Филип Фармер - Миры Филипа Фармера. Том 17. Врата времени. Пробуждение Каменного Бога
Два Сокола, у которого от волнения вспотели ладони, пару минут изучал Западное полушарие. Потом повернул глобус и попытался прочитать названия в европейской части. Алфавит явно происходил от греческого, как и в календаре Ильмики. Альфу и бету узнать было легко, но гамма была повернута налево. Еще в ходу были дигамма и коппа. Заглавных букв не было — вернее, все буквы были заглавными.
О’Брайен застонал:
— Меня сейчас вырвет. Я же чувствовал, что что-то неладно, но понять не мог что. Черт, черт, да где же мы?!
— Если поможет, пойди и переблюйся, — посоветовал Два Сокола. — Потом тебе все равно придется признать правду.
— Какую?
— Ты научную фантастику читал?
— Нет. Бред всякий, тоже мне.
— Плохо. Тебе было бы легче понять, что с нами случилось. Или принять. Потому что принять придется. Иначе ты попросту умом тронешься.
— Я уже тронулся. Где Америка? Где Чикаго, черт?!
У О’Брайена начиналась истерика. Члены отряда недоуменно смотрели на него.
— Ты можешь представить себе два параллельных мира? — спросил Два Сокола. — Помнится, я у тебя видел комикс на эту тему.
— Да, было дело, — с облегчением согласился О’Брайен. — Но... ты хочешь сказать, что мы в одной из параллельных Вселенных? Которая под прямым углом к нашей?
Два Сокола кивнул и усмехнулся «прямому углу» О’Брайена. Этот ничего не объясняющий термин придумали специально для того, чтобы читатель решил, будто понимает то, что понять невозможно. Но О’Брайену знакомые слова помогали сохранить связь с реальностью, унять панику. В бурю годится любой порт.
— Это странное ощущение на «Гайавате»... — пробормотал О’Брайен. — Думаешь, оно возникло при переходе через... ну, через ворота, что ли, в другой мир?
— Можешь называть это вратами, если хочешь. Но то, что было лишь вымыслом писателей-фантастов, стало для нас реальностью. Параллельные миры существуют, как бы нам ни хотелось обратного. И мы как-то попали в другую Вселенную. Это тоже Земля, но не наша.
О’Брайен показал на глобус:
— И на этой Земле Северная и Южная Америка находятся под водой?
Он вздрогнул и перекрестился.
— Я уже давно понял, что многое здесь просто не имеет права на существование, — ответил Два Сокола. — Эти люди, например, — он показал на партизан, — говорят на диалекте ирокезского языка. А девушка, веришь или нет, говорит по-английски. В некотором роде. Она называет его ингвинеталу или блодланд шпраэх.
— Ты издеваешься?! Я думал, что она датчанка или, может быть, шведка. Это — английский?
Два Сокола повернул глобус.
— На нашей Земле предки индейцев в доисторические времена переселились из Сибири в Северную Америку, а оттуда в Центральную и Южную. Переселение началось около двенадцати тысяч лет назад и продолжалось добрых сто веков. Последними были эскимосы, наиболее монголоидные из этих метисов между белой и желтой расами.
Но на этой Земле индейцы не могли переселиться в Америку. Поэтому они двинулись на запад и стали серьезной силой в Старом Свете. То есть в Европе и Азии.
Он провел указательным пальцем по Европе и ткнул в Апеннинский полуостров. Государство, отмеченное малиновым цветом, включило часть Хорватии и Сицилию. Два Сокола прочел вслух название этой страны:
— Акхайвия! Ахея? Если это Ахея, тогда получается, что древние греки почему-то переселились на Апеннинский полуостров, а не осели в Пелопоннесе!
Он склонился над глобусом. Греция была подписана «Хатти».
— Хатти... Хетты? — размышлял он вслух. — На нашей Земле они завоевали часть Малой Азии, пережили расцвет одновременно с микенской Грецией, а потом исчезли. А что произошло здесь? Они вторглись в страну, которую обошли греки, покорили пеласгов и дали свое имя Элладе?
Он продолжал рассуждать вслух, отчасти затем, чтобы помочь сориентироваться О’Брайену.
— Я, конечно, не знаю подробностей и исхожу только из своих наблюдений. Но могу поклясться, что ирокезы, а может, и другие индейские племена вторглись в Восточную Европу и осели там. Если это было очень давно, пути миграции индоевропейских народов с их прародины в Германии и Польше[2] могли измениться. В результате вторжения эти народы оказались оттеснены на запад — хетты, эллины, итальянцы, германцы и так далее. Возможно...
Хм-м... Спрашивается, что же стало с италийскими народами: самнитами, сабинянами, латинами, вольсками? Может быть, их тоже оттеснили на Запад? Или они поселились в Италии до ахейцев и были теми покорены и ассимилированы?
Он указал на светло-зеленое пятно, занимающее Румынию и Украину.
— Хотинохсоних. «Строители домов» на ирокезском[3]. Конечно! А этот крестик на месте земной Одессы — Эстоква, видимо, их столица. Эстоква? Весло? Может быть, хотя понятия не имею, кто мог назвать город «лопаточкой». Впрочем, я не знаю их истории.
Думаю, мы движемся на Эстокву, потому что эта блондинка, Ильмика Торсстейн — важная особа. Судя по их беседам, она дочь блодландского посла в Дакоте, нашей Венгрии. Дакота? Интересно, не на языке ли сиу там говорят? — Он ухмыльнулся О’Брайену и заметил: — Тебе не уютнее при мысли о том, что здесь есть своя Дакота?
Два Сокола показал пальцем на реку, в устье которой на берегу Черного моря стояла Эстоква.
— А вот еще одна родная деталь. Наш Днестр здесь называется Охайио — «прекрасная река». Если я правильно помню, наша река Огайо получила название от того же ирокезского слова. Как тебе это нравится, О’Брайен? Дакота и Огайо! Может, тут будет не так и плохо?
О’Брайен слабо улыбнулся:
— Спасибо, что пытаетесь меня подбодрить, лейтенант. Но что мне эти знакомые названия? Не могу я еще во все это поверить.
— А придется, — сказал Два Сокола.
Он показал на закрашенную розовым область, включающую в себя Данию, Нидерланды, Германию, Польшу и часть Чехословакии.
— Перкуниша. Это слово похоже на производное от литовского слова «Перкунас». Он был главным богом древних литовцев. Я слышал, как Дзикохсес называл своих врагов «позоша». Учтем произношение; может, имеются в виду пруссы, жители Боруссии, которые первоначально говорили на языке, близком к литовскому.
Он посмотрел на остальные страны Европы (по-ирокезски — Эозопы).
Северная половина Скандинавии была закрашена белым — снег? — и у нижней кромки белого поля красовался полярный медведь.
Два Сокола тихо присвистнул и повернул глобус на пол-оборота.
Все было так, как он и предполагал. Гольфстрим был и здесь. Но, не отклоняемый Североамериканским континентом, он сворачивал на северо-запад, вдоль цепи островов Скалистых гор, и в конце концов объединялся с северным рукавом течения Куросио.
