Майра - Ген Истины
Внутри дом оказался тихим и полутемным. Электрическое освещение не действовало, кондиционеры и отопление, судя по затхлому сыроватому воздуху – тоже. В сумеречном утреннем свете Гудерлинк разглядел только, что в прихожей и нижних комнатах царит беспорядок. Но это был не результат спешного отъезда, а скорее привычный многодневный хаос, который часто можно увидеть в домах холостяков и с которым не справится никакая уборочная техника. У него самого в квартире делалось что-то подобное.
– Витторио! – позвал Алсвейг, но никто не ответил. Не было слышно или заметно вообще никакого движения, и Гудерлинк почти совсем уверился, что дом пустует. Потом откуда-то сверху донеслось негромкое:
– Франк Алсвейг! Ну, конечно! Кого еще могло занести в наши края в такое время!
Писатель поднял глаза и увидел на верхней площадки лестницы высокую человеческую фигуру. Казалось, мужчина выступил прямо из стены или материализовался из окружающих теней. Говорил он с легким, мягким акцентом, и речь его была чуть более быстрой, чем привык Гудерлинк.
– Слава Богу! Витторио, ты жив!
Хозяин дома спустился, тяжело ступая, и стало видно, что это крепкий темноглазый южанин в старом грубом свитере и вытертых до белизны джинсах. Черноту его буйных волос неотвратимо побеждала седина, две глубокие складки пересекали смуглый лоб, но все это почему-то не наводило на мысль о надвигающейся старости, как будто было присуще его облику всю жизнь.
После короткого приветствия и представлений Витторио пригляделся к Алсвейгу и нахмурился.
– Ты плохо выглядишь и плохо двигаешься. Что у тебя с рукой?
– Меня ранили из праттера. Все бы ничего, но у нас кончились анальгетики.
Пилот присвистнул.
– Наверняка у тебя лихорадка, вдобавок ко всему! Держись за меня. Томаш, подхватите его с другой стороны, он уже не стоит на ногах.
Вдвоем они провели Алсвейга в гостиную и уложили на кушетку, с которой Витторио предварительно спихнул ногой стопку разноцветных дисков. Краем глаза Гудерлинк заметил пару названий. Это были старые сценарии, в основном про летчиков, воздушные катастрофы и гонки на осмокатерах. Хозяин дома принес аптечку и принялся хлопотать над раненым.
– Я вкачу тебе полуторную дозу седативного, – предупредил он. – Ты должен выспаться!
– Ни в коем случае! Мы завернули к тебе ненадолго и по делу. Нам нужно быть в Риме сегодня не позже четырех часов пополудни.
Витторио расхохотался, но смех его прозвучал странно, сразу напомнив всем троим, что они находятся в пустом разрушенном городе, посреди агонизирующего мира, который все быстрее сползает по наклонной плоскости в бездну.
– Томаш, кажется, наш общий друг бредит. В его состоянии это неудивительно. Даже на моей "Гальпе" вряд ли можно долететь не то что до Рима – Перуджи или Терни! – меньше, чем за семь часов. Там в шкафу справа от вас должен быть пакет с полимерными бинтами. Да, этот. Дайте его мне.
Алсвейг приподнялся на локте здоровой руки.
– Витторио, я не брежу и не шучу! Это необходимо всему человечеству!
Летчик бережно уложил его обратно и принялся оборачивать больное плечо полимерной пленкой.
– Ты неисправим. Верите ли, Томаш, каждый раз, как этот человек сваливается мне на голову, он заявляет, что спасает человечество. Ни много ни мало! Не знаю, помогают ли человечеству его затеи. Больше всего меня удивляет, как он ухитряется втянуть в них людей вроде вас. По виду вы кажетесь трезвомыслящим домоседом.
– Я и есть домосед, – признался Гудерлинк.
– Вот-вот. Франк, мне совсем не стоит задавать тебе вопросов?
– Ну…
– Как всегда. Томаш, холодильная камера, к счастью работает. Я все ждал, когда сядет последний аккумулятор – тогда точно придет время сматываться. Если не трудно, приготовьте что-нибудь поесть, пока я вожусь с раной.
Они наскоро позавтракали бутербродами и кофе. Гудерлинк не удержался и глотнул из бутылки, стоявшей в холодильнике, темно-коричневой жидкости, запахом напоминавшей коньяк. Горло обожгло так, что он задохнулся и залился слезами, зато полубредовое состояние – результат бессоной ночи и крайней усталости – как рукой сняло. На какое-то время ему удалось обрести ясность сознания, и когда Витторио привел на кухню Алсвейга, который выглядел уже гораздо лучше, чем час назад, писатель чувствовал себя довольно бодро.
– Это настоящее чудо, что мы нашли тебя здесь! Почему ты не уехал из города, когда начались бомбежки? – спросил журналист, когда они все сели за стол.
Витторио пожал крепкими плечами, узор на его свитере задвигался.
– Я подумал: "Кому там нужен такой человек, как я?" Здесь я жил последние двадцать лет и был счастлив. Здесь умерла моя Тайя. И потом, я никогда не боялся одиночества, скорее наоборот.
– Что случилось с твоей женой?
– Она заразилась чем-то, когда работала с африканскими беженцами. Погибла через сутки.
– Мне жаль…
– Это произошло еще два года назад. Я научился жить один, в этом есть свои хорошие стороны.
– Твоя "Гальпа" на ходу?
Витторио улыбнулся.
– Разве я когда-нибудь тебя подводил? Честно говоря, иногда мне приходила в голову мысль перебраться куда-нибудь. Особенно в последнее время, когда у меня разрядились почти все аккумуляторы, а атаки участились. Поначалу было совсем хорошо, но потом они стали проявлять активность, чем дальше, тем сильнее… Вот на случай, если они меня совсем достанут, я и держу свою машину в полной готовности.
Алсвейг пристально посмотрел на пилота.
– Они?
– Ты знаешь кто. Разве вы ничего не слышали, когда шли сюда? Было еще достаточно рано. Раньше они досаждали мне только по ночам. А вчера и сегодня я слышал их и при свете.
Гудерлинк не выдержал:
– Да о ком это вы?
Витторио бросил быстрый взгляд на журналиста.
– Ты не предупредил его? Напрасно.
– Я только начал рассказывать, – виновато пояснил тот. – У нас почти не было времени.
Пилот повернулся к Гудерлинку.
– Враги человеческого рода, – пояснил он. – Их пока не видно, но уже очень хорошо слышно. Они проявляются постепенно в этом мире, где все человеческое отступает. Сперва были только робкие шепоты, теперь громкие голоса, говорящие на тарабарском языке. Потом, полагаю, мы увидим их тени. Ну, а когда они проявятся совсем, нашей планетке придет конец. Я понятно объясняю?
– Гм…
– Значит, вы еще ничего не слышали? Ну, тем лучше. Не стоит задерживаться, если хотите попасть в Рим в назначенное время. Пойду выведу машину, а вы соберите съестного на дорогу. Да, и не забудьте про аптечку и бинты!
***
С высоты город представлял собой величественное и жутковатое зрелище, словно гигантская гробница или руины давно исчезнувшей цивилизации. Центр его был почти полностью разрушен, восточная часть – сровнена с землей. На юго-западе и западе, почти прямо по курсу следования "Гальпы", дома казались почти нетронутыми, но при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что и здесь никто не живет.
