Эллен Датлоу - Секс с чужаками
Джеймс терпеть не может, когда так говорят о пэши. Он признает, что их светлая кожа действительно имеет синеватый оттенок и что у них есть перепонки между пальцами на руках и ногах. «Ну, а чего бы ты хотел от расы, принадлежащей к амфибиям?» — как сказал он как-то раз Тому. Он уже раньше говорил своему другу, что его оскорбляют клички, которыми земляшки называют пэши, в особенности земляшки американского происхождения, которым предстоит получить столько благ за их помощь пэши.
А Том раньше уже смеялся над ним за такой образ мыслей и он знает, что клички сердят Джеймса, стало быть Том произносит их специально, чтобы шокировать своего друга, принимавшего когда-то от него точные, высокие передачи, исторгающие радостные вопли у болельщиков и приводившие в конечном итоге к показу матча по телевидению.
Джеймс отворачивается от Тома и подходит к окну, расположенному слева от раздвижной стеклянной двери. Часа через два наступит закат. Тогда Свист и придет, как раз перед тем, как солнце окончательно сядет.
Свист придет и они вдвоем будут смотреть на оранжевое небо, и Свист будет говорить о родине. Солнце, прикоснувшись к воде, словно бы уплощится, а потом быстро утонет. Если им повезет, если очень повезет, тогда они заметят мимолетную зеленую вспышку. А потом солнце исчезнет. И тогда они уйдут и флаер с шофером отвезет их на вышку, где они взойдут на борт, поднимутся на орбиту и отбудут. Свист говорила, что это займет всего лишь около часа. Солнце сядет около восьми тридцати. В десять ноль-ноль Джеймс, наверно, будет уже в пути. Будет улетать навсегда.
Джеймс поворачивается от окна в комнату и качает головой.
— Тебе надо идти, Томми. Свист скоро будет здесь. Ты же знаешь, она тебя не любит.
— Знаю-знаю, — с улыбкой говорит Том. Он подходит к своему лучшему другу Джеймсу и тянется вверх, чтобы похлопать его по плечу. Том слегка кивает, потом скорбно качает головой, потирает широкую, твердую ключицу и говорит:
— Я просто должен был зайти и сказать, понимаешь? Просто должен был это сказать. Ты слишком много для меня значишь. Ты ведь знаешь это? Слишком много для меня значишь.
Том уходит.
Джеймс плачет, затем справляется со слезами и возвращается к сборам: «Оксфордский путеводитель по английской литературе», несколько журналов, и его старая антология Нортона, так что у него будет «Пруфрок» и «Опустошенная земля», и «Алый знак доблести», и немного Фолкнера, и немного Керуака, и немного Барта, и немного Апдайка, и немного времени, чтобы посидеть и еще чуточку поплакать. Горькие слезы. Так одиноко. Так ужасно одиноко.
Пора кончать эти глупости. Он встает и смотрит на чемодан. Чемодан полон под завязку.
Если бы только удалось выпустить воздух из мяча, рассуждает Джеймс, мяч бы тогда сплющился и его можно было бы взять с собой. Джеймс знает, что там, куда они направляются, есть воздух: пэши им дышат. Где угодно можно очертить поле и устроить какое-то подобие сетки. Где угодно можно найти десять футов высоты.
Джеймс вставляет в клапан иглу и воздух десятилетней давности с шипением выходит наружу. Джеймс смотрит на мяч, а тот посвистывает воздухом, которому десять лет. Взгляд его устремлен прямо на подпись Тома, расположенную пониже подписи самого Джеймса и надписи от руки, гласящей: «Команда «Кеннеди-Хокс» — чемпионы штата. 1989.»
Мяч не становится плоским, как надеялся Джеймс. Забавно, но раньше ему ни разу не приходилось спускать воздух из баскетбольного мяча. Странное дело, но вот не приходилось.
Он сжимает мяч, мнет, даже становится на него ногами, но все это не особенно помогает. Мяч явно не влезет в чемодан, если только не выбросить несколько книг, а этого он сделать не может.
Наконец Джеймс берет непокорный мяч и кладет его на чемодан, надеясь, что Свист все-таки позволит его взять. Конечно же, когда он расскажет ей, что мяч для него значит, она позволит прихватить одну-единственную лишнюю вещь. Наерняка.
Однако впоследствии Свист ему не разрешает. Она настаивает на своем условии, и Джеймс оставляет мяч на кофейном столике. Мяч лежит на стеклянной крышке стола; он частично сдут, так что выглядит уплощенным снизу, словно солнце на закате. В уплощенной части, плотно прижатые к стеклу, расположены две подписи.
Бендайи пришли на следующий день. Где-то около полудня.
От автора.Я прочитал статью в «Нэйшн» о военной базе в бухте Субик на Филиппинах и о проблемах, существовавших там в течение многих лет из-за военного присутствия Соединенных Штатов — в особенности о проституции и о потрясающей торговле филиппинками в качестве «солдатских невест». Вскоре после этого мне довелось взглянуть на документы Дугласа Мак-Артура, в которых детально освещались взаимоотношения Соединенных Штатов с Филиппинами во время второй мировой войны.
Все это вынудило меня задуматься — а как бы отреагировали мы, как нация и на более личном уровне, если бы некая более могучая сила установила у нас военный форпост, как мы сами это делали во многих местах по всему миру. Не успев опомниться, я уже написал на эту тему несколько рассказов, напечатанных в таких журналах, как «Аналог» и «Журнал Айзека Азимова»
В данном конкретном случае меня также интересовало, как бы отреагировали мы, вздумай эта сила бросить нас перед лицом врага, как мы бросили Филиппины.
Империалистическое мышление подобного рода отличается узостью и жестокостью — мы с такой охотой приносим других в жертву нашему благополучию; а как бы мы справились с обратной ситуацией? Насколько развратило бы нас появление более могучей силы? И каков мог бы быть итог этого развращения? «Невеста солдата» есть попытка ответить на эти вопросы.
Скотт Бейкер
ДЖЕЙМСБУРГСКИЙ ИНКУБ
Скотт Бейкер родился в Уитоне, штат Иллинойс, на родине Билли Грэма, организации «Молодые Американские Борцы за Свободу» и «Христианского Антикоммунистического Крестового Похода». В течение нескольких лет он жил и писал в Париже, получив там в 1982 году награду «Аполло» за свой научно-фантастический роман «Корона симбиота» (издательство «Беркли») и Всемирную Премию по Фэнтези в 1981 году за рассказ «Спокойная жизнь со скорпионом». Его последний роман «Паутины» был опубликован издательством «Тор» в 1989 году, а сейчас он работает над третьим томом «Цикла Эшлу» (это не сериал, а одно четырехтомное сочинение в жанре фэнтези, основанное на шаманизме), действие которого происходит в том же самом мире (городе?) что и в его повести «Варикозные черви». Эта книга рассказывает об «Африканских иммигрантах и волшебстве, парках, домашних и диких животных и зоомагазинах, а также, возможно, об излечении рака при помощи специально выведенной породы гуппи».
