком, ожидая прихода жены. На его лице Майкл не мог прочитать никаких чувств. Но он догадывался, что его пациент тоже волнуется.
Поначалу Флейвор наотрез отказался от встречи с женой. Это и понятно. Но, когда-то она должна была произойти! Джек боялся встречи. Он знал, что его внешний вид может оттолкнуть Джулиану, но в глубине души надеялся на то, что любовь, связывающая их многие годы, возьмет верх над отвращением, и его уродство не перечеркнет будущее. Но все же первая встреча волновала его.
Вашевски тоже был не так спокоен, как старался это показать. Он не знал, что может дать ему, как исследователю, эта встреча, но интуитивно чувствовал, что она многое изменит. Последние сеансы гипноза повергли Майкла в депрессию. Мало того, что ничего нового он не мог выудить из головы Флейвора, так он сам начал ощущать попытки проникновения в свой разум. Как только начинался сеанс гипноза, Майкл натыкался на непреодолимую стену, через которую Флейвор по капле выдавал ему информацию, ничего не значащую — картинки детства, семейные сцены, какая-то возня на МКС и неизменное облако тумана. Вашевски начинало казаться, что он сам окончательно завяз в этом белом безмолвии и никогда из него не выберется. Вместо того, чтобы проникать в глубины подсознания Флейвора, он был вынужден ставить свою защиту, ограждая свое сознание от чьих-то лап, пробирающихся внутрь его тайного хранилища.
Доктор очень надеялся, что Джек Флейвор разговорится с женой и скажет ей что-то такое, что даст ему, Майклу Вашевски, ключ для дальнейших поисков истины, открывающей дорогу в мир неведомого, непознанного — того, что скрывает и Флейвор, и его русский друг — Павел Курлясов. Или — Вашевски также не исключал и такого поворота событий — жена Джека Флейвора вычислит, что он, не тот, за кого себя выдает. Женщину не обманешь. Она чувствует. Причем, на глубинном, интуитивном уровне. Тем более, любящая женщина. Она помнит все тонкости, все штрихи поведения, она видит дальше внешнего облика, она видит в мужчине суть, его внутренний мир. Вот поэтому Вашевски с нетерпением ожидал встречи астронавта с супругой.
— Я готова, — Джулиана вышла посвежевшей, с накрашенными губами и заметными следами пудры на щеках.
— Вы прекрасно выглядите! — Майкл не лукавил, Джулиана действительно была красива.
— Спасибо! — холодно ответила она и уставилась на врача с вопросом во взгляде.
Вашевски, улыбаясь, показал ей на дверь:
— Прошу! А… позвольте ваш плащ.
Бросив его на спинку кресла, Майкл открыл дверь своего кабинета и, пропустив вперед Джулиану, вышел вслед за ней.
Мозг Милана напряженно работал. Он узнал все — весь багаж знаний землянина стал понятен ему. Теперь осталось убедить врачей, что он здоров и период адаптации к условиям земного притяжения прошел успешно. Успокоить военных, которые опасались внедрения инопланетного разума в среду землян, не составляло труда. Сила внушения лиринийца оказалась столь высока, что одним напряжением воли, он мог отправить мысль сразу нескольким людям. Этого оказалось достаточно, чтобы не только охранники, но и руководство секретной службы поверили в его земное происхождение. Теперь Милану предстояло придумать такой план своего проникновения в пустыню азиатского континента, который не вызовет лишних подозрений и станет понятен с точки зрения людей. У него было два варианта: воспользоваться дружбой русского космонавта с жителями одной из азиатских стран, на территории которой и находилась пустыня Кызыл-Кум, или купить туристическую путевку в этот регион, включив в пакет услуг посещение пустыни. Средства человека, за которого он себя выдавал, позволяли такое путешествие. Но Милан не торопился действовать. У него было в запасе три месяца, и большую часть этого времени он решил посвятить людям, в судьбу которых он вторгся и тем самым нарушил привычный уклад их жизни. Милан установил мысленный контакт со вторым человеком, оказавшимся в момент вторжения в открытом космосе. И через него узнал дополнительную информацию о жизни землян. Но, главное — он сумел убедить его сотрудничать, не раскрыв своей тайны, а поделившись знаниями об опасности, угрожающей Земле. Они общались телепатически, причем Милан обучал своего товарища защите от проникновения чужого разума, догадываясь, что и его психолог зомбирует мозг, подвергая гипнозу. Княжич поставил себе целью вернуть человека к его обычной жизни.
Джек сидел на диване, обхватив голову руками. Он ждал встречи с Джулианой, но сейчас поймал себя на мысли, что именно в этот момент, когда она вот-вот должна войти, ему отчаянно хочется бежать. Бежать без оглядки, сломя голову, так далеко, где не будет никого из людей, где ему не придется прятать свое лицо, думая о том, как он страшен. Мысленные беседы с Павлом помогали ему держать себя в руках. Ощущая недюжинную силу в теле, он едва сдерживал себя, чтобы в моменты нервного срыва не разнести все вокруг в пух и прах. Он доводил себя до изнеможения, крутя педали тренажера или поднимая штангу, выбрасывая вместе с потом огромный энергетический потенциал. Душа рвалась на свободу. Ему было тесно в комнате, в постели, в спортивном комплексе. Он, как и Павел, попросил руководство дать ему отпуск, чтобы отправиться в горы, туда, где восхождение заберет все его силы, а простор даст свободу, о которой он мечтает. Павел как-то рассказывал Джеку о восхождении на семитысячник. И сейчас Джек воочию представлял себе, как он шаг за шагом поднимается по заснеженному леднику, преодолевая трещины, обходя крутые склоны, над которыми нависли шапки спрессованного снега, готовые от резкого звука ринуться вниз, рассыпая по пути облака снежной пыли.
